Сады Луны - Стив Эриксон

Этот храм был одним из самых старых в городе, его заложили более двух тысяч лет назад. Высокие монахи пришли, как и многие другие, поверив слухам. Раллик знал из истории меньше, чем Мурильо и Колл. Считалось, что какой-то представитель одного из Старших Народов погребен в холмах, кто-то огромной силы и мудрости – это все, что знал Раллик.

Слухи эти, правда, имели далеко идущие последствия. Если бы не раскопки, от которых остались тысячи шахт, никогда не нашли бы пещеры с газом. Многие из этих шахт за давностью лет обвалились, но многие сохранились, их теперь соединяли туннели.

В одном из помещений, которыми было заполнено все пространство под храмом, ждала Воркейн, глава Гильдии. Раллик представил, как Оцелот спускается туда, весь в печали от только что свалившихся проблем, и его худое лицо озарилось улыбкой. Он никогда не встречал Воркейн, а вот Оцелот очень подходил к этим катакомбам, еще одна городская крыса из тех, что снуют под ногами.

В один прекрасный день, Раллик это твердо знал, он станет главой клана и встретится с Воркейн лицом к лицу где-то там, внизу. Он не знал, как это отразится на нем, он шел дальше, размышляя на заданную тему с неудовольствием .

У него не было выбора. «Когда-то, – подумал он, – подходя к корчме Феникса, – давным-давно, он мог бы выбрать другую дорогу в жизни. Но дни эти прошли, будущее состояло из одних лишь ночей, из темной дороги, ведущей в еще большую тьму. Однажды он встретится с Воркейн, это ясно, и поклянется ей в верности на всю жизнь, и тогда за ним окончательно захлопнется дверь».

И вся его ярость и негодование по поводу несправедливого устройства мира будут погребены в темных туннелях под Даруджистаном. Он станет последней жертвой, которая будет принесена во имя науки убийства.

Именно это, более всего остального, превращало его с Мурильо план в последний акт гуманизма, который он мог совершить. Предательство, по мнению Раллика Нома, было величайшим преступлением, оно забирало все лучшее в человеке и превращало его жизнь в сгусток боли. А убийство было гуманно: оно было быстро и прекращало мучения и отчаяние жизни без надежды. Если все пойдет по плану, леди Симталь и те люди, что вместе с ней предали ее мужа, лорда Колла, умрут. Исправит ли это несправедливость, станет ли это подобием компенсации? Нет, но это поможет вернуть человеку его жизнь и его надежду.

Для него самого, для Раллика Нома, все это было безвозвратно утеряно, а он был не из тех, что собирают осколки. Их не склеить, новый огонь не зажечь. Жизнь принадлежала другим, а у него была только возможность лишать их этой жизни. Он не узнал бы надежду, явись она к нему. Слишком она необычна, похожа на призрак.

Когда он уже подходил к корчме, то увидел в конце улицы Крокуса. Он прибавил шагу.

– Крокус, – позвал он.

Юноша вздрогнул, но, увидев Раллика, остановился и стал ждать его.

Раллик взял его за руку и молча потащил в сторону переулка. Там, в тени, он усилил хватку, развернул Крокуса лицом к себе и наклонился к нему.

– Слушай, что я тебе скажу, – прошипел он прямо в лицо изумленному молодому человеку. – Этой ночью лучшие из Гильдии погибли в кровавой резне. Это не игрушки. Ты и близко не подойдешь к крышам, ясно тебе?

Крокус кивнул.

– И еще скажи дяде вот что. Коготь в городе.

Глаза парня расширились.

– И, – продолжал Раллик, – еще одно. Кто-то спускается с небес, убивая все, что попадается ему на глаза.

– Дяде Маммоту?

– Да. Просто скажи ему. А теперь послушай. То, что я скажу, должно остаться между нами, Крокус. Крокус снова кивнул, лицо его было бледно.

– Если ты не сойдешь с этого пути, ты покойник. Черт побери, все это кажется таким захватывающим, но то, что развлечение для тебя, оборачивается горем для других. Прекрати пить кровь других. Нет ничего героического в том, чтобы приводить в отчаяние людей. Я понятно выражаюсь?

– Да, – прошептал Крокус.

Раллик отпустил руку Крокуса шагнул назад.

– Теперь иди, – он подтолкнул Крокуса на улицу, посмотрел ему вслед, пока тот не скрылся за углом. Он глубоко вздохнул, попытался расстегнуть воротник своей накидки и удивился тому, как дрожат его пальцы.

Из тени вышел Мурильо.

– Не уверен, что это сработает, приятель, но попытка была неплохая, – он положил руку на плечо убийцы. – У мастера Барука есть для нас работа. Крупп настаивает на том, чтобы мы привели с собой Крокуса.

– С собой? – нахмурился Раллик. – Мы что, уезжаем из Даруджистана?

– Похоже на то.

– Поедете без меня, – сказал Раллик. – Скажешь Баруку, что не нашел меня. Все это нелепое стечение обстоятельств, и наши планы тоже.

– Что-то еще произошло, Ном?

– Ты слышал, что я велел Крокусу передать дяде?

Мурильо замотал головой.

– Я пришел слишком поздно. Увидел, как ты тащишь парня в переулок.

– Ладно, пойдем внутрь, – предложил Раллик. Этой ночью Худ улыбнется, приятель.

Они вместе вышли из переулка. Улицу освещали огни корчмы Феникса, свет пробивался через висящую в воздухе морось.

Посреди крыши лежала большая куча золы и костей, она слабо потрескивала и изредка испускала шипенье. Аномандер Рейк убрал меч в ножны.

– Вас отправилось сюда двенадцать, – сказал он черной фигуре рядом с ним, – я вижу только восьмерых. Что произошло, Серрат?

Женщина Тисте Анд и почти падала от усталости.

– Нам пришлось сильно потрудиться, господин.

– Подробности, – потребовал Рейк.

Серрат вздохнула.

– У Джекарала сломана шея и три ребра. Лицо Борулда превратилось в месиво: сломанный нос, сломанные скулы, сломанная челюсть...

– С кем они сражались? – спросил Рейк, в нетерпении поворачиваясь к лейтенанту. – Глава Гильдии был?

– Нет, господин. И Джекарал, и Борулд сражались с одним и тем же человеком, он не из городской Гильдии.

– Коготь? – глаза Рейка гневно сверкнули.

– Возможно. С ним был верховный маг. Он подкинул нам демона.

– Все это за версту отдает империей, – пробормотал Рейк, глядя на дымящуюся кучу, которая начала проедать крышу. – Полагаю, один из демонов Тайскренна, – он нехорошо усмехнулся. – Сожалею, что его сон этой ночью потревожили.

– В Дашталя попала отравленная стрела, – сказала Серрат. – Один из убийц Гильдии использовал такие, – она замялась. – Господин. Мы сильно пострадали в Брудонской кампании. Нам необходим отдых. Этой ночью были совершены ошибки. Кто-то из Гильдии сумел ускользнуть, а мы сильно истощены сражением с демоном.

Рейк уперся руками в бока и посмотрел в утренние небеса. Секундой позже он сказал:

– Ах, Серрат. Не считай, что я безумен. Но глава Гильдии должен быть уничтожен. Сама Гильдия должна быть стерта с лица земли, – он поглядел на лейтенанта. – Коготь, которого вы упустили, ему была здесь назначена встреча?

– Не встреча, а западня, – ответила Серрат.

Рейк кивнул.

– Хорошо, – он умолк, глядя на Серрат фиалковыми глазами. – Возвращайтесь на Лунное Семя. Пусть сама верховная жрица займется Джекаралом.

Серрат кивнула.

– Благодарю тебя, господин, – она развернулась и жестом подозвала других.

– Теперь, – начал Рейк громко, обращаясь ко всем оставшимся магам-убийцам, – еще одно. Вы прекрасно поработали, выше похвал. Вам необходим отдых. У вас есть трое суток для отдыха и всего, что вы сочтете нужным.

Серрат поклонилась.

– Мы будем в трауре, господин.

– В трауре?

– Дашила убила отравленная стрела. Яд был произведен алхимиком, господин, знающим. Это был Паральт.

– Я понял.

– Ты вернешься с нами?

– Нет.

Лейтенант поклонилась еще раз. Потом восемь Тисте Анди разом подняли руки, как один человек, и исчезли.

Рейк еще раз поглядел, как дымящаяся куча продолжает проедать крышу, потом шагнул во тьму. Снизу раздался мощный треск. Аномандер Рейк поднял глаза к небесам и печально вздохнул.

Сержант Вискиджак покачался на задних ножках стула, потом привалился к стене вместе с ним. Маленькая душная комнатка пропахла сыростью и мочой. Слева от него стояли две односпальные кровати с тощими соломенными тюфяками на них. Еще три расшатанных стула стояли у длинного стола в центре комнаты. Над столом висела масляная лампа, ее свет падал на лица Скрипача, Ежа и Маллета, играющих в карты.

Они завершили свою работу с наступлением сумерек, как и планировали, у Зала Величия. До союза с Морантами малазанские саперы занимались только прокладкой туннелей и взрывами городских ворот. Алхимическая наука Морантов предоставила Малазанской империи на выбор множество различных взрывчатых веществ, многие из которых детонировали, соприкасаясь с воздухом. Их использовали вместе с медленно разъедающими поверхность кислотами и закладывали в кирпичи из необожженной глины. Подготовка взрывов стала настоящим искусством, необходимо было рассчитывать толщину глиняного кирпича и скорость действия кислоты – те, кто ошибался в расчетах, ошибались один раз.