Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева

– Ты чё?

– В очё!

– Чел, да я ж просто спросил, чё быкуешь. – Яр протянул ему початую пачку. – Погнали до продуктового, бабка молока просила взять.

Шиза молча взял сижку, вернул ему пачку и кивнул – проветрить мозги не мешало. По пути Яр ничего не спрашивал, только набрал продуктов в местном магазине, больше похожем на тот кругляк, у которого Шиза с Лешим и Толяном еще не так давно пасли тогда еще не Васю, а просто белобрысого упыря, и из-за этих воспоминаний самому Шизе тоже общаться не больно-то хотелось. Он в отупении смотрел сквозь стеклянную витрину с молочкой на пачку творога, а перед глазами стояла картинка, как Винни жарит блины, а те двое придурков смеются над ее дурацкими несмешными шутками.

– Творожок вчерашний, – железным голосом прокомментировала продавщица. – Свежее нету. Брать будешь или в музей пришел?

– Чё стóит, мать? Мы берем, – пробасил Яр, и та аж дернулась от неожиданности.

Все так же отрешенно Шиза наблюдал, как Яр расплачивается и кладет пачку детского творога с изюмом в пакет к остальным покупкам, и только когда они вышли на улицу, решился. Легонько тормознул Яра за локоть, и тот глянул на него, будто сразу все поняв. Наверное, даже и говорить это уже было не нужно, лишь изложить свой план, но Шиза все равно сказал. Потому что все мысли бешено крутились сплошным потоком в его голове, он все утро думал о том вечере, когда высадил Васю на пустыре и хотел припугнуть волыной, а в итоге сам испугался. Тогда Вася ему правильно зарядил – не апперкотами, как ожидалось, а словами.

– П-помощь твоя нужна. – Шиза шмыгнул носом, ощущая, как в горле засвербело от морозного воздуха. Но произнести это вслух оказалось проще, чем думал. Сложнее было удержаться и не впасть в сопливое детство.

Яр оглядел его потяжелевшим взглядом и вздохнул, мол, так и знал.

– З-за м-мной не з-заржавеет, б-брат.

– В смысле – за тобой? А остальные, чё, не при делах, что ли? Лерка?

– Эт-то не Леркина т-тема. Но ей домой п-пока оп-п-пасно.

– Понял. Вообще не вопрос, – кивнул Яр. В своей короткой шапке, натянутой на бритую бошку, и в дубленке с овечьим воротником он походил на лесоруба, так что Шизе казалось, если ему сейчас всунуть топор, он точно пойдет и кого-нибудь рубанет. Это вселяло надежду – потому что у самого кулаки уже давно чесались разбить парочку лиц в черных балаклавах.

И по его просьбе, перед тем как вернуться к остальным, они с Яром добрались до гостиницы, чтобы где-то там, на пути Васи от балкона до невостребованного мотора, найти шкатулку с этим его гребаным барабашкой. В записке было сказано – козырек, но Шиза, подойдя к перекрестку, застопорился у мусорных баков, оценивая обстановку. В общем все было тихо, никаких напрягов, но обычно так же тихо бывает перед ливнем или перед тем, как на добычу нападает хищник, – потому что все от него попрятались. Внезапно, выбив из этих мыслей, Шизе всучили пакет с едой со словами:

– Где искать-то, говори.

Он быстро пояснил, какой из балконов их, и что где-то там под ним есть гипотетический козырек.

– А если т-тебя срисуют? Вдруг п-п-пасут точку, типа, в-вернемся мы?

Услышав явное сомнение в его голосе, Яр рассмеялся:

– Меня? Пф! Да ладно. Я, если захочу, становлюсь никому не интересным. Как пустое место, понял? Это Вася твой каким-то макаром меня засек, до сих пор не понимаю как.

Шиза в ответ только усмехнулся – с Белоснежкой-синеботом и правда было весело. Жаль только, не подумали, какой счет на следующий день им «выставят» люди Сократовича за такое веселье.

Когда спустя пару часов вернулись к дому, у ворот, как дворовой Тузик, их встретил Бабай, одновременно обеспокоенный и напряженный. Шиза со своей мобилы никому не звонил, так как был больше чем уверен, что их неким образом вычислили именно по звонкам. Попросил Яра, и тот кинул сообщения на номер Винни, который и так уже знал. Так что оживление Бабая явно было связано с чем-то другим.

– Вы, блин, на фиг без меня ушли, а! Я себя не знал, чем занять… И, короче, Ярослав… – он подвел того к расчехленному «Патриоту» и кивнул на фырчащий на холостом ходу движок, – я, типа, сделал. Вискомуфту по-хорошему менять надо, ставь электро, и будет тебе счастье. А пока тупо по воде хотя бы не мотайся. Радиаторы еще продул, там у тебя шелухи было капе-е-ец. Целая шуба!

– К-красава, – одобрил Шиза. Он тоже любил руки занять, если нервяк не отпускает.

– Как продул? – не въехал хозяин тачки. – Чем?!

– Так на мойку сгонял, в паре кварталов всего.

– Ш-шило в ж-жопе.

– А ключи-то где взял? – У Яра от удивления чуть пакет не выпал из рук, а у Шизы – Васина шкатулка, только от веселья, когда Бабай сделал честную морду, почесал затылок, сдвинув шапку на макушку, и пожал плечами:

– А зачем мне ключи? – потом хохотнул и махнул Яру рукой с этими самыми ключами, зажатыми в кулаке. – Да ладно, не кипишуй. У баб Фроси взял.

Под одобрения и благодарности они втроем зашли в дом, где бабка с Винни уже ждали за столом почти с хлебом-солью, вот только настроение у Шизы снова упало, когда он глянул на пустой стул сбоку от Ярика, на котором еще вчера сидел Вася. Но на сытую голову должно думаться лучше, и Шиза решил, что двигать кони лучше все же после плотного обеда. Перед этим, правда, он пихнул в «буфет» позаимствованные у бабки маленький блокнотик с ликом президента и огрызок карандаша, в надежде, что тот передаст их Хрому.

– Д-давай, ящик хренов, п-приноси уже пользу, – пробубнил он вполголоса, прижимая крышку шкатулки, которая никак не хотела закрываться и закрылась только после того, как было добавлено волшебное «п-п-пажалста».

Ели все в неприятно свербящей мозг тишине. Бабкины часы, которых по всей кухне было развешано и расставлено штук десять, тикали словно изнутри мозга. Будто время