Пересмешник - Алексей Пехов

Я кивнул, соглашаясь с ним и помешивая брошенный в кофе сахар. Талер сидел напротив меня, несколько удивленный произошедшим, и благоразумно молчал все те десять минут, что мы торчали в кафе, и я приходил в норму.

Чувствовал я себя довольно мерзко. Не потому, что устроил такую безобразную сцену, а потому, что не смог перебороть бешенство и сдержаться. Мой старый амнис прав, я вспыхнул точно так же, как в прошлые годы. То же самое со мной случилось ночью на вилле «Черный журавль». С тех пор прошло так много времени, что я был уверен, будто в любой ситуации могу оставаться с холодной головой. А оказалось, что это не так.

— Ты в курсе, что сломал ему руку? — наконец поинтересовался Талер.

В его голосе совсем не было осуждения, лишь попытка разобраться, что произошло, и отчего я так яростно набросился на какого-то прохожего.

— Если бы ты меня не оттащил, я бы сломал ему шею, — мрачно ответил я.

Впрочем, «оттащил» — это мягко сказано. Понимая, что физически со мной не справится, приятель вооружился Стэфаном и ударил меня тростью по спине. Амнис в одно мгновение привел меня в чувство, одновременно наорав на более кровожадную Анхель за то, что та даже не сделала попытки меня остановить. Последнее обвинение было совершенно несправедливым — пока нож находится в ножнах, он никак не может повлиять на меня.

— Если он обратится к жандармам…

— Не думаю, — возразил я. — Будет расследование. Ему это не слишком выгодно.

— Все знают, что ты оправдан по всем статьям, но если только старший инспектор Фарбо узнает об инциденте… — Талер был необычайно хмур. — Ты просто озверел. Судя по твоей ярости — вы старые знакомые?

Я посмотрел в его серо-зеленые глаза, положил ложечку на блюдце и неохотно сказал:

— Это Шольц. Старина Шольц. Надзиратель и мой личный тюремщик из «Сел и Вышел».

— О. Тогда я тебя понимаю.

— Думаю, не слишком, — криво улыбнувшись, сказал я и отхлебнул из чашки, не планируя продолжать объяснения.

Старина Шольц — больной ублюдок с садисткими наклонностями. «Я знаю, чего ты боишься», — говорил он мне, со своей вечной сальной улыбочкой. У него была замечательная привычка будить меня ведром ледяной воды, неделями не давать спать и морить голодом. Ему доставляло удовольствие вместе с еще одним, теперь уже покойным мерзавцем заковывать меня в цепи и бросать на печать Изначального огня. То количество развлечений, что для меня придумал дружище Шольц, не поддается перечислению.

Однажды он потерял бдительность, и я едва его не прикончил. Тогда он стал более осторожным и еще более изощренным. Ему нечего было бояться. Официально меня считали мертвым, и я не мог подать жалобу. Это продолжалось почти год, до того, как тюремщика не вышибли пинком под зад за то, что воровал у своих же товарищей. Когда он уходил, я пообещал ему, что если мне только представится возможность, я выбью из него душу. Он рассмеялся мне в лицо, предложив встретиться в Изначальном пламени, куда я, несомненно, в самом скором времени попаду из маленькой одиночной камеры.

Сегодня он не смеялся, только визжал как свинья, когда сломя голову бежал прочь. Я не чувствовал никакого злорадства, лишь глубокое сожаление, что не прибил гадину. Впрочем, мои амнисы правы — это неразумный поступок. Поэтому стоило как можно быстрее выкинуть случившееся из головы и заняться неотложным делом. Я одним глотком допил кофе, поставил чашку на блюдце. Талер сделал то же самое и, прежде чем встать, очень серьезным тоном произнес:

— Я не хотел бы вновь бить тебя твоей же тростью, если мы вдруг встретим по дороге судью или начальника тюрьмы.

Пришлось его заверить, что больше такое не повторится.

— Все эти поиски исключительно из-за женщины, да? — спросил Талер, когда мы уже вышли на улицу.

Стэфан тут же хихикнул.

— Когда ты научился разговаривать со Стэфаном?

— Для этого не надо понимать амнисов. Достаточно только вспомнить, какое порой у тебя было выражение лица, когда ты увлекся Клариссой, да не будет эта ведьма упомянута к ночи.

Стэфан хихикнул еще более ехидно и мерзко.

— И какое же оно было?

— Дурацкое, — без обиняков сказал он.

— С Эрин все не так, как с Клариссой. Я ее совсем не знаю, просто хочу разгадать загадку.

— Эрин? Это та крошка, с которой ты познакомился в поезде, и из-за которой нас обстреляли, когда мы ехали к Гальвиррам? — вскинулся Талер.

— Тебе и половина истории неизвестна, — смех у трости был дребезжащим, словно несмазанные шестеренки в трамвае.

Я попросил Стэфана помолчать и начал рассказывать другу все то, чего он не знал о красотке Эрин, Красных колпаках и странном любителе лунного порошка.

— То есть, ты думаешь, если найдешь наркомана, то разыщешь и девчонку? На мой взгляд, это слишком оптимистичное утверждение, — сказал он, выслушав историю и уступая место проходящему мимо низкорослому ка-га.

— Ну, я, по крайней мере, попытаюсь.

Он, не желая меня разочаровывать, промолчал, за что я ему был очень благодарен.

Мряшала мы застали, когда он выходил из своего дома. Высокий кот с рыжеватой шерстью, лиловыми глазами, пышными усами и пушистым хвостом был облачен в черную мантию с вышитой на ней серебряными нитями луной.

Увидев нас, он фыркнул, что у мяурров означало высшую степень удивления.

— Тиль, Талер, приветствую вас.

У этого народа не было в обычаях пожимать руки, они предпочитали тереться друг о друга головами, что было не слишком удобно для всех остальных, так что мы поздоровались, обменявшись поклонами.

— Что вы здесь делаете?

— Разве тебе не приходила моя записка? — с недоумением спросил я у него.

— Пришла. Сегодня утром. Я сразу послал тебе ответ, что не смряугу с тобой встретиться, и попросил перенести встречу.

— Я ничего не получал, — огорчился я.

— Фиоссы бездельники! — прошипел он. — Тумряуан, вот они и не торопятся! Извини, старый брат по крови, но нам придется отложить встречу. Сын Луны собирает сегодня представителей всех прайдов. Назначен Круг Когтей.

— Осенью? — изумился Талер, шмыгнув покрасневшим носом. — Но ведь он всегда проводится весной, в первую полную луну.

— Бывают и исключения, мррой старый брат по крови, — было видно, что Мряшал спешит, но, оставаясь вежливым, продолжает беседу. — Мряуогие мрролодые юноши хотят уйти добровольцамрри. Кирусу нужны резервисты, чтобы защищать деревни и города от мряузанских провокаций. Сражаться имрреют право лишь мряужчины. В такой ситуации никто, даже главы прайдов, не смряуют им отказать. Ведь речь идет не о создании семряуи и браке, а о будущем Рапгара.