Командир Марсо - Жан Лаффит

Итак, мы снова извлекли свое оружие и вместе с двумя ребятами с соседних ферм расположились в лесу, в десятке километров от деревни. Вскоре к нам присоединились и другие парни, а к маю в отряде насчитывалось уже пятнадцать человек. Марк стал нашим командиром. Так как к тому времени я уже довольно хорошо изучил район, Марк поручил мне разведку и налаживание связей. Вот тогда-то я и вспомнил об одном бывшем кадровом офицере, который год назад занимался с нами военным делом. Я повидался с ним и рассказал о создании нового партизанского отряда. Он как будто был очень доволен моим сообщением и несколькими днями позже объявил мне, что наш отряд включен в состав «Тайной армии»… Все очень обрадовались этому известию, и в первую очередь я сам. Нам нравилось самое название «Тайная армия», нам казалось, что теперь мы уже не одиноки. Мы занялись разведкой местности, подходящей для сбрасывания оружия на парашютах, и дважды под руководством офицера принимали оружие, присланное из Лондона. Оружие прятали в условленном месте, куда за ним на следующую ночь являлась другая группа… Такая работа была нам по душе, но так как оружие на парашютах сбрасывали сравнительно редко, то большую часть времени мы бездействовали. Офицер уверял, что так лучше: нам легче будет выполнить лежащую на нас задачу, если немцы не будут подозревать о нашем существовании. И мы проводили время за чтением и различными играми, а наша военная служба ограничивалась только несением караула. Лишь изредка у нас бывали строевые занятия, мы изучали теорию военного дела, и даже устроили в каменоломне тир. Но всего этого было, конечно, недостаточно, чтобы заполнить время, и дисциплина стала падать. Ребята все чаще и чаще заглядывали в деревни — выпить стаканчик вина, раздобыть табачку или поухаживать за девушками. Тогда-то, с согласия Марка, я решил установить связь с отрядом франтиреров, чтобы посмотреть, как поставлено дело у них… Это обстоятельство спасло мне жизнь… В то время, когда я находился у франтиреров, наш отряд был уничтожен…

… За несколько дней до этого мы приняли в свой отряд одного субъекта, рассказавшего нам, что он бежал из немецкого плена. Это был робкий человек, и вел он себя как-то странно. Но мне и в голову не приходило, что он может оказаться подлецом. А именно он нас и предал… Ранним сентябрьским утром 1943 года наш лагерь был окружен, и все товарищи убиты… Нападение было настолько неожиданным, что у ребят не было даже времени подготовиться к обороне. Немцы расстреляли всех на месте. Затем они направились в деревню, схватили там офицера и еще с десяток людей и увели; эти люди так и пропали без вести. Во многих домах был произведен обыск; оружие, собранное с таким трудом, было обнаружено, а люди, у которых оно хранилось, — арестованы. Тем временем негодяй, предавший нас, бесследно исчез из района. Немцы поручили жандармам похоронить наших товарищей… Труп Марка нашли висевшим на ветви дуба… Теперь только небольшой могильный холм, всегда убранный цветами, указывает то место, где когда-то располагался наш отряд…

Бородатый человек прервал свой рассказ. Стараясь скрыть волнение, он привычным жестом стал свертывать сигарету. Сидящий рядом с ним невысокий паренек с острым подбородком тихо произнес:

— Они заплатят нам за это, да, заплатят…

Биография этого паренька несложна. Сирота с самого детства, он чаще шатался по улицам Перигё, чем протирал свои штанишки на школьной скамье. Живя сначала у тетки, а потом у сердобольных соседей, он избежал детского приюта и к двенадцати годам уже работал на заводе. В двадцать лет он ушел с завода в маки. С прошлым его связывала только кличка «Портос», которую он завоевал в одном из сражений с ребятами предместья. Гордясь этим прозвищем, он однажды подал своему начальнику мысль назваться д'Артаньяном и окрестить двух остальных из их четверки Атосом и Арамисом.

— И вместо окладистой бороды носи лучше усы и козлиную бородку, — посоветовал он командиру группы.

Командир не рискнул менять свою внешность, зато прозвища, предложенные в шутку на вечернем дежурстве, были сразу же одобрены, и теперь их группа официально зовется «группой мушкетеров».

Атос настолько же высок и широкоплеч, как Портос — паренек из Перигё — мал ростом и сухопар. Но если внешне приятели и не походят на героев Дюма, то характеры их, пожалуй, соответствуют прозвищам. Маленький Портос, доверчивый и болтливый, легко выходит из себя, тогда как Атос, спокойный и рассудительный, сохраняет хладнокровие при любых обстоятельствах. Владелец небольшого гаража в этих местах, Атос расстался с женой и четырьмя детьми всего три недели тому назад.

— Почему ты решил пойти в отряд? — спрашивает Атоса д'Артаньян.

— На меня донесли, что я перевожу оружие и чиню машины партизанам. А я не желал просто скрываться, мне хотелось приносить какую-нибудь пользу…

— Ты занимался политикой до войны?

— Я платил взносы в социалистическую партию, но на собрания не ходил… Не согласен был с тем, что они делали… Все же я был и остаюсь социалистом… По идее…

Командир группы д'Артаньян больше не расспрашивает его.

— А я был только членом профсоюза, — говорит он, — я вошел в него в 1936 году, когда произошло объединение[5]… Я вступил бы в партию, но жду, пока социалисты и коммунисты объединятся. А что ты об этом думаешь, Арамис?

Арамис еще совсем молод, у него правильные тонкие черты лица. Он задумывается, подбирая наиболее убедительные слова, ведь такой вопрос земляк бордосец задает ему уже не впервые, и всегда это вызывает жаркие споры.

— Атос и я — мы уже осуществляем единство, потому что мы входим в одну группу.

— Да, но это группа Ф.Т.П., а не политическая организация.

— Верно, ну и что же? Мы должны и впредь оставаться объединенными. Сидеть и ждать, что единство придет само собой, — этим делу не поможешь.

— Да, ты ведь еще не рассказал нам свою историю!

— Она начинается с моего вступления в партию. Я был тогда еще студентом в Бордо. Именно благодаря партии мы с сестрой стали участвовать в Сопротивлении. Мой первый партийный руководитель был расстрелян. По моей просьбе его молодая жена помогла мне вступить в партизанский отряд в Дордони. Замечательная девушка… Роз Франс…

Бородач даже подскочил на месте.

— Роз Франс? Да ведь это девушка, приходившая к нам в Кастильон! Брюнетка? Такая тоненькая… Я был уверен, что она арестована… Ну, старина, если у вас много таких девушек, я тут же готов вступить в вашу партию!

— Эй вы там, мушкетеры, потише!

Четверо мужчин смолкают, и в этот момент позади них, в лесу, раздается чей-то окрик: