Развод. Я все еще люблю (СИ) - Вечер Евгения

— Чего? — прыскает со смеху.

— Хватит ржать! — закипаю от злости.

С этим Пашей каши не сваришь. Как был дураком, так и остался.

— Паш, это вопрос жизни и смерти! — серьезно выговариваю я.

Власов вдруг становится загадочно мрачным. Опять тянется к стакану, вытаскивает трубочку и небрежно отбрасывает ее в сторону. Одним глотком вливает в себя темную жидкость.

— Ты хоть знаешь, сколько это будет стоить? — щурит темные глаза.

— Ну ты же финансово поможешь мне по старой дружбе? Сам говоришь, работу крутую нашел! Или наврал?

— Одними деньгами ты тут не отделаешься, сладкая, — крупная ладонь приземляется мне на колено.

Вздрагиваю от такой наглости.

— Паш, нет, — испуганно шепчу.

— Я давно хочу тебя, кукла, — томно дышит, приблизившись к моему уху, а его пальцы больно впиваются в мою ногу.

Это был мой план Б. План, который я не успела досконально продумать.

— Я помогу тебе, но при одном условии, — касается кончиком языка мочки моего уха, и я покрываюсь мурашками.

— Что за условие?

— Я заделаю тебе ребенка.

— Паш, с ума сошел?

— А ты как думала? — серьезно смотрит мне в глаза, и рукой скользит выше, прямо под коротенькую юбочку. — И рыбку съесть и..

— Тогда у меня встречное условие, — скалюсь в кровожадной улыбке. — Как только я забеременею и бумажка об отцовстве будет готова, ты исчезнешь из моей жизни.

— Милая, так не получится. Я ведь заплачу клинике за твою маленькую ложь.

— Что тебя не устраивает? — брыкаюсь, и рука Пашки, наконец, перестает блуждать по моей коже. — Я тебе свое тело, ты мне помощь. Все честно.

— Думаешь, твое тело так дорого стоит? — хищно скашивает губы.

— Паш, либо так, либо никак!

Задумчиво трет подбородок, осматривает меня с головы до ног, цепляясь взглядом за декольте и ноги в капроновых колготках.

— Это ведь не просто так, да? Фальшивый папаша, скорее всего, богатенький Буратино? Ты ведь всегда была падкая на деньги.

— Это не твое дело.

— Раз ты пришла ко мне за помощью, это еще как мое дело, Алина.

А я его недооценила… Власов только с виду остался простым, как два рубля.

— Что еще ты хочешь?

— Как только начнешь доить своего богача, пятьдесят процентов в течении года мои.

— Паша! Это уже перебор!

— Ладно, тридцать процентов. И это мое последнее слово. Согласна?

13. Я все отдам

— Надя так со мной и не поговорила, — обреченно закрываю глаза.

Грач сидит напротив и хмурит свои мохнатые брови:

— Вы больше не ходили к ее сестре?

— Нет. Бессмысленно. Катя даже на порог не пускает, прячет от меня Наденьку.

Ком встает поперек горла. Нервно стучу пальцами по столу.

— А что в кофе оказались вещества, она знает? — мрачный Костя смотрит на меня в упор.

— На звонки Надя не отвечает, сообщения не читает. Я везде в черных списках, — тяжело вздыхаю. — Думаешь, возбудитель в моем напитке это смягчающее обстоятельство?

— Еще какое! — взмахивает рукой. — Хотите, позвоним Надежде Михалне с моего номера?

— Нет, Кость, спасибо.

— Давайте я поеду к ее сестре и поговорю!

Я ценю, что Костя изо всех сил старается помочь. Только все бессмысленно.

— Не нужно.

— А может нам Алину все таки шугануть?

— Кость, забудь о ней. Я ее уволил. Алина в прошлом.

— Стерва рыжая! Я до сих пор не верю, что она все разрушила! — Грач стучит кулаком по столу, чем пугает подошедшую официантку.

— Готовы сделать заказ? — сипит брюнетка взволнованным голосом.

— Простите, девушка, я просто взвинченный из-за…

— Костя, — пресекаю Грача строгим взглядом.

Он сжимает пальцы и делает заказ.

— Надя подала на развод, — сообщаю, как только официантка отходит.

Грач выпучивает темные глаза. Шок прямо написан на его вытянувшемся лице.

— Босс, это совсем плохо.

— Знаю, — потираю лоб ладонью.

Я не хочу терять ее. Надя это именно та женщина, с которой я впервые в жизни почувствовал себя мужчиной. Сильным, отважным, готовым выгрызать зубами место под солнцем для нашей семьи.

Она сделала для моего успеха все, что зависело от нее.

Но полюбил я ее всей душой не за это.

— Нужно что-то решать, Дмитрий Романович! Нельзя так просто все пустить на произвол! Вы же с Надеждой Михалной десять лет в браке… какой теперь развод? Так ведь нельзя! — Грач, действительно, взвинченный.

Ему прямо на месте спокойно не сидится, и он ерзает на кресле, как будто у него шило в заднице.

— Я разведусь с ней, если она хочет. Отдам ей все, что попросит. Нужно подождать. Надя остынет. И тогда я начну действовать.

— Что вы задумали?

— Буду ухаживать за ней. Как будто только познакомились. Я добьюсь ее второй раз.

Вчера я получил Надины документы о разводе. Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать.

Моя жена не сделала бы этого так поспешно. Я четко понимаю, что на этот шаг ее толкнула Катя.

Две сестры, а разные как романтичный джаз и лютый рок.

Надя милая, нежная, ранимая, спокойная. Катя полная ее противоположность. Домашняя ромашка и гитлер в юбке. И я уверен, что они обе пойдут на меня войной, будут стараться отжать как можно больше имущества и, возможно, часть бизнеса. Но я уже решил, что все отдам.

Пусть берут.

Мне для Нади не жалко.

Мой успех — ее заслуга.

Тем более я виноват перед ней. Я изменил. И это не просто стечение обстоятельств и возбудитель в кофе. Я бы мог сдержаться. Я отдавал себе отчет о своих действиях.

Но мне так дико хотелось спустить нужду, что я ничего лучше не придумал, как наброситься на малолетку.

Я знал, что это неправильно. Понимал, что этот поступок может разрушить мою семью.

Я понадеялся, что Надя не узнает.

Поступил, как сволочь.

И я даже рад, что измена вскрылась так стремительно.

Как бы я смотрел в чисто голубые любящие глаза жены после своего подлого поступка? Да меня бы совесть изглодала до костей. Все мясо бы объела. Я все равно не смог бы жить с мыслью, что предал…

Официантка приносит наши заказы.

— Я тут подумал, — гаркает Грач, уложив локти на стол. — Вы все правильно делаете. Нужно Надежду Михалну подкупить. И если нужна будет помощь, вы обращайтесь. Мы же друзья.

Помощь от Кости, действительно, будет нужна.

14. Чудеснее и быть не могло

— Пойдем вместе, — Катя тянет меня за собой в кабинет УЗИ, а у меня голова сильно кружится и ноги ватные.

Торможу, и слезы прыскают из глаз.

— Кать, страшно.

— Ну, чего ты? Надя, мы беременные, нужно посмотреть, все ли в порядке с нашими детьми!

Сестра просто помешалась на этих беременностях. Вчера она вытащила со шкафа коробку с малышковой одеждой Аси и показывала ее мне. Обещала, что если у меня будет девочка, то подарит парочку розовых бодиков, которые ее дочка ни разу не носила. А вещи все крохотные. Как на куклу.

А позавчера затащила меня в детский магазин и заставила купить пеленки со смешными сонными мишками и котятами в желтых колпаках. Настаивала еще на покупке коляски, но я соврала, что у меня нет с собой таких денег.

Я до сих пор не верю, что по-настоящему беременна. Это кажется какой-то злой шуткой или сбоем теста.

— Надя, пойдем, тут все по записи. Время упустим, и нас не примут! — настойчивее хватает меня за плечо и открывает дверь в кабинет.

Приглушенный свет, возрастная женщина в белом халате, аппарат для УЗИ и телевизор на противоположной стене… я не раз представляла, как пойду на первое УЗИ вместе с Димой. Он будет держать меня за руку, улыбаться искренне и шептать слова о том, как сильно любит меня и этого малыша.

Наверно, все беременные ждут этого момента как Катя, с замиранием сердца и трепетом, смотрят в экран с радостными широко расширенными глазами, а я пришла сюда, как на расстрел.

— О, Катюша! Здравствуйте! — женщина в белом халате замечает мою сестру и улыбается.