Снежинка на солнце - Кэролайн Кросс

Неужели Таггерт ждет извинений? Не дождется. Пусть мое отсутствие послужит ему уроком, подумала Женевьева, но промолчала. Грубость не в ее характере, хотя он и заслуживает крепкого словца. Она указала на рюкзак около двери.

— Я принесла ваши вещи.

Молчание.

Девушка кашлянула.

— Как вы себя чувствуете?

— Вам действительно интересно?

— Иначе зачем мне спрашивать?

Он глубже зарылся в подушку и пожал плечами.

— Голова идет кругом. Состояние — отвратительное. Подташнивает.

— Симптомы сотрясения мозга. Печально.

— А как вы?

— Как я? — девушка улыбнулась.

— Вы в порядке? Ни синяков, ни царапин?

— Да. Я в порядке.

— Прекрасно, только… — Он отвел глаза в сторону и снова смущенно пожал плечами. — Одна знакомая мне сказала, что после автокатастрофы иногда… В общем, позже у нее началось внутреннее кровотечение.

Он говорил спокойно и рассудительно, словно о погоде. Боуен не стала интересоваться, что это была за женщина, но отметила — этот случай не дает ему покоя до сих пор. Расстроилась.

Ты неисправимая добрячка, Жен. Чужие беды вызывают у тебя приступы отчаяния. Ты слишком сердобольна. Но разве стремление к сочувствию предосудительно? Конечно, нет.

Однако Женевьева очень сильно сомневалась сейчас, что человеку, лежащему на кровати, нужно ее сострадание.

— Я-то в порядке, — еще раз чисто машинально повторила она, повернулась и пошла к двери. Стянула перчатки, затем парку, повесила ее на крючок и села на оттоманку, чтобы снять ботинки. — А вот вам, кажется, не по себе, — девушка обулась в теплые тапочки и направилась в кухню, — но, может, попробуете поесть? Сытый человек — спокойный человек. — Она достала тарелки из шкафа и внимательно посмотрела на Джона.

— От еды не откажусь. — Мужчина закрыл глаза и потер виски.

Отлично, она старается накормить его. Это доказывает, что сердце у девушки доброе. Значит, с ней нужно и вести себя соответственно: вежливо и ласково, одновременно демонстрируя свои слабости.

Женевьева старательно помешивала суп, делая вид, что не слышит звяканья цепи от наручников и скрипа дверей в ванную комнату и туалет.

Правда, колдуя над ужином, она слегка запарилась. Стало жарко. Девушка откинула волосы со вспотевшего лба и обернулась. Таггерт понуро брел к кровати. Рукава засучены, капли воды блестят на лице. Но какой же он высокий, какой мощный. Все вещи рядом с ним казались совсем маленькими.

Горло пересохло, и она сглотнула.

— Вы нормально себя чувствуете? — спросила Боуен и, подождав, пока он сядет на кровать и сунет подушку за спину, двинулась к нему с подносом.

— У меня все хорошо. Все отлично.

Девушка остановилась на безопасном расстоянии.

— Послушайте, я поставлю тарелки с едой на край матраса. Идет? Но одно резкое движение — и тогда вы опрокинете горячий бульон. Лучше не рискуйте. Понятно?

— Расслабьтесь, — пробормотал он. — Я не в состоянии драться. — Он посмотрел на тарелку с бульоном и крекеры. Выглядели весьма аппетитно.

Боуен поставила поднос на его кровать, взяла с кухонного стола свою порцию и направилась к кушетке. Она и не подозревала, что так сильно проголодалась. А Таггерт, слава богу, был не слишком разговорчивым. Поэтому девушка полностью отдалась трапезе.

Через несколько минут звякнула посуда. Джон неохотно встал.

Женевьева испуганно и настороженно взглянула на великана. Он подошел так близко, как позволяла цепь, поставил поднос на пол и пододвинул его ногой в ее направлении.

— Огромное спасибо, — хрипло поблагодарил он. — Очень вкусно.

— Пожалуйста, — пробормотала она, удивленная вежливостью сыщика. И тут же заглянула в его большие изумрудные глаза. Они просто завораживали ее.

А потом Боуен вдруг поняла, что хочет знать все об этом человеке. Где живет, холост, женат, в разводе? Имеет ли детей? Обладает ли чувством юмора или считается занудой? В общем, все.

Кстати, что у него отменный аппетит, она поняла сразу. Съел все до крошки. Конечно, был голоден. Но дело не в этом. Она почувствовала в Таггерте гурмана.

Девушка снова обернулась. Джон расстегивал рубашку.

— Что вы делаете?

— Готовлюсь ко сну. — Под рубашкой оказалась тонкая футболка без рукавов. Черный цвет ткани составлял пикантный контраст с оливковой кожей.

— Уже? Ведь только восемь. — Она сама не знала, почему возмущается. Ведь усталость и ее валила с ног.

— Очень болит голова. — Он снял футболку, невольно демонстрируя обнаженные широкие плечи. — Не беспокойтесь, — продолжил он, стягивая с себя джинсы. — Я не впаду в кому и не умру во сне. Зачем вам лишние хлопоты?

— Надеюсь, с вами все будет в порядке. — Женевьева смущенно отвернулась.

— Вы выглядите разбитой, советую вам тоже отдохнуть.

Их глаза встретились, и она увидела его искреннее беспокойство. Но затем выражение лица Таггерта изменилось — стало каким-то отрешенным. А через пару секунд он улегся на кровать и резко отвернулся к стене.

Она прошла в кладовку, достала спальный мешок и подушку, бросила их на софу. Ну и тип этот сыщик, рассуждала девушка, залезая в «норку». Совершенно непредсказуемый, дурно воспитанный и странный мужик. Жаль, что она слишком добра. А то закопала бы своего мучителя где-нибудь под сосной. Конечно, предварительно его убив. Помогла бы белка-мутант. Господи, опять в голову лезет эта чушь.

Ведь она жалела Таггерта. Он сильно пострадал в автокатастрофе. Еще неизвестно, что будет с ним дальше. Удар пришелся по голове…

Женевьева вылезла из спального мешка. Нужно присмотреть за детективом. Не хватало еще кризиса во сне. Но вдруг он неожиданно проснется? Что подумает о ней? Нет, дорогая, заползай-ка опять в свое убежище.

Девушка выключила свет и попыталась заснуть. Но образ широкоплечего парня не шел у нее из головы.

Она с досадой вздохнула.

Ночь обещала быть очень долгой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Таггерт внезапно подскочил.

Мышцы напряглись, он весь сжался, приготовился к атаке, сердце бешено колотилось. Сознание прояснялось медленно. Где он? Горы, штат Монтана, домик в лесу, девушка по имени Женевьева…

Он откинулся на смятую подушку и крепко зажмурился. Ему приснились какие-то мрачные скалы, огромные хищные животные, странно одетые люди. Другая, неуютная страна. Словом, ночной кошмар.

Не возвращайся туда, мысленно приказал он себе. Думай о чем-нибудь приятном. Например, о своем отчем доме. Или вспомни своих братьев, многочисленных друзей. В конце концов, обрати внимание на… малышку Боуен. Строптивая, но симпатичная.

Два часа ночи.

— Таггерт? — прошептала девушка. Она выбралась из спального мешка и зажгла свет над печкой. — Вы что, проснулись?