Ленинград-43 - Влад Савин

По большому счету, именно это пытался сделать Гитлер. Беда его в том, что он был всего лишь любителем, не без таланта, но не могущим подняться выше национальных рамок — ну что можно ждать от политика, никогда не бывавшего за пределами своей страны и говорящего лишь на своем языке? — он не мог придумать иного, чем «все завоевать», путь самый прямолинейный, но неэффективный. Ему достаточно было вспомнить, чем кончил Наполеон — Европа захвачена, повсюду французские войска, чиновники, суды — и Франция банально надорвалась, не сумев переварить проглоченный кусок! Слишком большое сопротивление материала — сколько храбрых солдат погибает в войне, а сколько после понадобиться чиновников и колонистов, управлять захваченной территорией? Путь культурного завоевания много дольше — зато гарантирует успех, при меньшем риске.

Самые неприступные крепости берутся изнутри. Если против зарвавшихся, зажиревших янки все решат наши знании и опыт, именно мы а не американцы будем «топ-менеджерами» мировой политики и экономики, и в конечном счете проникнем к управлению рынком и денежными потоками в самих Штатах, войдя в состав их «клубов» и ненавязчиво подсказывая решение — то русских мы просто уничтожим! Я не знаю еще, как, и совсем не обязательно войной, зачем нам повторять ошибку Гитлера — но твердо знаю другое: Британия всегда добивалась успеха, твердо выбрав цель и следуя ей, в течении столетий! Умру я — дело продолжат дети и внуки — и возможно, лишь им доведется увидеть, как Империя Зла, СССР, исчезнет с географической карты! Я знаю одно — русский Карфаген будет разрушен, пусть даже через сто лет!

Традиционно, русским удавалось выигрывать войны, но у них никогда не получалось выиграть мир. Когда шестьдесят пять лет назад русская армия, столь же победоносно разбив турок, как сейчас немцев, стояла у Стамбула, именно британское неудовольствие сумело заменить уже заключенный договор Сан-Стефано куда более скромными для русских условиями в Берлине, хе-хе… надеюсь, что сейчас Рузвельт сыграет ту же роль «честного маклера», что и Бисмарк тогда? Мы отбросим русских к их границе тридцать девятого года — ну может, позволим им что-то взять в Прибалтике — но наша позиция тверда: любые территориальные изменения в Европе после 1 сентября 1939 года не легитимны без признания авторитетным международным Конгрессом — который только и может определить новые линии границ! А уж что мы там вытребуем — может быть, у нас не выходит воевать на суше, но в искусстве дипломатии с Британией соперничать не может никто! Ведь мы, в конечном счете, всегда побеждали так, в течении последних двухсот лет!

Французам придется что-то пообещать — чтобы они поддержали нас против русских, в этом вопросе. Например, снизить им сумму контрибуции — ну а после, британский джентльмен хозяин своего слова, вы не забыли, что это значит? — сожалею, но обстоятельства изменились! И есть надежда на помощь демократических правительств новых Италии и Германии, когда таковые будут образованы. И Сталину не поможет военная мощь — ему придется или воевать со всем миром, или убраться туда, куда ему укажут! И тогда я припомню ему сегодняшний ответ — на мой вопрос, по какому праву русские обустраиваются в северной Норвегии так, словно не собираются оттуда уходить?

«А что это за страна — кажется, была такая семьсот лет назад, когда англичанам принадлежала половина Франции? С тех пор была провинцией Дании, затем Швеции, стала суверенной лишь в 1906 году, какие тут древние исторические традиции? И в Финнмарке, северной норвежской территории, занятой сейчас советскими войсками, живет значительное число этнических русских — за судьбу которых мы чувствуем ответственность. Конечно, СССР уважает волю местного населения, и после окончания войны проведет плебисцит, аналогично тому, что был в Прибалтике. Разве не точно так же проводили вы границы в Европе после той, прошлой войны?»

Азиаты. Двусмысленность во всем. Даже в подарках по завершении встречи. Фрэнки — сибирского кота. Мне — тоже кота, бело-рыжего, «норвежского лесного», это что, намек? У меня даже промелькнуло желание, по возвращении приказать сделать из животного чучело и поставить на стол в своем кабинете — но боюсь, что наша английская публика этого бы не поняла. Так что коту придется приступить к обязанностям главного мышелова в моей резиденции — единственно, в знак моего неудовольствия, ему будет дана кличка Адольф. Еще Сталин подарил нам по ящику армянского коньяка, с изображением на этикетке горы Арарат — тоже намек, на русские войска в Карсе и Эрзеруме? Де Голлю же была подарена булатная сабля с клеймом «Златоуст, 1853». Намек на то, что француз не летит с нами назад, а по договору со Сталиным формирует подобие русского Иностранного Легиона из французских пленных — ну, чем больше этого пушечного мяса сдохнет на русском фронте, тем лучше для нас, а перевезти это воинство в Англию я не дам!

Русский «Карфаген» должен быть уничтожен. И будет уничтожен!

Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка «Воронеж». Баренцево море, 1 января 1944

С Новым Годом, товарищи! На глубине двести метров, курс вест.

Новогодние выступления Вождя перед советским народом в обычай еще не вошли. А поскольку военный корабль ВМФ СССР есть неотъемлемая часть советской территории, а командир на нем, это первый после бога, именем Советской Власти — то пришлось эту заботу взять на себя, правда, речь написал Григорьич. Кроме поздравлений был краткий доклад о военном и политическом положении — и, новогодним подарком, звуковые письма от жен и невест, оставшихся в Северодвинске (ВЧ или радио, а в Полярном записали, на нашу аппаратуру, и успели передать на борт). А это очень дух поднимает — не просто на бумаге прочесть, а слышать вживую голос любимой. Пускали по общей трансляции — рассудив, что если сообщения проходили обязательную цензуру, то ничего особо личного в них быть не должно.

— Михаил Петрович (ох, так и не приучил Аню по имени меня называть!), я буду ждать, как тогда. И надеюсь, ты свое обещание не забудешь, наконец? С Новым Годом, мой Адмирал!

Мда, обещал я Анечке экскурсию по «Воронежу», так и не получилось пока, то одно мешало, то другое! И желает значит женушка моя, чтобы я вернулся целым и невредимым, и вместе с кораблем. Так обещано, после этого похода снова идем в Северодвинск к заводской стенке — но о том скажу после.

— Иван Петрович (а это нашему старпому), я вас жду. И буду ждать столько, сколько нужно, и до Победы, и после. Твоя Лена.

— Сереженька, дорогой, ты только вернись! Я только с тобой хочу быть. Твоя Настя (Сереге Сирому, нашему меху).

И дальше — люблю, жду, надеюсь, и конечно, с Новым Годом! Вот не знал, что у стольких наших уже кто-то есть. Так, впервые услышал, что у Князя, нашего доктора — какая-то Надя. А у Бурого, «бычка-три» — Света. Ну и у остальных — хоть список составляй! Интересно, все Анечкины протеже, или хоть кто-то со стороны затесался? Лично я к этому явлению теперь отношусь спокойно — поскольку Аня моя ну нисколько на «товарища Парамонову» не похожа! Ну а другие — пусть решают каждый за себя.

Была и елка — несколько веток в вазе, в кают-компании, украшенная тем, что нашлось под рукой. И праздничный ужин — спасибо коку! Мы уходили из Полярного утром тридцать первого, в жуткой спешке. Как после узнали, через час как мы отдали концы, явилась американская делегация, с разочарованием обозрев пустой причал — вероятно, прямо послать их наши сочли недипломатичным, так что простите, но корабль ушел, ваше возвращение обеспечивать. Ясно, что не отвяжутся — но во-первых, время выиграем, до Победы, а значит и окончания ленд-лиза, не так много и осталось, во-вторых, когда снова попросятся, тогда и будем думать, ну а в-третьих, не будет нас на Севере через год, а может и раньше!

Хотя, думаю, до Победы нас отсюда не сдернут. Задача осталась — «двадцать первых» немок от конвоев гонять, ведь если узнают, что нас на театре нет, так непременно полезут стаями! Со старыми лодками наши и сами наловчились бороться, но вот «двадцать первые», сколько их здесь есть, черт их разберет? Разведка утверждает, что минимум одна — которая «Трешер» и потопила. И факт, что наша ПЛО ее не заметила, вызывает тревогу — значит, могут они и в нашу оперативную зону проникать, и довольно глубоко? А северный путь у нас стратегический, очень много по нему поступает, и для фронта, и для советской промышленности, и конкретно для нашего Атоммаша (хотя американцы про то не знают), и не только по ленд-лизу, но и за золото — так что даже если один транспорт потопят, убыток! А значит, появляться еще нам в море Полярным Ужасом, на немцев страх наводить, чтобы севернее широты Тронхейма нос сунуть не смели! Завтра мы и Тронхейм возьмем — продвигаемся к нему по суше от Буде — в Нарвик, ставший на Норвежском фронте нашей главной тыловой базой, грузы и подкрепления идут как по морю, так и по железке через Швецию (как договор, на этот счет заключенный, с нейтралитетом сочетается, то пусть дипломаты обоснуют). А вот немцам хуже — Северный Флот активно работает по фрицевской коммуникации, которая с юга на Тронхейм, там уже успела С-56 отличиться, крупный транспорт потопила два дня назад.