Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник) - Джек Вэнс

Когда-то на месте центральной площади стоял весь замок, построенный вернувшимися на землю людьми. Позднее Хейдждорн Десятый, собрав великое множество крестьян и мехов, воздвиг новый замок и разрушил старый. Двадцати восьми Домам, построенным в ту пору, минуло пятьсот лет.

Под площадью были расположены служебные помещения. На первом уровне — гаражи, под ними — мастерские и бараки мехов, еще ниже — пекарня, пивоварня и тому подобное.

Нынешний Хейдждорн, двадцать шестой со времени основания замка, в прошлом был Клагхорном из клана Овервель. Его избрание вызвало всеобщее удивление, поскольку ничем особенным О. К. Шарль (так звали прежде этого господина) не выделялся. Как и прочие благородные господа, он был утонченным, эрудированным, элегантным, но каких-либо оригинальных высказываний никто от него не слыхал. Красотой его бог не обидел: худощавое, угловатое лицо, короткий прямой нос, серые с прищуром глаза. С его лица не сходило выражение легкой задумчивости, рассеянности — хотя недоброжелатели называли это выражение бессмысленным. Но едва опускались веки и сходились к переносице густые белесые брови, лицо становилось жестким и угрюмым. Впрочем, сам О. К. Шарль об этом не знал.

Хейдждорн почти не имел личной власти, но тем не менее, занявший эту должность становился влиятельным человеком. Кроме того, любой дворянин почитал за честь перенять манеры и стиль главы общества. Посему выборы считались событием немаловажным, и к своему будущему избраннику господа и дамы относились с особой требовательностью. Порой малейшая оплошность, любой непродуманный шаг кандидата приводил к провалу. В такие времена рушились репутации, гибла дружба, зарождалась и крепла вражда.

В последний раз привилегия выбора досталась клану Овервель, и в результате компромисса между двумя его фракциями Хейдждорном стал О. К. Шарль. Господа, которым предпочли О. К. Шарля, были людьми уважаемыми, но полностью расходились во взглядах. Один из них, одаренный Гарр из семьи Цумбельд, казалось, заключал в себе все достоинства властителей замка Хейдждорн. Он обладал великолепным вкусом, разбирался в тонких эссенциях, носил красивые одежды и вообще считался образцом для подражания: всегда подтянутый, опрятный, с алой розочкой (эмблемой клана Овервель) в петлице.

Беззаботность сочеталась в нем с лицемерием, а чувство собственного достоинства — с остроумием. Шутил он всегда блестяще: тонко, порой язвительно. Любое выдающееся литературное творение он мог цитировать на память; превосходно играя на девятиструнной лютне, он выступал на каждом Обозрении Старинных Камзолов. Среди знатоков истории не было равных ему, он помнил названия и местоположение всех крупных городов Старой Земли и мог часами рассказывать о событиях минувшего. Кроме того, он мастерски владел всеми видами оружия, драться с ним на равных мог разве что Д. X. Магдах из замка Делора и еще, быть может, Брушам из Туанга. Недостатки? Изъяны? При желании к ним можно было отнести его чрезмерную педантичность, которую часто путали с занудством, и неукротимое упрямство, принимаемое некоторыми за жестокость.

О. Ц. Гарра никак нельзя было назвать трусом. Два года назад в Люцерновую долину забрела шайка кочевников. Эти негодяи перебили крестьян, угнали скот, а один из них оказался настолько дерзок, что всадил стрелу в грудь иссетскому кадету. Без промедления в погоню за кочевниками бросился карательный отряд мехов на фургонах, собранный О. Ц. Гарром. Они настигли негодяев у реки Дрин, неподалеку от развалин Ворстерского собора. Как ни странно, кочевники в тот раз не пытались уклониться от боя, а дрались умело и яростно. О. Ц. Гарр показал себя превосходным тактиком: он управлял атакой, сидя за рулем фургона, а рядом стояли двое мехов и прикрывали его от стрел.

Битва закончилась полным разгромом кочевников. В поле осталось двадцать восемь тощих трупов в черных плащах; мехов погибло только двадцать.

Соперником О. Ц. Гаррa на выборах выступал Клагхорн, глава семьи Клагхорн. Он был достойным соперником: изысканные манеры, достоинство представителя хейдждорнской знати были присущи ему в той же мере, в какой рыбе свойственно умение плавать. Он не уступал О. Ц. Гарру в образованности, хотя считал, что глубокие познания в какой-либо науке более достойны дворянина, чем просто широкая эрудиция. Сам он основательно изучил физиологию мехов, их язык и социальные отношения. Его мысли отличались глубиной, но не были такими парадоксальными и резкими, как суждения О. Ц. Гappa. В речах он предпочитал прямоту, избегая витийства и туманных намеков. Клагхорн не содержал фан, тогда как четверка красавиц О. Ц. Гарра, победительниц Парадов Элегантности, вызывала всеобщее восхищение.

Особенно различались философские взгляды этих господ. Консерватор О. Ц. Гарр, яркий образчик своего общества, безоговорочно подписывался под всеми его принципами. Он не знал сомнений, не чувствовал за собой вины и не желал менять условий, обеспечивающих безбедное существование двум тысячам дворян.

Клагхорн не принадлежал к искупленцам, но все знали о его недовольстве сложившимся укладом жизни в замке. Причины тому он приводил столь убедительные, что собеседники, задетые за живое, часто отказывались его слушать. Но все же его слова пускали глубокие корни, и Клагхорн имел влиятельных сторонников.

В итоге ни О. Ц. Гарр, ни Клагхорн не набрали нужного числа голосов, и пост Хейдждорна достался человеку, который даже мечтать о нем не смел, — человеку представительному, но не одухотворенному, приветливому, но не склонному отстаивать свое мнение.

Прошло шесть месяцев, и вот однажды в сумрачный предрассветный час мехи покинули крепость. Вместе с ними исчезли фургоны, часть электрооборудования и очень много оружия. Видимо, мехи давно готовили мятеж, так как из всех восьми замков они ушли одновременно.

Поначалу в Хейдждорне, да и в других замках, никто не верил в случившееся. Но вскоре на смену недоверию пришел гнев, на смену гневу — предчувствие близкой беды.

Встревоженные нотабли — новый Хейдждорн, предводители кланов и некоторые старейшины и ученые — собрались в Палате Заседаний. На почетном месте за большим, покрытым красным бархатом столом сидел Хейдждорн, по левую руку от него — Ксантен и Иссет, а по правую — Овервель, Ор и Бодри. От ученых присутствовали О. Ц. Гарр, И. К. Линус, О. Г. Барноль, весьма искушенный в теоретической математике, Б. Ф. Вайяс, знаток археологии, нашедший развалины Пальмиры, Любека, Массилии и многих других древних городов. Остальные были главы семей: Морьюн и Бодьюн из клана Ор, Квей, Розет и Идельси из Ксантена, Клагхорн из Овервеля.