Открытие медлительности - Стен Надольный

Оба офицера переглянулись и поняли друг друга без слов: ни за что на свете они не оставят больного.

11-го июня 1847 года сэр Джон Франклин, контрадмирал Королевского флота, умер на шестьдесят втором году жизни от повторного апоплексического удара.

Чтобы устроить могилу, пришлось взорвать лед. Собрался экипаж, все сняли шляпы. Крозье прочитал молитву. Грянул ружейный залп, унесясь в морозное небо, затем гроб опустили в яму, утяжелив его лодочным якорем, и заполнили яму водой — она застыла в считаные часы и превратилась в гладкую надгробную плиту, будто сделанную из темного стекла.

— В добрый путь, — сказал Фитцджеймс среди всеобщего молчания.

Слова эти были не пустыми. Ибо дрейфующие льды наверняка увлекут за собою старого командира и он еще какое-то время пробудет в пути.

В 1848 году Адмиралтейство снарядило три поисковые экспедиции, одну из которых возглавил на удивление быстро поправившийся Джеймс Росс. Все три экспедиции искали значительно севернее — Росс прекрасно знал, что Франклин всю жизнь верил в существование открытого полярного моря. Они перезимовали во льдах и возвратились на следующий год, так ничего и не обнаружив. До 1850 года еще несколько судов были отправлены следом, они обошли весь Арктический архипелаг и составили точное картографическое описание каждого крупного острова. О Франклине им удалось выяснить только то, что он провел первую зиму на острове Бичи. Адмиралы решили прекратить поиски. Они готовы были сделать это уже в 1849 году, если бы не леди Франклин.

При шумном одобрении общественности Джейн всячески боролась за продолжение поисков пропавшего без вести супруга, используя при этом все имеющиеся в ее распоряжении средства: она пустила в ход все состояние, свое и Джона, и действовала где хитростью, где силой убеждения, где гневом, где насмешкой, прибегая по мере надобности к слезам, то настоящим, то разыгранным. Она сняла себе комнату в гостинице прямо напротив Адмиралтейства, чтобы быть поближе к своим противникам. Ее приходов уже боялись. Напрасно бюрократы пытались скрыться от нее. Джейн стала настоящим экспертом в области арктических исследований, поскольку досконально изучила все отчеты и к тому же обладала отменной памятью. Она вела переписку с президентом Соединенных Штатов, с русским царем, с щедрым нью-йоркским миллионером и сотней других влиятельных особ по всему свету, включая ведущих специалистов. Она отправилась на Шетландские острова, в Лервик, чтобы уговорить китобоев отправиться на Север для продолжения поисков. Ее речи неизменно находили отклик, бывалые моряки слушали ее с таким же энтузиазмом, с каким слушали ее дамы из общества садоводов-любителей, никто не мог перед ней устоять. Газеты пели хвалебные гимны героической супруге славного открывателя. На свои собственные средства она купила несколько кораблей и лично отобрала из множества добровольцев тех, что составили потом экипаж. Незадолго до своей смерти Джон Бэрроу сказал:

— Вот кто может меня заменить!

То, что по неписаным и писаным законам не позволялось ни единой женщине на свете, включая королеву, позволялось Джейн: она проявляла энергию и выступала один на один против мужчин. Впрочем, они шли ей навстречу — в конце концов, речь шла о поисках супруга и ста тридцати членах экипажа, пропавших во льдах Арктики.

Она обрела преданных друзей, самоотверженных помощников. Старик Ричардсон снова отправился на Крайний Север, чтобы найти своего друга. Джон Хепберн прибыл из Тасмании и присоединился к нему. Во все это время рядом с леди Джейн находилась Софи. Нередко казалось, что она занимается поисками Франклина с еще большим жаром, чем сама леди, но ни у кого не было причин особо удивляться этому. Она была секретарем, посыльным, подругой, заместителем, ходатаем, утешительницей. Она не выходила замуж, хотя охотников было немало и она могла выбирать претендентов, как леди Джейн, когда та отбирала команду. Вплоть до 1852 года они всеми силами препятствовали объявлению Франклина и его экипажа погибшими, когда же это все-таки произошло, они сумели поднять такую бурю негодования в обществе, что лорды из Адмиралтейства, выезжая за пределы правительственного квартала, спешили поскорее наглухо занавесить окна карет.

Конечно, состояние быстро таяло, к неудовольствию дочери Джона, у которой не было богатого мужа и которая опасалась за свое наследство. Но против властительной супруги героя никому было не устоять, даже Элле, которой все же досталось от отца некоторое упрямство.

Джейн и Софи — они стали символом женской дружбы и верности. То, что порою они обменивались нежностями, по счастью, ускользало от внимания добродетельных обывателей. Кто же догадывался о характере их отношений, сам был не слишком добродетелен и потому не придавал этому ни малейшего значения.

И все же не хватало самого важного: судьба Франклина и его людей оставалась по сей день неизвестной. Поскольку никто не отменял назначенной награды за достоверные сведения, то и после 1852 года находились добровольцы, из китобоев и богатых друзей, которые отправлялись на поиски пропавших путешественников, но главное — была решимость Джейн и Софи, готовых потратить все до последнего пенни для достижения одной-единственной цели.

В 1857 году леди Джейн купила последний корабль, маленький пароход, носивший имя «Фокс», и вверила его молодому капитану, который уже участвовал в одной из поисковых экспедиций в качестве штурмана: Леопольд Мак-Клинток, человек, которого она любила, как сына, и который почитал ее, как мать. Он был одним из тех, кого не интересовала разгадка как таковая, равно как и не интересовала его награда. Его интересовал Джон Франклин. Он многое слышал о нем от Ричардсона и Хепберна, от леди Джейн и Софи, он прочитал обе его книги и даже смог ознакомиться со штрафным журналом с «Трента», в который Джон записывал свои мысли.

— Я просто хочу с ним познакомиться! — сказал Мак-Клинток. — И я найду его. Вполне возможно, он еще жив, может быть, его подобрали эскимосы. Он никогда не жил быстро и вряд ли так быстро закончит свою жизнь.

Таков был Мак-Клинток, крепкий, жилистый молодой человек небольшого роста, с черными бакенбардами. С шотландским экипажем на борту и датским переводчиком он покинул 30-го июня 1857 года порт Абердин.

6-го мая 1859 года люди Мак-Клинтока обнаружили на Земле Короля Уильяма, под каменной пирамидой, записку, подписанную Крозье и Фитцджеймсом. В записке содержались сведения о судьбе экспедиции и смерти Франклина. Помечена она была весною 1848 года. Корабли так и не удалось вызволить из ледяного плена, команде пришлось оставить их. Текст заканчивался словами: «Отсюда мы завтра двинемся дальше, в сторону устья Большой Рыбной реки».

Решено было продолжить поиск в указанном направлении. По прошествии короткого времени, однако, выяснилось, что больше никого искать не нужно.

Сто пять членов экипажа кораблей «Эребус» и «Террор» вышли весною 1848 года в путь, все, видимо, в состоянии крайнего физического и духовного истощения. Довольно скоро караван умирающих разделился на несколько групп, одна из которых попыталась вернуться назад, к оставленным судам. У некоторых было с собою столовое серебро, взятое, вероятно, для того, чтобы обменять его у эскимосов на продукты. Другие, судя по всему, тащили по льду тяжелые лодки, которые потом все-таки бросили, хотя в них находились запасы продовольствия. Подле одной из лодок Мак-Клинток обнаружил несколько скелетов и сорок фунтов вполне еще съедобного шоколада. В одной из бухт, неподалеку от устья Большой Рыбной реки, лежало значительное количество скелетов, почти все в уже выцветших, но совершенно целых мундирах.

Мак-Клинток назвал эту бухту «Голодной». Он встретил эскимосов, которые как будто бы помнили, что тут были какие-то корабли, застрявшие во льдах, другие же говорили, что якобы слышали, будто они затонули осенью 1848 года Одна старуха даже видела издалека, как шли эти белые люди.

— Они умирали на ходу. Шли, шли и падали замертво, кто где стоял.

Отчего же эскимосы не помогли белым людям?

— Их было страшно много, а мы сами ужасно голодали, как никогда.

Капитан выменял у них обратно целый ряд найденных предметов: серебряные пуговицы, столовые приборы, карманные часы и даже один орден Франклина. Он поинтересовался, не было ли книг, тетрадей. Да, связанные бумажки они тоже находили да отдали детям на игрушки. Теперь уж ничего не осталось. Огорченный, Мак-Клинток покинул хижины эскимосов и отправился назад, к Голодной бухте.

Поскольку им то тут, то там попадались продукты, никто не верил в то, что голод стал причиной катастрофы. Ответ напрашивался сам собой: цинга. Обследование скелетов показало, что у многих отсутствовали зубы. Показало оно и еще кое-что: команда, боровшаяся за спасение своей жизни, прибегла к последнему, отчаянному средству. Мак-Клинток обнаружил голые кости с ровным срезом, который мог быть сделан только пилой. Корабельный врач сидел на корточках против него, их взгляды встретились.