Пацифисты против мира - Владимир Буковский

Нужны ли еще какие-нибудь объяснения, почему Советский Союз так заинтересован в движении за мир? В партийном жаргоне существует такое выражение, как "полезный дурак", запущенное в обращение еще Лениным. И вот теперь, несмотря на все свои ошибки, бессмысленные авантюры и экономические катастрофы, польский кризис и упрямое сопротивление афганских крестьян, Рейгановские планы перевооружения и резолюции ООН, советские правители одержали внушительную победу: они нашли миллионы "полезных дураков" для осуществления своей обанкротившейся внешней политики. Они уже не в изоляции, и еще большой вопрос, позволят ли американцам разместить свои ракеты в Европе. Конечно, американская экономика значительно более эффективна, но у американцев нет такого оружия, как "борьба за мир". Конечно же, это движение будет дорого стоить советским людям (один только митинг в Софии должен был стоить им миллионы, не говоря уже о субсидирован-ных поездках активистов на лучшие советские курорты; стоимость проведения такой всемирной кампании должна быть просто астрономической), однако это все же дешевле, чем еще один круг в гонке вооружений, не говоря уже о бесценном военном превосходстве. И результат будет чувствоваться долго. Заметьте, это еще только второй год "борьбы за мир" из десяти запланиро-ванных. Через несколько лет земля будет дрожать под ногами "полезных дураков", ибо "запасы" их неистощимы.

Помнится, в 50-е годы, когда предыдущая кампания за мир была еще в полном разгаре, был такой популярный анекдот в Советском Союзе:

Пришел еврей к раввину и спрашивает: "Ребе, ты мудрый человек. Скажи мне, будет война или не будет?" "Войны не будет, - ответил раввин. - Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется".

СУЩНОСТЬ СОВЕТСКОЙ УГРОЗЫ И ЗАПАДНАЯ РЕАКЦИЯ

Одна из наиболее существенных ошибок западного движения за мир и его идеологов состоит в их демонстративном нежелании понять природу советского режима, в их стремлении рассматривать проблему мира в отрыве от контекста более широких проблем отношений между Востоком и Западом. Слушая несколько десятилетий, как они считают, "антикоммунистическую пропаганду", они не желают слышать больше ничего плохого об СССР, автоматически приписы-вая это проявлениям "холодной войны" и даже не пытаясь разобраться. Это отношение, которое можно охарактеризовать как смесь высокомерия и невежества, делает их легкой добычей любой псевдотеории (или даже прямой советской пропаганды), которая окажется модной в данный момент. А кроме того, запутавшись в бесконечных и противоречивых спорах "специалистов" о природе советской системы, лидеры движения за мир верят, что им удалось найти "новый подход", делающий весь этот спор несущественным.

Несколько месяцев назад я присутствовал на публичных дебатах по поводу "односторон-него разоружения" Запада. Лидер одной из крупнейших групп "борцов за мир", священник, начал свою речь с утверждения, что с его точки зрения абсолютно несущественно, кто в нашем мире агрессор, а кто жертва: "Это, знаете, как у меня в церковном дворе, когда подерутся мальчишки. Нет никакой возможности выяснить, кто первый начал драку, да это и не нужно. Все, что надо сделать, это разнять их".

Мне кажется, эта метафора хорошо отражает отношение к существу проблемы, господст-вующее в движении за мир, и таким образом выдает главную ошибку его участников. Им кажется, что удалось избежать запутанной проблемы отношений Востока и Запада, в то время как, незаметно для самих себя, они усвоили концепцию "нормального противника".

С этой "церковной" точки зрения модель современного конфликта выглядит весьма ординарно: два забияки настолько увлеклись своей длительной ссорой, суть которой давно забылась, пришли постепенно в такую ярость, что стали вполне способны убить друг друга и всех вокруг. Конечно же, они временно невменяемые, хотя по сути вполне нормальные существа. Гордость и ярость не позволяют им прийти в чувство и не позволят, если только мы, нормальные люди, стоящие вокруг, не вмешаемся и не разнимем их. Давайте заставим их говорить друг с другом, давайте схватим их за руки, двавайте отвлечем их от этой глупой ссоры. Пусть они лучше поймут друг друга. Правда, мы не можем схватить за руки одного из них. Что ж, тогда в лучших христианских традициях, давайте, проявляя доброе христианское смирение, остановим хоть другого. Давайте разоружим его, чтобы показать первому его миролюбивые намерения. Пусть он, так сказать, подставит другую щеку. А тот будет пристыжен.

Вот это как раз то, что я называю смесью высокомерия и невежества. Конечно, если смотреть на мир с точки зрения церковного двора, возможно, и нет необходимости выяснять, кто агрессор, а кто жертва. Всё, что мы увидим, - это ряды могил, в коих лежат вполне дисципли-нированные мертвецы, да пару ссорящихся ребятишек. К несчастью, за церковной оградой лежит большой и гораздо более опасный мир, где бродят убийцы, насильники, маньяки и прочие странные личности. Станем ли мы утверждать, что надо отменить полицию?

К сожалению, сейчас весьма распространено убеждение (и не только среди борцов за мир), что советское правительство, как и всякое правительство в мире, озабочено проблемой благосостояния своего народа и, следовательно, жаждет сократить свои военные расходы, чтобы высвободить огромные ресурсы для нужд страны. Эта идея кажется нашим миротворцам настолько естественной, что они даже не замечают, как, вместо отказа строить концепции о советской системе, они просто усвоили весьма старую и определенно ложную. Любой человек, поживший в СССР, знает, как обманчива эта внешне естественная концепция. Не только наплевать советским правителям на жизненный уровень населения, но, более того, они сознательно не позволяют ему повыситься, а разоружение (вне зависимости от проблемы благосостояния) привело бы к очень быстрому крушению советской империи.

Мы вполне привыкли как бы ставить себя на место противника, желая его понять. Поэтому большинство пытающихся понять поведение советских властей обычно объясняют его "нормальными человеческими мотивами", т. е. мотивами, присущими им самим. Именно поэтому такие попытки приводят к постоянным ошибкам. Ведь нормальному человеку чрезвычайно трудно влезть в шкуру психически больного. Почти как и в самой природе, при достижении каких-либо экстремальных состояний нас внезапно обескураживает какая-то аномалия. Даже логика становится аномальной в определенных крайних положениях. Скажем, если сложить два числа, умножить или разделить, мы неизменно получим новое число. Но если одним из чисел будет ноль или бесконечность, все правило оказывается неверным.

Но давайте возьмем пример, существенный для нынешней нашей темы. Давайте возьмем ключевой вопрос: почему Советский Союз столь агрессивен, так стремится к экспансии, - и мы увидим, как много ложных теорий понастроили "специалисты".

Некоторые считают, что нынешний советский экспансионизм - это всего лишь продолже-ние русской дореволюционной колониальной политики. Так сказать, дурное наследие. И правда, эта концепция была господствующей долгое время (а кое-кто и сейчас в нее верит). Благодаря этой концепции, периодически делались попытки предложить советским раздел мира на сферы влияния. Мы обязаны этой концепции Ялтинскими и Потсдамскими соглашениями, а также целым рядом других бедствий. Конечно же, каждый раз Советы охотно соглашались на раздел сфер, проглатывали свою долю, а потом принимались за чужую. Поступали ли они так оттого, что нуждались в минеральных ресурсах, территории, рынках сбыта? Нет. Их собственная территория остается неразвита, а минеральные ресурсы не добыты, и товаров им не хватает для собственного населения. С другой стороны, на Кубе или в Афганистане нет никаких полезных ископаемых, достойных упоминания. Нет никаких русских национальных интересов в Анголе или Вьетнаме. В действительности, эти новые "колонии" стоят советскому народу миллионы долларов в день каждая. Ну, разве можно назвать это классическим колониализмом?

Есть и другая теория, значительно более зловредная, потому что она воспринята гораздо более широкими кругами на Западе, а чтобы понять ее ложность, нужно действительно хорошо знать советскую реальность. Я имею в виду теорию, согласно которой советская агрессивность вызвана страхом перед "враждебным окружением". Сторонники этой теории утверждают, что по историческим причинам, в результате многочисленных вражеских нашествий, особенно в течение последних 100-200 лет, в нашем народе возник почти параноический страх перед внешней угрозой. Эта теория внешне вполне правдоподобна, и при желании можно найти много фактов, как бы ее подтверждающих. На самом же деле, это всего лишь хитроумная комбинация очевидной лжи, неверных интерпретаций и поверхностного знания вопроса. Прежде всего, она основана на переоценке значения истории и упрощенного представления о советской системе. Начнем с очевидной лжи, заключенной в этой теории, а именно умышленного объединения желаний народа и желаний правительства в СССР. Те, кто знает нашу систему хотя бы поверхностно, конечно, помнят, что народ у нас не имеет чести быть представленным в правите-льстве. Проще говоря, у нас нет свободных выборов, и, стало быть, правительство не обязано выражать чувства населения. Таким образом, если мы даже поверим, что население так напугано бесконечными вторжениями, у правительства нет никаких причин разделять эти страхи. Советс-кое правительство прекрасно осведомлено через свою огромную и вездесущую разведслужбу о малейших намерениях Запада (что, согласитесь, не слишком сложно при удивительной открыто-сти западных обществ). Кого, например, они так напугались в середине 70-х годов, когда в СССР резко усилилась гонка вооружений? Своего лучшего друга Жискара? Или еще более дорогого друга Вилли Брандта? Англию, с ее крошечной армией (и вечным стремлением к одностороннему разоружению)? Или, быть может, Никсона с Картером, совместными усилиями зарезавших все программы перевооружения? Японию, у которой вообще нет армии?