Изгой Гора - Джон Норман

Я повернулся и посмотрел на долину, где когда-то стоял Ко-Ро-Ба.

– Ты Тэрл из Ко-Ро-Ба, – сказал человек.

Я удивился.

– Да, – сказал я и повернулся к нему.

– Я ждал тебя.

– А ты, – спросил я, – Царствующий Жрец.

– Нет.

Я посмотрел на него и увидел в нем простого человека и ничего больше.

– Ты говоришь от имени Царствующих Жрецов?

– Да.

Я поверил ему.

Конечно, Посвященные всегда утверждали, что говорят от имени Царствующих Жрецов, но на самом деле они просто определяли их волю по соответствующим приметам и предсказаниям.

Но этому человеку я поверил.

Он не был похож на других Посвященных, хотя и носил их одежду.

– Ты из касты Посвященных?

– Я тот, кто передает волю Царствующих Жрецов смертным, – сказал человек, не считая нужным отвечать на мой вопрос.

Я молчал.

– Значит, – сказал человек, – ты Тэрл из города.

– Я Тэрл из Ко-Ро-Ба, – гордо ответил я.

– Ко-Ро-Ба уничтожен, – сказал человек. – Его как-будто никогда и не было. Его камни люди рассеяны по всему миру. И нет места, где два камня города или два его жителя были бы рядом друг с другом.

– Почему уничтожен Ко-Ро-Ба?

– Такова воля Царствующих Жрецов.

– Но почему?

– Они выразили свою волю, – ответил человек, – и нет никого, кто мог бы спросить Царствующих Жрецов, почему они так решили и так сделали.

– Я не принимаю их волю.

– Покорись.

– Нет.

– Если так, – сказал человек, – то тебе придется одному скитаться по миру

– без друзей, без города, без стен, которые ты мог бы назвать своими, без Домашнего камня, которому можно поклоняться. Следовательно, ты будешь человеком без города и предупреждением всем, что нельзя пренебрегать волей Царствующих Жрецов.

– Что с Таленой, – спросил я, – что с отцом, с друзьями, со всеми жителями города?

– Рассеяны по всему свету, и ни один камень не положен близко с другим.

– Разве я не служил Царствующим Жрецам при штурме Ара? – спросил я.

– Царствующие Жрецы использовали тебя в своих целях и они довольны твоей службой.

Я поднял копье и почувствовал, что могу убить этого человека в белом, который стоял передо мной и говорил жуткие слова.

– Убей меня, если хочешь.

Я опустил копье. Мои глаза наполнились слезами. Я был в смятении. Может, это по моей вине город уничтожен? Может, это я навлек несчастье на город, на его жителей, на моего отца и моих друзей? Неужели я так глуп, что не понимаю какое я ничтожество перед могуществом Царствующих Жрецов? И неужели я теперь обречен бродить по дорогам и полям Гора, сжигаемый угрызениями совести, живое олицетворение того, на какую судьбу обрекают Царствующие Жрецы глупых гордецов?

И вдруг я прекратил жалеть себя. Я смотрел в глаза человека и увидел в них человеческую теплоту и слезы. Он плакал, жалея меня. Да, это была жалость

– запретное чувство, и все же он не мог скрыть его. Могущество, которое исходило от него, исчезло. Сейчас передо мной был просто человек, обычный человек, хотя и одетый в белую мантию гордой касты Посвященных.

Казалось, он борется с собой, как будто хочет говорить сам, как человек, а не произносить слова Царствующих Жрецов. Он страдал от боли, сжимал руками голову, пытаясь что-то сказать мне. Его рука протянулась ко мне и он заговорил, хрипло и неразборчиво, голосом далеким от звенящего повелительного тона, каким он говорил вначале.

– Тэрл из Ко-Ро-Ба, – сказал он, – упади грудью на свой меч.

Казалось, что он вот-вот упадет и я поддержал его.

Он смотрел мне в глаза.

– Упади грудью на свой меч, – просил он.

– Разве это не противоречит воле Царствующих Жрецов? – спросил я.

– Да, – ответил он.

– Почему ты предлагаешь мне сделать это?

– Я был с тобой при штурме Ара, на крыше цилиндра Справедливости я дрался вместе с тобой против Па-Кура и его людей.

– Посвященный?

Он покачал головой.

– Нет, я был одним из стражей Ара и дрался, чтобы спасти свой город.

– Ар великолепен, – мягко сказал я.

Он умирал.

– Ар блистателен, – сказал он слабым голосом, но твердо. Он снова взглянул на меня. – Умри, Тэрл из Ко-Ро-Ба, – сказал он. – Герой Ара, – глаза его загорелись огнем, – не позорь себя.

Внезапно он завыл как раненая собака, и то, что случилось позже, я не могу описать. Мне показалось, что его голова вспыхнула изнутри, как будто в черепе начала кипеть огненная лава.

Это была жуткая смерть. Он умер потому, что решился сказать мне то, что было у него на сердце.

Уже стало светлее. Утро поднималось над нежными холмами, которые когда-то укрывали Ко-Ро-Ба. Я снял ненавистную мантию Посвященных с тела человека и отнес его обнаженное тело далеко от дороги.

Когда я начал засыпать его камнями, то заметил, что от черепа почти ничего не осталось – лишь горстка обгорелых костей. Его мозг буквально выкипел. Утренний свет высветил среди костей что-то золотое, и я поднял это. Предмет оказался паутинкой из тонкой золотой проволоки. Мне она была не нужна и я отбросил ее в сторону.

Затем я накидал камней, чтобы обозначить могилу и чтобы хищники не могли добраться до тела.

Я положил в изголовье большой плоский камень и концом копья нацарапал на нем все, что знал об этом человеке: «Я из блистательного Ара.»

Я, стоя возле могилы, вынул меч из ножен. Он сказал мне, что бы я бросился на него и избежал позора, не подчинившись воле Царствующих Жрецов.

– Нет, друг, – сказал я останкам воина Ара, – нет, я не брошусь на меч, но не буду и унижаться перед Царствующими Жрецами и вести жизнь, полную позора, которую они мне уготовили.

И я поднял меч в направлении долины, где когда-то стоял Ко-Ро-Ба.

– Много лет назад, – сказал я, – я поклялся, что мой меч будет служить тебе, Ко-Ро-Ба, и буду верен этой клятве.

Как любой горожанин я знал, где находятся Сардарские горы, жилище Царствующих Жрецов – запретная область, куда не мог проникнуть никто из смертных. Говорили, что Домашний Камень Гора – Высший Камень – находится в этих горах и является источником могущества Царствующих Жрецов. Говорили, что никто из людей не вернулся оттуда, ни один из тех, кто видел Царствующих Жрецов, не остался в живых.

Я вложил меч в ножны, одел шлем, поднял щит и копье и направился к Сардарским горам.

ГЛАВА 6. ВЕРА

Сардарские горы, которых я никогда не видел, лежали на расстоянии более тысячи пасангов от Ко-Ро-Ба, простые смертные не ходили в эти горы, а если кто и отваживался, то обратно никогда не возвращался. Угрюмые утесы ревностно хранили тайны Царствующих Жрецов. Гориец мог сделать попытку раскрыть эти тайны, но только один раз в жизни.