Вырвать крылья (СИ) - Изфри Ирмина

— Ну пошли, посмотрим.

Диана шла за Валентиной, стараясь ступать бесшумно, чтобы тварь на нее не среагировала.

— Ну и где? — развернулась к ней женщина.

— В углу — Диана сжалась, никогда в жизни не видела крыс, сегодня впервые произошло их знакомство. Девушка понимала, что в десять раз больше той серой твари, но боится, словно та и вправду может ее съесть.

Валентина прошла к углу, где по утверждению заключенной притаилась крыса, присмотрелась. Кто-то просто бросил половую тряпку, и она бесформенной массой лежала на полу, а красная нашивка смялась так, что стала похожа на два горящих глаза. Женщина взяла ершик, стоявший рядом, подцепила тряпку:

— Лови! Это твоя крыса! — Она протянула в сторону трясущейся заключенной висящую тряпку, и та вскрикнула, явно впервые увидев нетканное полотно.

— Что это? — голос дрожал, руки в резиновых перчатках прижались к груди.

— Тряпка — полы мыть — брезгливо сморщилась надзирательница, скинула полотно к ногам заключенной. — Ну ты даешь — протянула она и рассмеялась — ты откуда такая? Полы то хоть помоешь без криков?

— Помою — Диана выдохнула, она снова облажалась, но эта тряпка реально была страшная, откуда девушка могла знать, что простая вещь может быть такой пугающей.

Вечером вся колония знала, что новенькая истерила, увидев на полу мокрое, полотно, каждая, проходя мимо, подмигивала ей, улыбалась, а некоторые хлопали по плечу, и вздыхали, выражая свое сочувствие. Диана же сидела злая, и дергалась от каждого прикосновения к себе. Она им еще покажет, Диана Журавина сильная, и всегда справляется со своими задачами лучше всех.

5

Дни сменяли ночи, наступало утро, и снова группка заключенных выходила на уборку территории, среди этих женщин была и Розова. Поначалу кожа на руках реагировала на химию, которую они добавляли в воду, даже резиновые перчатки не справлялись, но прошло пару недель, и она тоже смирилась со своей участью, перестав сохнуть, чесаться, и покрываться красным пятнами. Большая часть заключенных женщин в две смены пахали за швейными машинками, Диане и пятерым ее сокамерницам повезло, они не созданы для монотонного, однообразного труда, сколько не пыталась Розова вести строчку ну не получалось у нее. Тогда на Диану плюнули и оставили заниматься уборкой, что нисколько не легче швейного мастерства. В пять утра завтрак и каждый принимался за свое дело, огромная толпа в серых робах расползалась до швейных цехов, а остальные принимались убирать пространство режимного объекта.

Диана несколько раз ловила на себе жадные взгляды двух женщин, они выказывали ей свою симпатию, но Розова не склонна к лесбийской любви. Лежа ночью на верхней полке, слышала, как женщины со своими любовницами милуются, звуки поцелуев и стонов раздавались по бараку. Никто не стеснялся, таких пар здесь было много, и Диана боялась, что если ее заприметит кто — то из лидеров, ее смогут заставить лечь в постель и отдаться женщине. Только не это!

В тюрьме все одинаковые, отличающиеся только номером отряда и фамилией с именем нашитыми на робе. Особенно зимой, когда на тебе телогрейка и ватные штаны. Сегодня их отправили убирать снег, сначала с крыш, а потом и по территории. Диана выносила все тяжести физического труда, ее спортивная закалка помогала ей в этом. Другие девушки к вечеру изнывали от боли в спине и пояснице.

В один из таких зимних вечеров Диана разминала спину Таисии, а потом повязала ей на поясницу шаль из собачьей шерсти. Почувствовала руку на своей задней точке, когда наклонилась, поправляя лежавшей на нарах подруге платок.

— Эй — возмущенно зашипела, обернувшись, увидела перед собой одну из тех, кто подмигивала ей частенько в столовой. Лидия «мать» из соседней камеры — Руки убрала.

— А че — расплывшись в довольной гримасе, худощавая заключенная не спускала похотливых глаз с Дианы — маляву накатаешь Голове?

Розова занервничала, не надо ей никаких терок с женщинами из соседнего барака, Диана вообще не сходилась близко с другими заключенными. Знала, что отбывающие наказание образуют подобие семьи, но сама входить в такое сообщество не желала.

— Переходи в мою камеру — покусывая верхними ровными зубами нижнюю губу, зазывно смотря на Розову проговорила женщина.

— Мне и в своей неплохо. — Осторожно огрызалась девушка, надеясь, что та не знает, что она не состоит ни в каком сообществе.

— У тебя будет все самое лучшее — продолжала лить в ее уши ласковым тоном — буду с тебя пылинки сдувать. Ты мне нравишься.

— Я непонятно разговариваю? — Розова с вызовом посмотрела на женщину, пожирающую ее глазами. Диана испугалась, у Лидии был такой острый взгляд с легкой безуминкой, что показалось, она может насильно взять ее.

— Да нет. Все ясно — жадно осмотрев желанную заключенную с ног до головы «мамка» встала и с недовольным лицом направилась на выход. В дверях Лидия столкнулась со Светланой, они обменялись враждебными взглядами, и выходившая из помещения «мать» толкнула плечом главную этой камеры.

— Сука — громко в спину Лидии высказалась Света.

— Чтобы тебе никогда амнистии не видать — «чушка»*! — Огрызнулась Лидия, а мужеподобная заключенная не смогла простить оскорбления и налетела на наглую гостью с кулаками, завязалась драка, сразу же вокруг собрались женщины, и никто не лез разнимать дерущихся, вцепившихся друг другу в волосы женщин. Только подбадривали зечек, свистели, и выкрикивали имена тех, за кого болели. Охрана не сразу смогла протиснуться к нарушительницам спокойствия, стена из женщин в серых робах преграждала путь.

Диана с большими глазами смотрела на борющихся лидершь, переживала за Светлану, ведь если с ней что — то случится, Розову не кому будет защитить, не в ее интересах, чтобы пострадала ее «мать».

Наконец женщин растащили и увели на разговор к Николаичу — начальнику тюрьмы.

Нарушивших уклад режимного объекта Свету и Лидию в наказание закрыли в карцер на три дня, за это время Диана должна была решить, как быть дальше. Выход был только один, примкнуть к семье Светланы, а там Катя — имела на нее виды, нужно продумать, как избежать близости с женщинами. Что — бы не говорил начальник прошлой тюрьмы, там не было таких проблем, ей, проще было находится одной в камере, чем теперь раздумывать, как избежать близкого общения, если не с Лидией так с Екатериной.

Два дня прошли спокойно, никто не обвинял Диану в причастности к конфликту между двумя «мамами». Уставшая от изнуряющей работы девушка с удовольствием упала на кровать, закрыла глаза, необходимо успеть уснуть, пока не начались любовные утехи, наполняющие помещение частыми вздохами и запахами выделений женской смазки. До сих пор не могла привыкнуть к этому, дико было от понимания, что сейчас на нижних полках голые женщины ублажают друг друга. Зажмурилась, унеслась мыслями в прошлое, где она живет обычной жизнью, общается с друзьями, как впервые увидела Розова.

Вспомнила, как Алиса уговаривала пойти ее с ней и с ее подругой Идой на прием, по случаю помолвки их общего знакомого. Константин напугал девушку своей напористостью, ей тогда было двадцать, и ни один мужчина до этого, не нарушал ее личного пространства. А Розов просто смел все преграды, он каждый день настойчиво протаптывал дорожку к ее сердцу, и через полгода она сдалась. Взяв ее девственность, Розов сразу, даже не дав ей время на размышления, утащил в Загс, да она и была не против, голова кружилась от чувств к этому мужчине. Журавина видела, что он покорен ей, глубоко и безвозвратно влюблен, как и она. В груди заныло, понимая, что это теперь только пустые воспоминания, вызывающие приступы боли. Диана снова тихо лила слезы в подушку, и не заметила, как уснула.

Разбудило Розову шевеление кровати, она спала на верхней полке, снизу обычно место пустовало, потому, что Кира уходила спать к своей «жене», неужели сегодня они решили повозиться под ней. Она прислушалась к ощущениям, кто-то лез наверх. Черт! А она думала, обойдется, дождется Светлану, и договорится с ней, попросит защиты, примкнет к семье. Спросонья она замешкалась, на нее упало женское тонкое тело, руки поползли под одеяло. Катька! Она была членом сообщества Светланы, но сейчас Диане было плевать, ее затрясло от злости и мерзости, Катерина симпатичная девушка, но не настолько, чтобы Диана, готова была, перейти на сторону лесбиянок.