Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

— Хорошо. Появишься — зайди, даже если буду занят. С житомирскими я сейчас все улажу, можешь насчет них не беспокоиться.

— Там у них крот вообще-то, — с сомнением произнес Геральт. — Хотя это тоже не наше дело…

— Зам?

— Ага. Зовут Риди.

— Понял. Все, удачи на трассе. Геральт отключился.

— Все слышал? — обратился он к поникшему Далю. Тот кивнул.

— Как тебя взяли-то?

— Обыкновенно. Я только в люк сунулся, а мне сразу ствол к голове. Кто ж знал, что там эти отморозки…

— Отморозки, — проворчал Геральт. — На такой сцепке только отморозков и встретишь. Ладно, хрен с ним. По молодости лет тебе спишется, стажер. Но помни, свой единственный шанс на ошибку ты уже использовал.

— Я помню, — буркнул Даль совершенно с теми же интонациями, с какими Геральт только что обещал Весемиру не слишком малька плющить. Это почему-то рассмешило Геральта.

Рассмешило — и обрадовало.

Довольно долго они шли молча. Вдоль по пустынной улице, мимо мрачных, явно нежилых домов и пакгаузов красного кирпича за низкими заборчиками. Машины не ездили вовсе, только далеко позади на перекрестке мелькнула и пропала будочка скорой помощи. Но Геральт знал, что рано или поздно они выйдут к оживленным местам и кто-нибудь их обязательно подберет.

— Геральт, — неожиданно произнес Даль, — скажи, пожалуйста, почему ты отпустил террористов?

Подобного вопроса Геральт, в общем, ждал, слишком уж явно он напрашивался. Однако Ламберт или Койон, разумеется, ни о чем даже не заикнулись бы. Но, в конце концов, сколько ведьмачит этот парнишка? Пару-тройку лет. Что он вообще понимает в жизни, если уж совсем по большому счету?

Но хорошо, что спросил.

— Потому что это не наше дело, Даль. Когда одни негодяи пытаются насолить другим негодяям, ведьмаки всегда уходят в сторону. Так было и так будет. И еще запомни: политики — куда большие подлецы, чем террористы.

— Как это? — оторопел Даль.

— Элементарно. Террористы взрывают поезд или дом, а политики дерут три шкуры со всего мира. Нет на Земле больших негодяев, чем политики. Но объяснять это бессмысленно. Это можно только ощутить. Но не сейчас, а лишь со временем, когда с тебя в сотый раз сдерут очередную шкуру где-нибудь на въезде в Большой Киев какие-нибудь разжиревшие от безделья таможенники-побирушки. Или когда менты погонят регистрироваться в связи с очередным постановлением очередного негодяя-чиновника. Так что… не бери в голову, пацан. Само пройдет. И меньше об этом думай. Ну, и на будущее: постарайся ни с какими депутатами-мэрами-президентами не иметь никаких, подчеркиваю — никаких! — дел, кроме четко прописанных в контракте. Только в этом случае твоя черная ведьмачья совесть останется чистой.

Даль пристально поглядел на Геральта. Не сказал ничего, но вид у него сделался напряженно-задумчивый.

«Когда-нибудь поймет, — подумал Геральт с надеждой. — А нет — станет героем. Жаль, что посмертно».

Искусственный отбор

— Эй, ведьмак! Вставай, к тебе пришли!

«Жизнь забери! — подумал Геральт, мгновенно воспрянув ото сна. — В прошлый раз меня после этих слов пытались выселить из номера!»

И ведь выселили, хотя уплаченные накануне деньги он, понятное дело, из администратора вытряс.

К счастью, на сей раз никто не собирался выселять Геральта из оплаченного полулюкса винницкой гостиницы «Южный Буг».

— Ау, ведьмак! — В дверь осторожно заглянул коридорный. — Тут посетитель!

— Скажи ему, чтоб пришел через час! — пробурчал Геральт из-под одеяла, не особо, впрочем, надеясь на успех. — А лучше через два.

Несколько секунд коридорный совещался с кем-то невидимым за дверью.

— Хорошо, через два часа, — проинформировал коридорный и захлопнул дверь.

«Счастье-то какое! — Геральт блаженно вытянулся на чистой простыне. Тело заныло от удовольствия и восторга. — Еще два часа!»

За последние две недели с относительным комфортом он провел всего одну ночь, да и ту на заднем сиденье престарелого и полусонного джипа на дикой автостоянке. Такие старые машины обычно покладисты; если вести себя дружелюбно и спокойно, считай, ночлег обеспечен. В ту ночь как раз накрапывал противный октябрьский дождик, запускал холодную влажную лапу за шиворот, и ночевать без крыши над головой было бы грустно и неуютно. Геральт рискнул сунуться на дикую стоянку и не прогадал.

Остальные ночи ведьмаку вспоминать не хотелось, даже сейчас, в чистой и теплой постели.

Одно было плохо: он потратил на гостиницу последние деньги, причем оплатил номер только за сутки, а значит, уже в полдень, как раз через два часа, его отсюда попрут. И останется Геральт снова без чистой постели, горячего душа и теплого сортира. Не смертельно, конечно, но как же надоедает ночевать под мостами в компании опустившихся орков или людей…

Впрочем, нынешний визит коридорного и кого-то невидимого за дверью вселял определенный оптимизм. Скорее всего невидимый — потенциальный клиент. Вряд ли серьезный, иначе так просто не согласился бы на двухчасовую отсрочку. Но хоть какой-то.

Будь клиент серьезным, Геральт вскочил бы как миленький. А так можно было позволить себе роскошь целых два часа валяться и ничего не делать. Разве что думать.

Например, о том, что жизнь ведьмака, в сущности, состоит из одинаковых повторяющихся блоков, только совершенно произвольно перемешанных. Взять хотя бы сегодняшнее пробуждение и «Эй, ведьмак, к тебе пришли». Сколько раз это уже происходило и сколько раз еще произойдет? Сколько раз Геральту и его коллегам — Ламберту, Эскелю, Койону — предстоит совершать одни и те же циклические действия? Получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом, пошел искать очередное задание. Нашел очередную работенку, получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом…

«Наверное, — думал Геральт, — бытие любого обывателя-живого тоже состоит из повторяющихся блоков. Таких же, как рабочие циклы заводских роботов, записанные на компакт. Разнится лишь способ записи да содержимое цикла. Чем обыкновенно занимаются простые живые, жители обыкновенных кварталов Большого Киева или Большой Москвы? Или любого мегаполиса Евразии?»

Некоторое время Геральт тщетно напрягал воображение. Потом даже сел в кровати от нахлынувшего удивления.

Он не мог вообразить — чем заняты день-деньской живые-киевляне или москвичи? Или обитатели любого мегаполиса Евразии? Ну, там, жена-дети… Понятно. Но как они добывают пропитание? Как общаются друг с другом, с домашними? С женами, в конце концов?

Мир вокруг ведьмака состоял только из слепой злобы враждебных механизмов, скупости нанимателей да глухой неприязни окружающих — тех самых живых-обитателей, чья жизнь оказалась для Геральта непредставимой. Впервые в жизни Геральт осознал, насколько отличается от тех, чей покой призван хранить.

Но можно ли сказать, что у ведьмаков что-либо отняли? Для этого нужно как минимум иметь с чем сравнивать.

Что тот же Геральт знает о семье? Его семья — это такие же угрюмые одиночки, истребители механических чудовищ. Это старый Весемир и хромой Владзеж. Это сопливая пацанва в Арзамасе, еще не прошедшая испытания фармацевтикой, и подрастающие счастливчики, выжившие после клинического кабинета. Мутанты. Не-живые.

Семья ведьмака — верный ноутбук и глобальная сеть, вместилище знаний и слабо упорядоченной информации. Не раз выручавшая в самых немыслимых передрягах помповуха и простенький нож при поясе.

А что называют семьей остальные?

Сон как рукой сняло. Повалявшись еще минут десять и так и не найдя ответов, Геральт уныло поплелся в душ. Раз уж оплатил последними деньгами мирские удобства, надо использовать их на полную катушку.

Под струями горячей воды нежданно нахлынувшие вопросы и мысли отступили, уступив место простому физиологическому блаженству.

«А все-таки хорошо, что я мутант, — подумал Геральт, изнывая под душем. — Вряд ли обыватель настолько отчетливо и выпукло, каждой клеточкой кожи, каждым сенсором ощущает, насколько это здорово — быть чистым».

За минуту до полудня, когда Геральт, одетый и собранный, снова валялся на кровати, в дверь опять постучали.

— Да-да!

Вошел давешний коридорный.

— Э-э-э… — Коридорный стрельнул туда-сюда наметанным взглядом. — Я вижу, ты не станешь продлевать номер?

— Не стану.

Геральт поднялся, забросил на плечо выцветший рюкзачок и приладил к боку ружье.

— Ну, что же… Там, за дверью один живой дожидается. С самого утра. Я его до десяти не пускал.

— Правильно, что не пускал. Спасибо. Извини, на чай ничего не будет — деньги кончились.

Коридорный безрадостно вздохнул. А Геральт спустя пару секунд уже оказался вне номера.