Честь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

— Дерьмо! — прошептал Джек.

Заскрежетал ключ, дверь отворилась, кто-то вполголоса пробормотал: «Мадонна!» — потом запер замок и зашагал к главному зданию. Этот человек, кем бы он ни являлся, избрал такой путь, что неизбежно должен был пройти прямо под Джеком.

При этом незнакомец, не иначе как пьяный, продолжал что-то невнятно бурчать. Джек попытался дотянуться носком сапога до подоконника, но этого движения оказалось достаточно, чтобы еще один винт подался из стены и ставень накренился еще сильнее. Юноша снова застыл, глядя вниз.

Человек поравнялся с грудой тряпья и едва не прошел мимо, но потом с пьяной медлительностью посмотрел на нее, остановился и огляделся. И начал поднимать голову…

Винты вывалились. Верхняя половина ставня оторвалась от стены, нижняя тут же последовала за ней. И ставень, и Джек полетели вниз: Джек, будучи тяжелее, падал с опережением. По воле случая его ступни пришлись как раз на плечи замершего под ним человека. В голове юноши даже промелькнула картинка: акробатический трюк, когда циркачи вспрыгивают друг на друга, выстраивая таким образом башню. Однако тот, на кого рухнул Джек, акробатом, похоже, ни в малой степени не был, а потому с криком грохнулся оземь. Рядом с ним тут же грохнулся Джек, а затем их обоих накрыл упавший ставень.

Некоторое время оба лежали недвижно: римлянин стонал, а из англичанина удар выбил дыхание. Набрав наконец в грудь воздуха, Джек кое-как поднялся на колени и склонился над итальянцем, у которого от изумления и испуга глаза полезли на лоб. Связку ключей Джек нащупал как раз в тот момент, когда щелкнул замок внутри здания. Он встал и, шатаясь, направился к выходу со двора, молясь всем силам, покровительствующим неправедно заточенным узникам, о том, чтобы из пяти имевшихся в связке ключей сразу нашелся именно тот, какой нужен.

Дверь позади открылась, выпустив малого с фонарем.

— Что тут за шум? — заплетающимся языком осведомился Лоренцо.

Первый ключ не подошел. Пока Джек разбирался с другим, охранник двинулся через двор и наткнулся на лежащего на земле товарища. Указать, куда делся тот, кто расправился с ним, бедолага не смог, — похоже, у него были сломаны обе ключицы, — но Джек увидел, как он мотнул головой в сторону выводящей на улицу двери, и в этот самый момент она подалась.

Джек распахнул дверь. Лоренцо бросился к беглецу, но тот успел выскочить наружу. Все инстинкты повелевали ему бежать со всех ног, однако разум пресек эти порывы. Джек понимал, что, не отдышавшись как следует, он сейчас далеко не уйдет.

Да и сам юноша, если бы довелось, поставил бы в сложившихся обстоятельствах не на себя, а на пьянчугу, ибо его громкие крики наверняка привлекли бы подмогу, а посему он не бросился наутек, а отступил в тень стены рядом с дверью. Как только преследователь, выскочив из нее, остановился, чтобы понять, куда броситься дальше, Джек хватил его кулаком по макушке. Удар был так себе — на сокрушительный у него не хватило бы сил, — но ошарашенный итальянец непроизвольно вскинул вверх руки, и молодой англичанин, шагнув вперед, пустил в ход прием, требовавший не мощи, а точности и именовавшийся в краях, где он рос, «корнуолльским приветом», то есть он попросту боднул лбом противника в переносицу.

Этот удар несколько оглушил и самого беглеца, что же до тюремщика, то он рухнул на мостовую, не издав и стона. Быстро склонившись над ним, Джек убедился, что незадачливый страж потерял сознание и истекает кровью: судя по бульканью, он запросто мог ею захлебнуться. Осознав это, юноша повернул Лоренцо на бок. Не из человеколюбия, но скорее из опасения, что если его поймают (а это было весьма вероятно), то, вдобавок ко всему прочему, обвинят еще и в убийстве.

Отступив назад в тень, Джек оглядел улицу. Она была пуста, но из покинутого им двора внезапно донеслись крики.

— Мадонна! — истошно вопили там. — О Мадонна!

Джек выскочил из тени и побежал.

Утро застало беглеца в аркаде напротив ворот Порта дель Пополо. Прячась среди колонн, Джек наблюдал за все растущей разъяренной толпой. Только-только пробило восемь, однако известие о его побеге распространилось по городу еще до рассвета, караулы повсюду утроили, и теперь каждого покидавшего Рим человека подвергали нелицеприятной, а главное, длительной процедуре проверки. Делу не помогали даже солидные взятки. Подношения, разумеется, принимали, но бумаги все равно изучали с не меньшим тщанием, чем у прочих, так что последние скудо юноши были теперь для него бесполезны. Прежде звон золота позволял пересечь городскую черту вообще без каких-либо документов, но сегодня все обстояло иначе.

Джек со вздохом покинул свой наблюдательный пункт. Нет, из рассказов пьянчуг-якобитов он, конечно же, знал, что в городских обветшавших стенах имеются кое-где бреши, для прохода через которые не надобно никаких пропусков, но инквизиция тоже знала о них и наверняка установила там своих людей. Положение делалось аховым. Каждый миг пребывания в Риме мог стать для него роковым, а единственная дорога к спасению пролегала через Флоренцию, где находилось британское представительство, поскольку Папское государство, несмотря на нешуточное давление, все-таки не сумело склонить Тоскану к поддержке якобитского дела. Джек вдруг подумал, что не худо бы переслать туда весточку через кого-нибудь из путешествующих англичан, и отправился на площадь Испании, где таковых всегда было много. Но нынче на площади еще больше было молодчиков в одинаковых черных плащах, и юноша пересек ее, так и не решившись заговорить с земляками.

Не зная, что можно еще предпринять, он побрел куда глаза глядят и не сразу понял, что оказался на виа Колумбина, на том углу, за которым находился дом резидента Тернвилля. До него оставалось не больше ста ярдов, и Джек пошел знакомым путем, хотя увидеть условный сигнал не рассчитывал. Разве Рыжий Хью не сказал ему, что все его связи в Риме выявлены якобитами? Наверняка резидент ими взят.

— Тоже мне, великий шпион Джек Абсолют, — проворчал он себе под нос. — Так тебе и надо.

И внезапно остановился как вкопанный, уставившись вверх. Из окна — того самого — свисала полосатая простыня. Спугнув шарахнувшуюся от него кошку, Джек скользнул в ближайший дверной проем и из укрытия осторожно оглядел улицу. Ничего подозрительного юноша не увидел, но это ни о чем не говорило. Любой прохожий мог оказаться якобитским соглядатаем, а условный знак — приманкой, вывешенной, чтобы изловить его на живца. Пожалуй, если он вздумает сунуться в этот дом, чтобы отыскать там союзника, его тут же схватят.

С другой стороны… кто еще в Риме знает, что Джек Абсолют раскрыт, кроме некоторых якобитов? А для своих он уехал домой и пропал по дороге. Возможно, резидент ведать не ведает, что работает под контролем, о чем свидетельствует выброшенная в окно простыня. Не исключено, что и связь с агентами этот малый по-прежнему осуществляет через то же дупло. Если так, то Джек может вывести ротозея из заблуждения и одновременно получить помощь. Это был хотя и слабый, но шанс, что же до риска, то опасность подстерегала его в любой точке Рима.