Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

Из обеих кабин парной сцепки на крышу локомотива можно подняться через специальные люки — там даже лесенки предусмотрены. Но пользоваться ими Геральт не собирался: если его заметили и ждут, то именно у этих лесенок. Кроме того, если предположения Геральта близки к правде, захватившие сцепку живые могут и сами пожаловать на крышу, причем очень скоро. Поэтому ведьмак проворно переместился к месту сопряжения головной пары и соскользнул в промежуток между локомотивами, рядом с черной гармошкой межвагонного перехода.

Очень вовремя: на фоне мерного перестука колес и негромкого скрипа гармошечной резины отчетливо бухнул по крыше распахнувшийся люк. Геральт обратился в слух.

Люк перед лобовой кабиной действительно открылся, оттуда появилась лохматая голова живого. Схваченные широким хайратником волосы скупо трепались на ветру. Живой высунулся примерно по грудь. Поводив над люком короткоствольным автоматом, он обозрел крышу. Никого, естественно, не заметил. Немного подождал и спрятался. Потом высунулся вторично и ухватился за ручку на внутренней стороне крышки люка. Пара секунд — и люк закрылся, Геральт даже услышал, как клацнул запор.

Понятное дело, что подробностей ведьмак не уловил: на слух не определишь — лысый живой высовывался или лохматый. Однако общую динамику Геральт угадывал верно.

Висеть в межвагонном пространстве было неудобно, да и небезопасно, но покидать его было очень рискованно. Рановато, надо чуть-чуть выждать.

Так и есть: вскоре приоткрылся второй люк, в заднем локомотиве головной пары. Приоткрылся, а затем вернулся в исходное состояние, даже запор клацнул точно так же, как первый. А еще, похоже, кто-то выглянул из бокового окна лобовой кабины, причем именно с той стороны, с которой раскорячился у гармошки Геральт, — чуть иначе зазвучал обтекающий сцепку встречный ветер.

«Шахнуш тодд, — подумал ведьмак с досадой. — Неужели придется лезть под вагон?»

Если живые в локомотивах не успокоятся, и впрямь придется прятаться в технологическом ящике, а это удовольствие сомнительное. Да и залезть туда на ходу задача отнюдь не из тривиальных. Геральт, разумеется, справился бы, но напрягаться страшно не хотелось. Кроме того, силы тоже следовало поберечь.

На пару минут все успокоилось: люки больше никто не трогал, боковое окно закрыли.

«Пора», — подумал Геральт.

Он вынул нож и взрезал грубую резину гармошки по вертикали. Не где попало, разумеется. Именно там, где под гармошкой не было металлического каркаса. Червем протиснулся в дыру по плечи, и вдруг застрял. Дергаться не стал, изловчился и левой рукой нащупал, что мешает. Оказалось — рюкзачок на спине не вписался в прорезь, зацепился за край. Пришлось так же, на ощупь, поправлять. Поправил, протиснулся дальше и вскоре очутился на лязгающем стыке двух металлических площадок между локомотивной парой. Прорезанная дыра сомкнулась, ее почти не было видно, если специально не всматриваться.

Нож Геральт давно убрал. А сейчас поддел под левую перчатку плоский титановый кастет — так, на всякий случай. И пистолет в кармане огладил — на месте ли. На месте, как же иначе?

Идти он решил в задний локомотив; но первой проверил дверь, ведущую в передний. Заперто. Ну и ладно.

И в задний тоже заперто. Где там предусмотрительно вытребованные у заказчика ключи-трехграночки? Один в нагрудном, один при поясе. Второй и возьмем, а в нагрудном пусть про запас, а то мало ли? Выбьют, выронишь…

Проникнув в тесный, теснее, чем в пассажирских вагонах, тамбур, Геральт дисциплинированно запер за собой дверь.

Дверь в «дизельную» отпирать не пришлось — подалась, едва ведьмак нажал на ручку. От греха подальше присев, Геральт бесшумно отворил дверь и глянул в проем. В помещении, к счастью, никого не было, а дверь в тамбур перед кабиной была закрыта — во всяком случае, притворена.

Только никакого дизеля в локомотиве не оказалось. Да это и сразу было понятно, иначе тут так разило бы соляркой, что и не ведьмак еще на крыше унюхал бы. Однако ни электродвигателей Геральт не увидел тоже, ни электрощитов, ни неизменные гирлянды изоляторов у самого подволока и у бортов. Вместо стандартной начинки серийного электровоза, расположенной по бокам от центрального прохода, тут по центру помещения была смонтирована аккуратная кубическая установка, рядом с которой уютно, иначе и не скажешь, расположился пульт с массой кнопок и индикаторов, три плоскопанельных монитора и вертящееся кресло перед всем этим великолепием. Мониторы были выключены; часть индикаторов трудолюбиво мигала глазками.

Внутренность локомотива казалась непривычно просторной, хотя по бокам в двух местах были устроены шкафчики с надписью «ЗиП» на сомкнутых створках. В электровозах и тепловозах Геральт таких шкафчиков не помнил.

Ведьмак встал с корточек, по-кошачьи приблизился к установке, вскользь осмотрел; затем обогнул и поглядел на нее с противоположной стороны, от кабины.

А в следующий момент ошеломленно замер, потому что на ее равномерно сером кожухе тлела алая надпись: «Не вскрывать! Опасно!» — а рядом виднелся хорошо знакомый треугольный желто-черный символ.

Знак радиационной опасности.

Встретить его здесь Геральт оказался совершенно не готов, но растерялся всего на несколько мгновений. Визит в кабину локомотива пришлось ненадолго отложить. Вместо этого Геральт ловко и привычно выскользнул из лямок ведьмачьего рюкзачка, нашарил нужный кармашек и выудил портативный дозиметр, который несведущие живые обычно путали с обыкновеннейшим музыкальным плеером.

Вопреки опасениям фон оказался пустячным — чуть выше природного, но очень далеко до критического. По большому счету рядом с работающей установкой можно было и жить — при условии, конечно, что фон не возрастет.

Рюкзачок вернулся на спину, а включенный дозиметр перекочевал в очень удачно расположенный на левой лямке кармашек для зажигалки или еще какой мелочи. Если фон возрастет до небезопасного, дозиметр тут же отсигналит едва слышным зуммером.

Теперь кабина.

Манипуляции с рюкзачком и дозиметром Геральт, совершенно об этом не задумываясь, производил так, что появись кто-нибудь со стороны межвагонного тамбура — можно тут же присесть и укрыться за кубом установки. А если кто пожалует из кабины, то уронить рюкзачок и как следует встретить гостя прямо у двери — тоже дело пары секунд.

Но все обошлось, никто не появился, а к двери не пришлось даже поворачиваться. Геральт снова присел — таким образом, чтобы не маячить на проходе, если дверь внезапно распахнется, — и осторожно надавил на ручку.

Та подалась без проблем. Чуть-чуть толкнув дверь от себя, ведьмак заглянул в образовавшуюся щелочку.

К сожалению, короткий коридорчик (как раз под люком на крышу и между наружных дверей) не позволял обозреть всю кабину. Видны были только спинки водительских кресел, да и то лишь частично, а также все, что находилось между креслами — ближе к лобовым стеклам фрагмент панели управления, а дальше просто столик для инструментов или еще какой-нибудь мелочевки.

В правом кресле кто-то сидел и разговаривал по мобильнику или, возможно, переносной рации.

Геральт прекрасно сознавал, что справа и слева от столика, за углами коридорчика и спинками кресел, легко могут прятаться живые — двое, а то и больше, — и с теперешней позиции увидеть их невозможно. Но он понадеялся на внезапность, ведьмачью скорость и реакцию, ну и на удачу еще.

На удачу — совсем немножко.

Живой в кресле заметить ничего не успел: Геральт двинул его кастетом под ухо, второй рукой успев подхватить рацию. Все-таки рацию, а не мобильник. В следующий миг слева от себя ведьмак уловил медленное движение — слишком медленное, чтобы оно могло нести реальную угрозу. Чернявый живой-человек с копной кучерявых волос, выбивающихся из-под повязки-хайратника. И автомат-короткоствол в руке, почему-то левой. Геральт снова ударил, кастетом, прямо в удивленное лицо. Боевик не сподобился даже машинально пальнуть: намеренно выронив рацию на пол, ведьмак успел заблокировать его руку, точнее, палец на спусковом крючке. Еще секундой позже боевик, отброшенный ударом назад, сполз по стене на пол, а короткоствол по уже знакомому сценарию оказался у Геральта.

Лицо этого человека показалось Геральту смутно знакомым, но разглядывать и размышлять было элементарно некогда.

— Щур, что там у вас? — внезапно ожила рация под ногами.

Поскольку в кабине больше никого не обнаружилось, ведьмак позволил себе ее подобрать.

— Эй, Щур, ты куда пропал?

Голос был неприятный, даже без скидки на узенькую частотную полосу рации-портативки.

— Щур, ответь! Пауза.

— Щур! Левша! Просыпайтесь, уроды, приду — вздрючу!

Геральту очень хотелось ответить, но до визита в головной локомотив это было бы неразумно.