Талисман - Вирджиния Хенли

— Если ты заснешь, то, когда проснешься, я принесу тебе сына… а теперь спи, позволь боли уйти… забудь о ней.

Ее сердце разрывалось от жалости к некогда могучему воину, который никогда в жизни не доверял женщинам; теперь у него не было выбора. Прошел почти час, прежде чем Линкс закрыл глаза и погрузился в сон, но для Джейн больше не существовало такого понятия, как время; не было ни дня, ни ночи, ни прошлого, ни будущего — только настоящее.

Джейн убедилась, что он не может видеть ее, и в отчаянии закрыла глаза. Его жизнь висела на волоске, тонком, как паутинка. Просто чудо, что Линкс перенес дорогу домой. Где-то в глубине души Джейн понимала, что он умирает, но поклялась себе не признавать этого, хотя из-под ее зажмуренных век скатывались слезинки и падали, подобно жемчужинам, на крепко сжатые руки.

В соседней комнате ее ждал Кейси с валлийскими лекарями. Выйдя из спальни, она сразу приступила к делу:

— Я не хочу знать, как это произошло; позже у нас будет достаточно времени, и вы расскажете обо всем. Мне нужно знать, чем вы лечили его; затем я хочу, чтобы вы описали мне глубину повреждений, и, наконец, я желаю выслушать ваши советы.

Посоветовавшись с валлийцами, Джейн обратилась к брату:

— Кейси, сходи-ка сейчас в монастырь. Францисканцы изучают минералы. Мне нужно немного перманганата, поташа и, возможно, серы. Пожалуйста, поторопись, — сказала она и, видя, что Кейси пытается протестовать, добавила: — И не надо говорить мне, что мой муж умирает. В данную минуту он жив, и эта минута — все, что у нас есть.

Когда Джейн вернулась в спальню, Линкс уже проснулся. Его оруженосцы принесли по стопке чистых простыней и полотенец, и Джейн дала им новое задание:

— Томас, мне сию минуту нужна горячая вода. И скажи на кухне, пусть с этого момента там постоянно держат запас кипятка. Тэффи, попроси кого-нибудь из поваров приготовить для Линкса ячменную воду.

Когда они ушли, Джейн взяла одно из своих снадобий, приготовленное из сока белого мака, смешанного с медом и водой, чтобы заглушить его горечь.

— Я хочу, чтобы ты попробовал это выпить, любимый. Возможно, тебя вырвет, но и оставшегося будет достаточно, чтобы уменьшить твою боль и помочь тебе заснуть.

Она поднесла чашку к его губам и немного наклонила. Линкс втянул в рот горькую белую жидкость и проглотил. Почти сразу же его стало тошнить, а затем вырвало. Джейн с ужасом смотрела на его мучения, но понимала, что должна быть жестокой.

Томас принес горячую воду, и они вдвоем все убрали и постелили на кровать чистые простыни. Затем Джейн выполнила свое обещание. Она побежала в комнату, взяла сына и принесла его наверх.

— Посмотри на папочку! — пропела она, Поднося ребенка поближе.

Сердце ее готово было разорваться на части, когда она увидела, как запекшиеся губы Линкса сложились в подобие улыбки. Джейн молила всех известных ей святых и языческих богов, чтобы настой мака подействовал, передав Линкса в объятия Морфея, Но вот его глаза стали закрываться, она опустилась на пол рядом с кроватью и покормила голодного сына. Возвращая его няне, Джейн сказала:

— У меня не будет времени на маленького лорда, Грейс. Думаю, нам нужно найти кормилицу, потому что могут быть такие моменты, когда я буду не в состоянии даже покормить его. Попроси Джудит прийти ко мне: может, она согласится пожить вместе со своим ребенком в соседней комнате.

Джейн легла рядом с мужем и сжала его горячую от лихорадки ладонь. Она шептала ему волшебные слова любви и надежды, и они обволакивали, подобно ласковой неге. Она ласкала взглядом его лицо — выступающие скулы и твердый подбородок, заросшие щетиной.

Лежа рядом с мужем, Джейн убеждала себя в том, что они связаны невидимыми узами, которые никогда не разорвутся. Так было с самого начала. Узы были очень тонкими, пока не родился ребенок, а теперь эти волшебные нити связывают их троих. Сейчас они тоже непрочные, но будут крепнуть с каждым днем благодаря любви и доверию.

Джейн упрямо гнала от себя мрачные мысли, понимая, что они отнимают силы и мужество. Наступили тяжелые времена, заполненные страданием и болью, и их нужно пережить — любым способом, необязательно с гордостью и достоинством. Им предстоит страдание, чтобы затем насладиться счастьем. Джейн вспоминала услышанные от кого-то слова: «Если я храню в сердце зеленую ветвь, певчая птица непременно прилетит». Джейн верила в это всей душой. Если Линкс дорог ей — а это было правдой, — значит, она спасет его.

Алиса Болтон, расположившаяся в роскошных апартаментах Эдинбургского замка, с трудом могла поверить, что Роджер Фитцуорен сделал то, что было задумано. «Я отомщена! — вновь и вновь повторяла она. — Линкс де Уорен заслуживает смерти за то, как он поступил со мной. Я сдержала свою клятву: уничтожила гордеца при помощи его же собственного кузена!»

Алисия со страхом смотрела в будущее, но теперь поняла, что поступила правильно. За все время, проведенное с Линк-сом де Уореном, ей ни разу не удалось не только управлять им, но даже повлиять на него. Фитцуорен был совсем другим. Алиса с легкостью манипулировала им, как марионеткой. Нужно только знать, когда и за какую ниточку дернуть.

— Роджер, когда приедет твой отец и сообщит о смерти Линкса, ты должен разыграть удивление и растерянность. Мы оба Должны скорбеть вместе с ним, проявить сочувствие в связи с утратой любимого племянника.

— Старому борову не к кому идти, кроме меня.

— Я пойду проверить, уютно ли в его комнатах. Ничто так не утешит скорбящее сердце, как прикосновение женской руки.

Фитцуорен спокойно наблюдал за Алисой. Лицемерная сучка даже не сознавала иронии, прозвучавшей в се словах. Такую хладнокровную женщину редко встретишь. Он с вожделением подумал о Джори де Уорен и о том, как бы ему хотелось утешить ее в минуты горя. Как ни странно, в своих собственных мыслях Роджер иронии не замечал.

Джон де Уорен прибыл в Эдинбургский замок из Сконы истощенный физически и морально. Он был рад послать во Францию донесение королю о победе англичан при Ирвине, но сам не мог радоваться успеху из-за неминуемой смерти Линкса.

Все эти дни наместник путешествовал с личной охраной из двенадцати человек, двое из которых были его оруженосцами. Они выполняли также обязанности слуг и спали в соседней комнате. Оруженосцы сразу же разожгли камин, приготовили для него ванну и приказали принести еды, хотя в последнее время у лорда почти не было аппетита.

Джон сидел перед камином, устремив взгляд на огонь. Казалось, он не замечал в комнате Роджера и Алисию, пока не прозвучал голос его сына:

— Ты выглядишь усталым, отец..

Джон поднял опущенный на грудь подбородок и взглянул на вошедших. Казалось, он внезапно очнулся и понял, где находится.