Ганибалл - Томас Харрис

– Поставьте рентгенограмму, – сказал он, закончив читать.

Это заняло всего секунду. Огромная рентгенограмма потребовала специальной подставки с подсветкой, чтобы ее было хорошо видно на мониторе. Человеческая ладонь, видимо, покалеченная. Еще один снимок, на нем вся рука вместе с ладонью. Стрелка, приклеенная к рентгенограмме, указывает на старый сросшийся перелом кости посредине между плечом и локтем.

Мэйсон смотрел на экран в течение многих вдохов и выдохов.

– Поставьте письмо, – произнес он наконец.

На экране возник великолепный каллиграфический почерк, буквы абсурдно огромные в результате увеличения.

Дорогая Клэрис! – читал Мэйсон. – Я с огромным интересом следил за тем, как вас бесчестят и подвергают публичному шельмованию… – Ритм чтения пробудил в нем давно дремавшие думы, которые закрутили и завертели его самого, его кровать, всю комнату, содрали струпья с его отвратительных мечтаний, которые невозможно выразить словами, заставили сердце биться быстрее, опережая работу дыхательного аппарата… Машина ощутила его возбуждение и начала быстрее наполнять воздухом его легкие.

Он прочел письмо до конца, медленно, болезненно, читая в такт работе респиратора, читая, словно верхом на скачущей лошади. Мэйсон не мог закрыть свой глаз, но когда он закончил чтение, его мозг отрешился от того, на что смотрел глаз, чтобы некоторое время подумать. Аппарат замедлил ритм работы. Потом Мэйсон опять дунул в трубку.

– Да, сэр?

– Соедините меня с конгрессменом Велмором. Телефон дайте сюда. Динамик отключите.

– Клэрис Старлинг, – произнес он, словно разговаривая сам с собой, когда следующий вдох аппарата позволил ему произнести это. В этом имени не было взрывных согласных, и он хорошо сумел его произнести. Ни один звук не пропал. Пока он ждал телефонного звонка, он на минутку задремал. Тень угря продолжала скользить по его простыне, по лицу и по свернутым в жгут волосам.

ГЛАВА 7

Баззардз-Пойнт, штаб-квартира отделения ФБР по Вашингтону и округу Колумбия, был так назван по сборищу хищных птиц, которые во множестве слетались к военному госпиталю, располагавшемуся на этом месте во время Гражданской войны.

Сегодняшнее сборище руководящих лиц среднего звена из Управления по борьбе с наркотиками, Бюро по контролю оборота алкоголя, табачных изделий и оружия и ФБР посвящено определению дальнейшей судьбы Клэрис Старлинг.

Cтарлинг в одиночестве стояла на толстом ковре в кабинете своего босса. Она ощущала, как бьется пульс под повязкой на голове. Несмотря на это, она все же слышала мужские голоса, приглушенные дверью с матовым стеклом, ведущей в соседний конференц-зал.

На стекле в орнаменте из золотых листьев красовался огромный герб ФБР с его девизом «Верность, Мужество, Честь».

Голоса за дверью с гербом звучали то громче, то тише в зависимости от напряженности разговора. Несколько раз Старлинг слышала свою фамилию, остальные слова разобрать не могла.

Из окна кабинета открывался прекрасный вид на гавань яхт-клуба и стоящий за нею Форт МакНэр, где когда-то были повешены заговорщики, участвовавшие в покушении на Линкольна.

Перед мысленным взором Старлинг возникли когда-то виденные ею фотографии Мэри Саррет – как она идет по Форту МакНэр мимо приготовленного для нее гроба и взбирается на помост под виселицей, стоит на крышке люка с уже напяленным на голову колпаком, а юбки обвязаны вокруг ног, «чтобы не допустить непристойности», когда она провалится вниз с громким хрустом шейных позвонков навстречу вечному мраку.

В соседней комнате раздался скрип стульев – мужчины вставали. И вот они вышли в кабинет. Кое-кого она узнала. Господи, да это сам Нунан, помощник Директора, курирующий работу всего следственного управления.

И тут же, рядом – ее извечная Немезида, Пол Крендлер из Департамента юстиции – длинная шея и круглые уши, высоко посаженные на черепе, как у гиены. Крендлер делал успешную карьеру, и нынче его считали серым кардиналом при Генеральном инспекторе. С тех пор, как Клэрис семь лет назад опередила его в раскрытии наделавшего много шума преступления и сама вышла на серийного убийцу Буффало Билла, он при любой возможности подливал яду в ее личное дело и все время нашептывал на ушко членам Совета по работе с кадрами разные гадости про нее.

Ни один из этих людей никогда не участвовал вместе с нею в операциях, не вручал повестки и ордера на арест, не был вместе с ней под огнем и не вытаскивал, как она, осколки стекла из волос.

Ни один из этих мужчин не взглянул на нее, а потом вдруг все разом подняли на нее глаза, как волки в стае внезапно все разом поворачивают головы в сторону больного теленка в стаде.

– Садитесь, агент Старлинг. – Ее собственный босс, специальный агент Клинт Пирсел, потер запястье, словно ему мешали часы.

Стараясь не встретиться с нею глазами, он указал ей на стул, повернутый к окну. Стул для допроса – отнюдь не самое почетное место.

Семеро мужчин остались стоять, черными силуэтами выделяясь на фоне ярко освещенных окон. Старлинг теперь не было видно их лиц, но, несмотря на яркий свет, она могла разглядеть их ноги. Пятеро носили мокасины с кисточками, на толстых подошвах – излюбленная обувь провинциальных стиляг, которым удалось пробиться в Вашингтон. Еще одна пара – макановские туфли с украшенными перфорацией носами и с подошвами фирмы «Корфэм» и последняя, седьмая, – ботинки от «Флорсхaйма», тоже с перфорированными носами. В воздухе стоял запах гуталина, нагревшегося от горячих ног.

– Если вы не знаете кого-то из присутствующих, агент Старлинг, то это помощник Директора Нунан, я думаю вам известно, кто он такой, это – Джон Элдридж из УБН, далее – Боб Снид из БАТО, Бенни Холком, он помощник мэра, и Ларкин Уэйнрайт, инспектор из Инспекции личного состава, – произнес Пирсел. – Пол Крендлер, вы ведь знаете Пола, присутствует здесь неофициально, представляя Отдел Генерального инспектора Департамента юстиции. Пол просто делает нам некоторое одолжение, так что он как бы присутствует и не присутствует; просто он хочет нам помочь отвести неприятности, если вы понимаете, о чем я.

Старлинг отлично знала, что говорят в их конторе по поводу федеральных инспекторов: это те, кто прибывает на поле битвы после того, как сражение окончено, чтобы добить раненых.

Некоторые из силуэтов кивнули головами в знак привет-ствия. Семеро мужчин вытянули шеи и наклонили головы, рассматривая молодую женщину, судьбе которой посвящено их сборище. В течение нескольких ударов сердца все молчали.

Молчание нарушил Боб Снид. Старлинг помнила его – это был тот самый «специалист по работе с прессой», который пытался нейтрализовать жуткую вонь, поднятую прессой после закончившейся катастрофой операции против секты «Ветвь Давидова» в Уэйко. Он был приятелем Крендлера и тоже считался восходящей звездой.

– Агент Старлинг, вы сами видели реакцию газет и телевидения и знаете, что вас считают убийцей Эвельды Драмго. К несчастью, вас некоторым образом демонизировали.

Старлинг ничего не ответила.

– Что вы думаете по этому поводу?

– Я не имею отношения к подготовке новостей, мистер Снид.

– У женщины на руках был ребенок, вот в чем проблема.

– Не на руках, а в рюкзачке «кенгуру», на груди, а руки были спрятаны за ним, под одеяльцем, а в руках она держала автомат «МАК-10».

– Вы видели протокол вскрытия? – спросил Снид.

– Нет.

– Но вы никогда не отрицали, что это был ваш выстрел?

– Вы что же, думаете, я стану это отрицать только потому, что вы не нашли пулю? – Она повернулась к своему шефу: – Мистер Пирсел, это ведь дружеская встреча, правильно?

– Совершенно верно.

– Тогда почему у мистера Снида работает диктофон? Технический отдел уже сто лет назад перестал пользоваться такими микрофонами в виде булавки для галстука. А у него в нагрудном кармане диктофон, и он записывает каждое слово. Мы что, всегда теперь все записываем, когда идем в офис к коллегам?

Пирсел побагровел. Если Снид действительно все записывает, это с его стороны самое гнусное предательство. Но кто же захочет, чтобы на пленке остался его голос, как он говорит Сниду, чтоб тот выключил свой диктофон…

– Нас не интересуют ни ваши соображения, ни ваши обвинения, – заявил Снид, бледный от ярости. – Мы собрались, чтобы вам помочь.

– Помочь мне?! В чем? Ваше агентство обратилось в наш отдел и затребовало меня, чтобы помочь вам в проведении этой операции. Я два раза предлагала Эвельде Драмго сдаться. Она держала в руках автомат, прикрывая его детским одеялом. К тому времени она застрелила Джона Бригема. Мне очень жаль, что она не сдалась добровольно. Но она не сдалась. Она выстрелила в меня. Я выстрелила в нее. И вот она мертва. Можете проверить счетчик вашего диктофона, в каком месте это записано, мистер Снид.

– Вы заранее знали, что Эвельда Драмго там будет? – задал вопрос Элдридж.