Убей меня, когда разлюбишь… - Михаил Александрович Самарский

Обычно жена всегда выходила его встречать в прихожую, едва услышав его голос. Мужчина прислушался: ни бормочущего звука телевизора, ни звука льющейся воды, ни звона посуды. Стоя в оглушающей тишине собственного дома, Алексей вздрогнул. Мгновенно в голову полезли самые ужасные мысли. Не разуваясь, он пулей влетел в темную гостиную. Он и не заметил, что все это время не дышал, и только лишь, когда с трудом разглядел Алису, сидящую в полной темноте на диване, облегченно выдохнул. У нее на коленях лежал макбук. Уткнув нос в монитор, она увлеченно печатала, пальцы порхали по клавиатуре, словно бабочки. Уличный фонарь был единственным источником света. Долотов протянул руку и дернул шнурок торшера. Даже озаривший помещение свет не привлек внимания девушки, она будто не замечала ничего вокруг.

– Алиса, ты разве не слышала, я тебя звал? – нахмурив брови, возмущенно спросил он.

– Ой, Леша, – очнулась жена и подняла голову. Смотря перед собой невидящим взором, она наконец оторвалась от мыслей, одолевавших ее, и виновато произнесла: – Прости, я не слышала, как ты пришел.

– Детка, прошу, не пугай меня так больше. – Алексей упал перед ней на колени, убрал ноутбук и притянул в свои объятия. – Я чуть с ума не сошел за эти пять минут. Подумал, с тобой что-то случилось.

– Извини, дорогой, просто я увлеклась и совсем не слышала, как ты меня звал. – Она улыбнулась, обняв его за шею. – Я скучала по тебе.

Ее язычок скользнул по его губам, заставляя его перехватить инициативу и углубить поцелуй.

– Почему ты сидишь без света? – оторвавшись от сладких губ, тяжело дыша, спросил муж.

– Разве уже ночь наступила? – Жена непонимающе посмотрела в окно.

– Детка, ты сколько уже здесь сидишь? – глядя на нее, недоумевал Алексей.

– Не знаю. – Алиса пожала плечами. – Я когда начала писать, еще было светло.

– Ты что-нибудь ела сегодня, кроме тех сырников, что были на завтрак? – поинтересовался Долотов.

– Нет, – помотала она головой.

– Узнаю творческого человека, – широко улыбнулся Алексей. – Тебя ждет успех! Только одержимые люди чего-то добиваются в этой жизни!

Действительно, ему было знакомо это чувство, когда в творческом порыве не замечаешь жизни вокруг. Видимо, пока она писала, совсем забыла о голоде.

– Господи, Алиса, думал я один такой чокнутый, но ты еще хуже меня. – Он присел рядом с ней на диван, обняв ее за голые плечи, выглядывающие из-под хлопковой майки. – Надеюсь, дашь почитать, что ты там сегодня написала?

Алексей чуть отодвинулся и заглянул в ее глаза. В приглушенном свете лампы они были желто-зеленого цвета, как у кошки, и, казалось, были наполнены особым таинственным светом.

– Пока нет, сырая, еще читать нечего. – Она отрицательно покачала головой.

– Хорошо, я не настаиваю, – согласился муж, прекрасно понимая ее. – Помнится, ты мне обещала дать почитать свои стихи.

– Ой, прости, забыла, – промолвила жена.

Алиса открыла страницу литературной социальной сети, вошла в свой аккаунт, и перед ней появилось белое поле со списком стихов.

– Здесь все мои сочинения. – Ее пальчик с ярко-красным маникюром скользил по встроенной мышке макбука, когда она поочередно открывала стихи. – Не буду тебе мешать, пока почитай, а я пойду ужин погрею.

– Алис, я не голоден. А вот тебе обязательно нужно поесть. Ты и так у меня как тростинка. Пойдем на кухню, пока ты будешь ужинать, я буду читать. – Долотов встал с дивана, забирая с собой макбук.

Молодые люди расположились за барной стойкой друг напротив друга. Алиса погрела пиццу собственного приготовления, достала начатую бутылку красного вина из бара, поставила на стол два бокала на высоких ножках. Жена Алексея оказалась еще и потрясающей хозяйкой, она готовила невероятные вещи. Каждый раз, возвращаясь домой, Долотов знал, на ужин его ждет что-то чрезвычайно вкусное.

В тот вечер он был на самом деле не голоден: пока записывали песню, парни заказали готовую еду в студию. Иногда на ужин молодожены откупоривали бутылку вина. Если в этот день Алексей не курил марихуану, что было крайне редко, он составлял жене компанию и выпивал пару глотков, несмотря на то, что совсем не любил кислый напиток. Алиса тоже не злоупотребляла, максимум, что она могла выпить, это полбокала и то разведенного минеральной водой. По тому, как Алиса уплетала пиццу, Долотов понял, насколько она была голодна. Глядя на жену, Алексей все-таки умял один треугольничек ароматной выпечки.

– Как пицца? – Она вопросительно посмотрела на него.

– Потрясающая, как и всегда, – улыбнулся муж.

Алексей приступил к чтению. Стихи были небольшими, в основном состояли из четырех-пяти четверостиший. Первые пять о любви, настолько искренние и откровенные – читая их, Алексей невольно отрывал взгляд от монитора и всматривался в лицо жены, пытаясь понять, что же произошло в ее жизни. Обычно красивые женские стихи рождаются из-за нераздельной любви или разбитого сердца. Неужели был кто-то в ее жизни, кого она так страстно любила? Даже если и был, по идее, его это не должно волновать, ему она досталась невинной девушкой. Но всего лишь одна мысль о том, что его Алиса могла любить кого-то, кроме него, причиняла невыносимую боль. От внезапно нахлынувшей ревности Алексей стиснул зубы и, не выдержав, спросил:

– Ты кого-то любила и тебя бросили?

– Нет, – замотала она головой, – эти стихи посвящены моим родителям. – Девчонка поджала губы и опустила голову.

Она так искренне ответила, что Алексей облегченно вздохнул. Он мысленно отругал себя за неожиданно вспыхнувшую ревность. Алиса всегда неохотно говорила о родителях, особенно если тема касалась причины их развода. Алексей особо не интересовался и не задавал вопросов, рассуждая так: ну, разошлись, с кем не бывает.

– Если не секрет, что произошло между ними? – полюбопытствовал он.

Алиса поведала мужу историю их семьи со всеми подробностями: как рыдала ночами, слушая скандалы на кухне, как ее сердце разрывалось на части, когда отец приходил к матери просить прощения, а та его выгоняла, как мучилась мать, так и не сумев простить отцу измену, и как до сих пор они страдают оба, потому что по прежнему любят друг друга.

– Надо же, – озадаченно произнес Алексей и добавил: – Когда они были у нас на свадьбе, то вели себя как друзья. Я даже представить не мог, что они так тяжело расстались. А почему ты никогда не делилась со мной?

– Прости, я не люблю вспоминать то время. – Она дернула плечом. – Только в стихах могу передать свои мысли.

Он даже представить не мог, какую душевную боль переживала девушка в связи с разводом родителей. Взрослые в этот тяжелый период жизни думали лишь о себе, совершенно не замечая страдания