Личный бумажный Демон - Константин Леонидович Бабулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ах вон что… – протянула Светлана, намазывая на белый мягчайший хлебушек, сливочное масло, а поверх него мёд из следующего блюдечка, – так просто? А я-то думала… Ладно, слушайте теперь о моих приключениях.
И она достаточно подробно рассказала, всё что было связано с рисунком, опустив естественно, все боковые приключения, с драками, купальнями, и прочими моргами.
– То есть, мы опять ничего не знаем? – подытожила Бартман в конце рассказа.
– Нет, не совсем. Мы знаем, что рисунок всё-таки был, и что он вместе с Кашиной попал в Москву. И раз его продолжают искать, то он где-то спрятан.
– В этом смысле, да, некоторый прогресс налицо. И что нам это даёт?
– А то, что наш план – выдать копию за настоящий рисунок, всё ещё актуален.
– Хорошо. Пока нормальной копии нет, нужно пытаться найти оригинал. Есть у вас какие-нибудь идеи, где может находиться рисунок? – Бартман подлила мёд, в блюдечки.
– Нет.
– А дома у неё?
– Думаю, что там искали, если уж до Пятигорска добрались, то что говорить про квартиру здесь в Москве, практически у них под носом.
– Да, скорее всего, хотя мне всё это странно. Какое-то ФСБ… им то, какое до этого дело? Ну, хорошо, есть причины для их участия, тогда ещё хуже вопрос – почему неофициально?
– Судя по всему, у Шаховой был какой-то знакомый фэ-эс-бэшник, и она попросила его помочь.
– Не всё так просто. Одно дело, когда он снял трубку и кого-то шуганул по телефону, или там, корочкой где-то посветил. И совсем другое, когда включается субординация, и подключаются люди в городах и весях. Там внутри куча своих сложных взаимоотношений, в том числе и бизнес отношений, кто кому может звонить, кто кому нет… А тут раз, и какой-то сотрудник в Пятигорске, отправляется что-то выяснять, в музее. Это странно, значит не совсем неофициально? А добавьте сюда тех, кто убил вашу знакомую, и возможно Кашину с Шаховой и… – она замялась, – простите, не запомнила фамилию Виктории искусствоведа, которую якобы убило током. Это вообще непонятно кто сделал. Не ФСБэ же?
– Пока да, непонятно, но давайте вернёмся к рисунку. Действительно, куда Кашина могла его деть? Вот это странное место в рассказе: «что она, пока, не может его вернуть», – что может означать? Если бы она его спрятала, то в чём проблема? Взяла и вернула. Получается, не спрятала?
– Так-так-так, – поддержала Бартман, направление размышлений Светланы, – получается, не спрятала. А что тогда? Поставим себя на её место, вот мы приехали куда-то и нашли рисунок Врубеля, что дальше?
– Позвонить Шаховой и сообщить, что нашёлся рисунок.
– Да, но она этого не сделала.
– А может и сделала, но Шахова, почему-то мне этого не рассказала. Что-то же произошло между ними, из-за чего Кашина так переменилась? Стоп. – у Светланы мелькнула какая-то свежая мысль, – А может быть всё было не так? Я когда разговаривала с её бывшими сотрудниками из журнала, узнала, что у Кашиной был роман с Шаховой
– Фиу, – присвистнула Бартман.
Это было неожиданно, Светлана даже прервалась и с удивлением, посмотрела на неё.
– Вы свистите?
– О, да. Ещё и не так умею свистеть, потом покажу, рассказывайте дальше, не отвлекайтесь.
– Да, роман, и бурный кстати роман. Из-за него Кашина бросила другую свою подружку…
– Кошмар какой, прямо Содом и Гоморра…
– Хмм, ну типа того… Так вот, – продолжила Светлана, стараясь быть поаккуратнее в выражениях, чтобы не шокировать добрую женщину, – но через какое-то время отношения между ними испортились, настолько, что Кашина стала избегать Шахову.
– Ну и что? Значит, кто-то ещё подвернулся, поинтереснее. В этой среде, нравы не отличаются целомудрием.
– Может быть, – решила было съехать с этой деликатной темы Светлана, но потом не удержалась, – А вы откуда знаете про нравы в ЭТОЙ среде?
– Знаю чего тут не знать? Ну, не важно, – не дала себя отвлечь Бартман, – Вы считаете, что Шахова преследовала Кашину?
– Похоже на то.
– А это было в духе Шаховой? Какое у вас о ней сложилось мнение?
– Да, могла прессовать, вполне, – Светлана подумала над короткой характеристикой, – она такая, крутая тётя была…
– Как вы, да? – вдруг, спросила Бартман.
– Что как я?
– Такая же крутая?
– С чего вы решили, что я крутая? – смутилась Светлана таким поворотом разговора.
– Ладно, ладно, я пошутила…
– Вы и шутить умеете?
– Иногда…
– Ещё и не так, и покажете позже?
– Да, сразу после свиста.
– Ладно, ловлю на слове, но продолжим. Получается, что отношения между ними испортились до рисунка, и в этом случае можно допустить, что Кашина ничего не сообщила ей о своей находке. Тогда зачем она его взяла? Если она что-то подозревала, то сразу бы, как только нашла рисунок, посоветовала бы спрятать его. Так ведь?
Бартман, слушала и одновременно, обдумывала какую-то свою мысль.
– Вы говорите, Кашина не была сотрудником музея?
– Нет.
– И не была специалистом по Врубелю и Лермонтову?
– Нет.
– Тогда почему её выбрали на роль куратора выставки?
– Потому, что она занималась журналистскими расследованиями в журнале, где работала, а здесь, как раз и требовалось больше искать, чем разбираться.
– Ага. Тогда, как она определила, что рисунок подлинный, если ни сама не была специалистом в этом, ни владельцы толком не знали, что у них хранится?
– Так-так-так, – уже Светлана поддержала Бартман в её рассуждениях.
– Вот вы нашли рисунок, и не уверены подлинный он, или нет, что вы сделаете?
– Кому-нибудь покажу.
– Именно, – подвела черту художница, – вы отнесёте его к специалисту. Вот зачем она забрала его и отвезла в Москву.
– И что теперь? Искать человека, которому она отдала рисунок?
– Нет, если бы она показала рисунок какому-то своему знакомому, разбирающемуся в этом, то это не заняло бы много времени. Чего тут тянуть то? Знакомый смотрит и прямо при ней, плюс минус говорит своё мнение. Типа: – «Похоже на настоящий», или: – «Нет, не похоже», или: – «Может, быть, но надо показать эксперту…».
И замолчала, уставившись на Светлану.
– Что?
– Я поняла – она его отдала на экспертизу. Точно. Экспертиза может занимать от двух недель, до полутора месяцев. Зависит от сложности случая. Этот случай, конечно же, непростой, вот вам и ответ, почему она не могла
