Свобода и Магия - Максим Вишневенко

— Ещё я считаю, что те люди, которые воруют детей и убивают их родителей, недостойны жить, — нарушила молчание Нина.

— Да, но… — отпил кофе и сделал неопределённый жест Рихтер.

— Политик и солдафон, — фыркнула девушка, — Что, если завтра Ганс Шрёдер придёт к нам, размахивая мешком с золотом, побежишь за ним?

— Не я решаю, Нин, ты же понимаешь.

— И не ты решал в Англии?

— Если Свят Вениаминович или кто-то в Москве захочет, мы даже со Шрёдером будем сотрудничать.

— Это паскудство, Эдик, — воскликнула Нина, — Или что, скажешь, что не всё так однозначно? И что зло тоже может стать добром?

— Такие, как этот Шрёдер не смогут стать добром, как их не выгораживай, — внимательно посмотрел на неё Рихтер, — Но Нина, мы уже были на стороне зла. А потом ещё предали своего нанимателя, это считается за хороший поступок, если мы предали злую сторону?

— Софистика, — фыркнула та, — Хорошим поступком явилось бы то, что мы бы отказались от этой работы.

— Это не софистика, а политика. Если бы не взялись за тот заказ мы, взялись бы другие.

— Вот полегчало так полегчало, — саркастически заметила Нина.

— Слушай, — он схватил девушку за руку, что та остановилась и удивлённо посмотрела на него, — Вытащим мы твоего Рудика.

Нина внимательно посмотрела на юношу, выдохнула и кивнула:

— Я боюсь за него, я в курсе, что творили те люди, а что если он сейчас у таких же находится?

— Михаил сказал, что не у таких. Что он там же, где и та девочка, которую вы встретили. Или ему ты тоже не веришь?

— Мише я верю, — она отпила свой кофе, — Ладно, прости, пожалуйста, — она по-дружески обняла Эдди, — Я правда переборщила.

— Ладно, похоже, я и правда становлюсь похожим на Куприянова, — смущённо улыбнулся тот, — Хотя дело у нас обычно грязное, это правда.

— Не в грязи дело, а том, как мы стоим за своих, — задумчиво произнесла Нина, — И за слабых.

— Никогда бы не подумал, что ты так думаешь, — удивлённо усмехнулся юноша.

— Что, по твоему, я циничный аналитик? — в голосе девушки зазвучала ирония, — Что я тебе на это могу ответить? Иногда случается.

Рихтер рассмеялся, допил свой кофе и выбросил стаканчик в урну.

— Но все эти тайные общества мне всё равно не по-душе, — весело ответила Нина, и её пустой стаканчик полетел туда же.

— Михаил обещал, что тебе расскажут о них, — улыбнулся юноша, — Перед тем, как поедете за Рудиком.

— А без рассказа не пустят? — весело произнесла та.

— Просто ты без рассказа ничего не поймёшь, хотя я и с рассказом ничего не понял.

— То есть ты всё знал, вот ты гад! — картинно обиделась девушка, а после поправила копну своих рыжих волос и рассмеялась.

Они свернули на аллею, выводящую к громадному офисному зданию, где на десятом этаже половину офисов занимал War&Consuting. Погода стояла отличная, жаркое лето вернулось в Берлин, и теперь солнце отдавало всё то тепло, какого не досталось городу в прошлом месяце. Именно поэтому даже те служащие, что работали в этой части города, были одеты максимально по-летнему. И сейчас все они гуляли вокруг Нины и Эдика, словно и не обеденное время сейчас, а обычный выходной.

— Я только одного не могу понять, — произнесла Нина, когда они уже подходили к офису, — Почему Виктор сразу не забрал оттуда Рудика?

— По официальной версии, нужно было утрясти кое-какие вопросы, — пожал плечами её собеседник.

— А по неофицальной?

— Это не первостепенная задача у него, — чуть смущённо произнёс Малыш Эдди, — Сама же понимаешь, там какая-то политическая игра происходит, сама же знаешь, что кроме Рудика там же находится и эта девочка Мирбах, а она Виктору явно важнее.

— Он боялся, что девочку найдут? — девушка открыла дверь, пропуская вперёд Эдди, — Резонно.

— Да, — кивнул тот, остановившись, выпуская спешившего выйти доставщика еды с большой сумкой за плечами, — Думаю, он до сих пор опасается за её жизнь.

— Бедная девочка, что-то много досталось испытаний для её возраста-то.

Они поднялись на лифте наверх и зашли в офис, где был как раз конец обеденного перерыва, но у всех их коллег в опен-спейсе был вид такой, что обед только начался.

— О, пицца! — воскликнула Нина, глядя на коробки, громоздившиеся на одном из столов.

— Сегодня у Василисы день рождение, — отозвался один из сослуживцев, шедший наливать чай, — Сейчас поздравлять будем.

Нина с Эдиком переглянулись и кивнули друг другу.

— Эдик, зайди, — из кабинета Салтыкова выглянул Романов и поманил Рихтера.

— Нина, займёшь пару кусочков? — юноша посмотрел на девушку.

— Если будешь там дольше получаса, то не уверена, — та весело покачала головой.

— Ты же на диете? — картинно удивился тот.

— Но пицца такая вкусная, — заговорщицки ответила та.

Рихтер дошёл до кабинета Свята Вениаминовича и оглянулся на Нину.

Та как раз подошла к коробкам с пиццей, оглянулась на него, показала язык и открыла коробку.

(17 августа)

Кристина Фавр де Поль вновь сидела на неудобном деревянном стуле перед столом в комнате без окон. Потолок был низким, стены бетонными, но француженка уже не удивлялась интерьеру, скорее её не покидала идея сделать в Париже такую же комнату для допросов, уж больно удобно она была сделана. Тусклая лампа на потолке давала немного света, потому Кристина взяла на себя смелость включить настольную перед собой, благо больше никого в этой комнате не было.

Открылась дверь.

Француженка обернулась, и увидев вошедшего Виктора, вежливо улыбнулась. Он вошёл один, прошёлся к стулу за столом напротив Кристины и сел в него:

— Чаю, фройляйн?

— Не откажусь, — она кивнула.

Виктор улыбнулся, вызвал слугу, тот в миг обернулся и поставил перед Кристиной пустую чайную пару, белоснежную с синей каймой и двумя гусями с большими бантами на шеях. Перед Виктором же он поставил гранёный стакан с ложкой и исчез. Немец хитро посмотрел на француженку и достал из