Мой ректор военной академии 3 - Тереза Тур

— Вот никогда бы не подумал, что у Максимилиана могут быть дети вне брака…

— Мда, — откликнулся наследник. — Такая гордость… Такая жажда чистоты рода…

— Как он презирал меня, и никогда не забывал упрекнуть меня моим происхождением…

— И герцогиня… Вот бы не подумал, — продолжил Брэндон.

— А я с ней даже сдружилась за эти недели, — покачала я головой. — Думала, что и она со мной тоже. Она ведь статьи писала для газеты… Чай с нами пила. Вино… Мы все ей сочувствовали, что у нее такой невозможно-противный муж. Жутко.

Брэндон между тем посмотрел на напряженную спину отца. Подумал. Подошел к нему — и положил руку на плечо.

— Пап, ну, ладно тебе. Все ведь обошлось…

У наследника это получилось как-то смущенно. Император развернулся — и обнял сына.

В этот момент дверь грохнула.

«Да что ж за проходной двор!» — мелькнула у меня мысль, а мужчины уже поставили защиту.

В покои ворвался Ирвин. Губы у нашего целителя были недовольно поджаты. Он сжимал и разжимал кулаки. Глаза метали молнии. Словом, наш флегматичнейший спаситель был в гневе. И даже не собирался этого скрывать.

Мы с Фредериком переглянулись, поймали удивленный взгляд наследника — таким Ирвина еще никто не видел. Потом посмотрели на Ричарда. Судя по крайне незаинтересованному выражению лица, тот как раз был в курсе, что вызвало такую реакцию невозмутимого, в общем-то, человека.

— И как прикажете понимать все происходящее? — зарычал целитель.

— Все же обошлось, — смущенно ответил ему Ричард Фредерик Рэ, ненаследный принц Тигверд, главнокомандующий имперских вооруженных сил и бастард императора.

— Когда я видел вас в прошлый раз, у вас был микроинфаркт. Мы около часа боролись за вашу жизнь! Я прописал вам постельный режим. Никакой магии и никаких нагрузок на сердце. И что!? В течение суток вы выстроили несколько порталов, а потом совершали подвиги на башне замка, захватывая мятежников!

— У них была миледи Вероника, — тихо сказал Ричард. — Я должен был ее или вытащить, или погибнуть.

— Ваше величество! — укоризненно посмотрел на императора целитель.

— Честное слово, я не знал, — недобро посмотрел на сына император.

— А где все ваши лекарства, которые я оставлял? — взревел Ирвин.

— В покоях Вероники во дворце.

Ирвин вышел, громко хлопнув дверью.

— Что? — поежился Ричард под нашими недобрыми взглядами. — Мне уже лучше. И Феликс меня подлечил, после того, как ты исчезла с той поляны. А целителю нашему… Успокоительные пить пора…

— А ты помнишь, что я сказала тебе на той поляне про ответственность за наших сыновей! — тихо спросила я.

— Милая. На меня нельзя ругаться. Ирвин же прописал мне покой. К тому же… Мне так нравится — как это звучит — «наших сыновей»!

— И что теперь будет? — спросила я.

— Казни, — проскрежетал император.

Тут дверь снова распахнулась — и на пороге появились мои мальчики. Все трое.

— Мама! Мама! Ты жива! — закричали они. И я поняла, насколько я счастлива.

Настроение было…из рук вон. Блины не переворачивались — слипались. Это у меня! Сильнейшего мага блинов, пирожков и пышек обоих миров. А все из-за свадьбы. Как подумаю о предстоящих торжествах в честь нашего с Ричардом бракосочетания — настроение портится.

Во-первых — платье. Наряд, который сшила Мари на средства, собранные сослуживцами Ричарда был настолько прекрасен, что ничего другого не хотелось. А надеть платье снова…

Во-вторых, вернулся страх, смешался с предсвадебной лихорадкой и поселился в душе, напоминая о себе раз по сто на день. Пятый блин скукожился на сковородке бесформенным комком…Нет — не выпекаются.

Набросила жакет, насыпала в кружку лимарры, и пошла к любимому камню — гулять и успокаивать расшалившиеся нервы. Я — невеста, у меня скоро свадьба — мне положено нервничать. Так что переживут без блинов. Яичницу съедят. С бутербродами.

— Ника…Что? — знакомая ладонь загребущая сцапала горсть лимарры, отправила в рот, испачкалась густым липким соком и обняла меня за талию. Я вздохнула. Ричард, Ричард…Вот что за день такой, а? Малиновое пятно на платье, скорее всего, не отстирается. Душистых ягод в кружке почти не осталось — пусть уж доедает…

Я улыбнулась, глядя, как щурятся черные глаза от удовольствия. Ричард любил лимарру, любил этот камень и вот такую погоду — солнечную, ясную. Я, в муке и соке лимарры, наверняка была обворожительна и сексуальна. Все складывалось как нельзя лучше — сейчас или никогда, сказала я себе и осторожно начала разговор:

— Любимый…?

— Да?

— Расскажи про обряд венчания. Как это происходит в империи?

— Смотря кто женится — облизнулся жених, — Бракосочетание представителей знатных фамилий — это одно. Простых людей — совсем другое. У чкори — свой обряд.

— Расскажи про всех!

— Знать совершает обряд в Храме Стихий — туда мы с тобой и отправимся. Обряд не сложный, но красивый.

— А кто проводит обряд? Жрец?

— Да. На обряд венчания служитель храма надевает белоснежные одежды с золотой вышивкой символа каждой стихии. Тебе понравится, — я сделала вид, что не заметила, как мне подмигнули. Держись, Вероника, спокойно! Иначе все дело провалишь…

— То есть после обряда в Храме Стихий, который проводит местный служитель, брак считается законным?

— Да. Ника, что ты задумала? Не ходи вокруг да около — я слишком хорошо тебя знаю…

— Я боюсь. По-прежнему боюсь нашей свадьбы. Я знаю, что враги повержены и все такое…Но все равно боюсь, что что-то случится. Давай обманем судьбу, а? Сбежим и повенчаемся в Храме Стихий на рассвете? Пожалуйста…А потом пусть делают что хотят — торжества, обеды, приемы — мне уже будет все равно.

— На закате.

— Что?

— Обряд в Храме Стихий совершают на закате!

— Так значит…да?

— Нас с тобой просто убьют за такие выходки, Ника! Но…ради тебя я готов на все — Ричард обнял и поцеловал меня. Долго. Нежно. И была в этом поцелуе такая…искренняя солидарность предложенному мной плану, что я не выдержала и спросила:

— Ты ведь боишься, Ричард. Ты тоже боишься, что что-то случится перед нашей свадьбой, так?

— Так. Раскусила, сдаюсь! Сегодня. На закате.

— На закате. Сегодня…

Будто скала с плеч! Вечера все еще стоят прохладные, — оденусь потеплее, в любимое синее пальто, — и все будет кончено! Ричард тоже повеселел. Мы возвращались, болтая о том о сем, иногда останавливаясь, чтобы поцеловаться. Пару раз мне показалось, что под камнем что-то блеснуло. Наверное, солнечный луч отразился в росе…