Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья - Генри Саггс

Некоторые ученые считают зиккурат троном божества, и указывают на такие источники, как Ис., 14: 13 в качестве параллели для этой концепции[39]. Также зиккурат считали огромным алтарем, приводя в подтверждение идеи то, что в Иез., 43: 13 – 17 описывается алтарь в форме миниатюрного зиккурата.

В наши дни чаще всего принимается теория В. Андре, хотя некоторые ученые во многих отношениях ее модифицировали. Андре указал, что в непосредственной связи с зиккуратом располагалось два храма: один на вершине, другой у подножия. «Верхний храм», по Андре, был собственно резиденцией божества, которое в нужное время спускалось в «нижний храм». Критики подчеркивают, что эта теория основывается на чисто архитектурных соображениях и не соответствует текстам, которые в некоторых случаях говорят именно о «нижнем храме» как резиденции божества. Некоторые ученые внесли изменения в теорию, посчитав «верхний храм» местом временного отдыха божества по пути между небесами и «нижним храмом». Ступени зиккурата тогда рассматриваются либо как средство для возвышения «верхнего храма», либо как своего рода лестница с земли в небеса. В связи с последней теорией можно вспомнить рассказ о Вавилонской башне, приведенный в Быт., 11: 3 – 5, которая, несомненно, имеет отношение к месопотамскому зиккурату, или упоминание в сне Иакова лестницы, «которая стоит на земле, а верх ее касается небес. Ангелы Божии восходят и нисходят по ней».

Х. Ленцен, ведущий авторитет в области зиккуратов, считает, что целиком принять теорию Андре сложно. Дело в том, что на ранних этапах развития месопотамской цивилизации, судя по всему, существовали только «верхние храмы» без нижних. Ленцен подчеркивает, что «верхний храм» был не просто местом отдыха божества, но там проводился весь культовый ритуал. В этом смысле зиккурат был действительно большим алтарем.

Внутри храма у подножия зиккурата находилась целла основного бога и несколько маленьких часовенок, посвященных связанным с ним божествам. Вокруг храма был большой двор, где собиралось население в дни празднований. Были специальные помещения для оборудования (одежда, музыкальные инструменты, инструменты и средства передвижения), которые использовались в культе. Также была храмовая библиотека гиргинакку. В основном это понятие ассоциировалось с храмом Набу, бога писцов. Существовали специальные помещения для жрецов и жриц, причем последние жили на участке, названном гагу, частью которого, судя по всему, был bit ashtammi (бордель). Были еще мастерские для ремесленников, а также собственный причал, склады и амбары для складирования урожая с храмовых земель и товаров, полученных посредством торговли.

Сам бог, представленный своим изображением или символом, стоял в длинных палатах – своего рода фокусной точке храма. Статуя могла стоять на возвышении, возможно в нише за занавесом, защищавшим божество от посторонних глаз. Главный вход в эту продолговатую целлу был или в короткой стене напротив божества, или в длинной, и тогда взгляд через открытую дверь не падал на божество. Разница связана с разным отношением к выставлению статуи напоказ. В царстве Мари, судя по всему, любой путник мог без особых церемоний зайти в храм и предложить свое приношение богу. Однако нет никаких свидетельств того, что столь же свободный доступ к богу был открыт в Вавилоне или Ассирии.

Божественный облик изготавливался из дерева и украшался металлом и драгоценными камнями, этот факт порицается в Ис., 44: 12 – 20. У вавилонян есть определенный момент в изготовлении идола, когда внутри его поселяется божество, и известен ритуал, который называется «открытие рта». Два сосуда святой воды приносились в мастерскую, и выполнялось предварительное «омывание рта» только что изготовленного идола. Потом жрец читал заклинания, одно из которых объявляло богу: «Отные ты отправишься к отцу своему Эа». Потом бога ночью несли к берегу реки, освещая ему путь факелами, и усаживали на тростниковую циновку лицом на восток. После приношений и возлияний, а также чтения новых заклинаний повторялись омывания рта. Затем бога поворачивали лицом на запад, и продолжались приношения, возлияния и заклинания, после чего выполнялись еще раз омывания рта. Утром после новых приношений и возлияний, каждое из которых, несомненно, делало совершенной с магической точки зрения какую-то часть статуи, приносили в жертву барана, а затем следовало заклинание «Святой образ, сделанный совершенным великим ритуалом». После этого жрец «открывал глаза бога», коснувшись их побегом магического дерева тамариск, и бога вели под сопровождение заклинаний «Нога, которая движется вперед» и «Когда он идет по улице» к храму. После соответствующих приношений у ворот бога вносили внутрь, в святыню, и помещали на трон. После четырнадцатого, и последнего, омывания рта вносились знаки божества и ночью помещались на него.

В храмах шумерских времен бог мог находиться в компании и изображений божественных придворных, и статуй своих поклонников. Так, царь мог установить статую, изображающую его молящимся богу. В текстах сказано, что такие статуи служили напоминанием о необходимости поместить царскую молитву перед богом.

Боги не были постоянно «заключены» в храмах. Во время отдельных праздников их выносили на плечах жрецов, богато одетыми и украшенными, чтобы показать народу. Перемещение статуи по таким случаям считалось в высшей степени важным.

Бог также мог наносить церемониальные визиты другим богам по случаю великих праздников. Так, Набу из Борсиппы регулярно навещал своего отца Мардука в Вавилоне во время празднования Нового года.

Глава 11

ЦАРСКАЯ ВЛАСТЬ

В Месопотамии правление царя было одной из основополагающих концепций цивилизации: это был один из даров, полученный Иннином (Иннаной) от Энки, чтобы отдать представителям шумерской цивилизации, центром которой был Урук. Эта форма правления, как утверждает Шумерский царский список, спустилась с небес. Во время Потопа она вернулась на небеса и впоследствии была спущена снова. Таким образом, для шумеров и их преемников царство как форма правления и его отличительные признаки существовали раньше и независимо от земного царя.

В Эпосе об Этане мы читаем:

В то время не носили тиар...

Скипетр, повязки, тиара и посох хранились в небесах перед Ану;

Не было царского управления ее [богини] людьми;

Царствование (тогда) спустилось с неба...

Сам царь выбирался богами и от них получал атрибуты власти. Энлиль, с незапамятных времен являвшийся национальным божеством Шумера, сам назывался «царем земель», а позднее был признан «царем богов» даже в Ассирии, где с ним ассимилировался национальный ассирийский бог Ашшур.

Исторически царь избирался советом, и память об этом была жива даже в аккадский период (ок. 2300 до н. э.). В тексте, который можно считать содержащим подлинную историческую традицию, сказано:

Среди «земель Энлиля» поле, принадлежащее Эсабаду, храм Гула, Киш собраны; и они возвели на царство Ипхур-Киша, человека из Киша...

Первоначально царь был не более чем primus inter pares[40], временным лидером, избранным во время войны, но эта ситуация изменилась еще до конца раннединастического периода. Шумерское слово «царь» (Lugal) имеет основное значение «великий человек» и первоначально использовалось не только для обозначения политической главы государства, но также хозяина в отношении своих рабов.

Поскольку студентами, изучающими религию, уделяется большое внимание наличию предполагаемой модели в древней ближневосточной концепции царства, есть смысл указать на существенные различия между шумерской и иудейской теориями царства. Когда царство как форма правления появилось в Израиле, это вызвало горячее неодобрение в отдельных кругах, считавших, что только Бог есть царь (1 Цар., 8: 7). Институт царства не был на самом деле исконным иудейским институтом, а был введен как имитация иностранной практики, как указано во Втор., 17: 14 и в 1 Цар., 8: 5. Таким образом, правление царя в Израиле, в главном течении официальной религиозной мысли, считалось чисто человеческим институтом, хотя назначенный человек должен был избираться или, по крайней мере, одобряться Господом. Если не рассматривать правление царя в том смысле, что сам Господь был царем, оно не было одной из основных концепций иудейской цивилизации.

Широкое обсуждение идеи «божественного царствования» в Месопотамии и остальных территориях Древнего Ближнего Востока привело к выводу, что неверно говорить о царе в Месопотамии как о божественной фигуре. Позднее в этой главе встретится выражение «царь как бог». Это правильно в контексте, который относится к части ритуала, где царь идентифицировался с Богом для Священного брака, но неправильно говорить о царе как о боге вне упомянутого выше контекста. Отдельные цари, в особенности все, кроме трех, из Третьей династии Ура, в некоторых случаях писали свои имена с клинописным знаком DINGIR (детерминатив, означающий, что следующее имя принадлежит представителю класса небожителей), и из этого был сделан вывод, что эти цари действительно считались богами. Против этого утверждения можно заявить, что даже цари, чьи имена писали таким образом, не обязательно делали это с самого начала своего правления и не в каждом городе царств, которыми они правили. Поэтому было выдвинуто весьма правдоподобное предположение, что явное обожествление указанных царей происходит оттого, что они избраны богами, в некоторой, пока неизвестной, степени, как подходящие для того, чтобы представлять бога на ритуале Священного брака. Даже в период Третьей династии Ура существовали важные различия между так называемыми «божественными царями» и собственно богами. Это верно, что имена таких царей встречаются в списках приношений еды с именами богов, но приношения еды следует отличать от жертвоприношений, которые делались только богам и никогда – царям. Более того, предположительно божественный царь мог строить храмы богам «ради собственной жизни царя», тем самым принимая первичную разницу в статусе между богами и божественными царями.