Искусство - Филип Жисе

– ¿Quiere una chica? Mañana. Voy a buscarla para ti.[26]

– ¿Para mí? Pienso es muy caro.[27]

– No, muy barato, – рассмеялся Хосе. – Mil peso. No má.[28]

– ¿Chica buena?[29]

– Buena. Muy buena. Muy linda.[30]

Не успели оглянуться, как въехали в Бока Чику. Разговор сам собой затих. Хосе правил машиной. Эрик смотрел по сторонам, наслаждался видами и несмолкаемой бачатой, льющейся из динамика магнитолы. В какой-то миг Эрик ощутил усталость. Возбуждение от прибытия в Доминикану прошло. Захотелось поскорее оказаться в отеле, принять душ и осмотреться.

Эрик зевнул, потянул носом теплый воздух. Высунул руку в окно и ощутил прохладу от соприкосновения кожи руки с ветром. Достал из рюкзака очки от солнца и одел. Купил их прямо перед отъездом. В Амстердаме, с его вечно затянутыми тучами небом, они не так уж и нужны. Не то что здесь. Обилие света, спрятаться от которого можно разве что вот за такими темными стеклами очков.

Прежде чем вдали показалось здание отеля, Эрик успел почувствовать и сонливость. Благо расстояние от аэропорта до Бока Чики было небольшим, поэтому заснуть Эрику так и не удалось. Да он и не спешил. Выспаться он еще успеет. Вся ночь впереди.

Эрик, и правда, выспался отлично. Проснулся с предвкушением хорошего дня. Утром ждал Хосе, обещавшего сегодня привезти ему девушку, но тот так и не явился. Так Эрик познакомился вплотную с доминиканским феноменом «маньяна» – завтра, которое никогда не наступает. Но Эрик не расстроился. Решил первый день своего пребывания в Доминикане провести спокойно – tranquilo, как говорят доминиканцы. Спешить ему некуда. Познакомиться с доминиканками он еще успеет. Поэтому первую половину следующего дня, после короткой прогулки по территории отеля Эрик провалялся на топчане у бассейна, попивая кубалибру[31], вторую же, ближе к вечеру, сменил топчан у бассейна на топчан на пляже и остаток дня наслаждался невероятной бирюзой Карибского моря, теплыми касаниями ветра и девственной голубизной доминиканского неба. Выходить куда-либо за территорию отеля Эрику не хотелось. Наоборот, чувствовал насущную необходимость провести один-другой день в праздном ничегонеделании, как самый настоящий турист, совершая частые набеги на бар за очередной порцией кубалибры, любуясь красотой тропиков и привыкая к климату. А привыкать было к чему. Жаркое доминиканское солнце палило нещадно. Даже не вылезая из-под навеса, Эрик чувствовал, как его белое тело, больше привыкшее к тучам, чем к солнцу, покрывается загаром.

Горячее солнце Доминиканы внесло ощутимый вклад в нежелание Эрика покидать территорию отеля (исключая пляж, находящийся в пяти минутах ходьбы от отеля) ближайшие несколько дней. Было жарко. Очень жарко. Для не привыкшего к такому обилию тепла и света голландцу климат Доминиканы на самом деле казался адом в представлении древних. Поэтому не было ничего удивительного в том, что первые дни Эрик валялся на топчане или на пляже, или у бассейна, попивая пиво или кубалибру, и слушал доносившиеся, едва ли не отовсюду романтические напевы бачаты. Время от времени, когда представлялась возможность, Эрик наблюдал за доминиканками, сотрудницами отеля или посетительницами пляжа. Доминиканки отличались невысоким ростом, милыми, даже нежными чертами лица и некоторой полнотой тела, но, как знал Эрик, в Доминикане полнота – не порок. Многие доминиканцы часто при выборе новии[32] отдают предпочтение как раз девушкам с большими формами – развитыми молочными железами и крупными, слегка выдающимися назад ягодицами. Несмотря на то, что Эрик, следуя европейской культуре, отдавал предпочтение, как говорят в Доминикане, флакитам[33], он не смог не отметить даже некоторое очарование, присущее доминиканкам с формами. Забавным было то, что то же самое трудно было сказать об упитанных европейках, но вот доминиканкам… доминиканкам полнота была к лицу.

Доминиканки понравились Эрику. Несмотря на некоторые проблемы с языком, ему все же удалось за те дни, что он проводил на территории отеля, перекинуться несколькими фразами с местными девушками. Всегда открытые, добродушные и улыбчивые, легко идущие на контакт. Такие женщины не могут не понравиться мужчине. И Эрику они не могли не понравиться. Общаясь с местными девушками, он все сильнее и сильнее ощущал необходимость очутиться наедине с одной из них. Ведь их внутренний мир обещал быть таким удивительным в своей красоте, чутким, трогательным, по-настоящему женственным.

Несколько дней спустя Эрик все же покинул территорию отеля, прогулялся по Бока Чике, а еще два дня спустя отправился на экскурсию в Санто-Доминго. Столица ему понравилась, особенно колониальная зона, даже сейчас, спустя века, несущая на себе отпечаток того далекого прошлого, когда полноправными хозяевами на этой земле были испанцы. Единственное, что не понравилось Эрику в Санто-Доминго – это грязь, мусор и гаитяне. Как муравьи кишели они в городе. Улыбчивые и приветливые, с виду они казались вполне безобидными. Но такими они только казались. Эрик чувствовал это. От гаитян веяло какой-то скрытой угрозой. Временами ему не нравились взгляды, которые они бросали на него. Слишком много внимания к его персоне. Слишком много взглядов. Слишком много скрытых чувств. На лицах были улыбки, но в глазах был холод. Все это большей частью относилось к мужчинам, но вот женщины…

В глазах темнокожих гаитянок Эрик видел интерес. Видел, какими взглядами они провожали его. Быть может, потому, что он был белым, представителем «высшей» на этой планете расы.

Эрик часто замечал, как гаитяне, как правило, дети или мужчины, подходили к белому и просили денег. Белый и богатый – слова-синонимы для местного населения. Если белый и не миллионер, то у него однозначно имеются деньги. О таком отношении местного населения к белому Эрик узнал еще в Амстердаме на форумах, посвященных Доминикане. А оказавшись здесь, только убедился в истинности этого. И все же стоило отметить, что местное население в какой-то мере все же было право. По отношению к Доминикане, и тем более к Гаити, любая страна Европы или Северной Америки – это действительно инкубатор по выращиванию если и не миллионеров, то людей, имеющих деньги уж точно. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно было сравнить доходы доминиканца или гаитянина и, например, того же голландца. Для любого гаитянина любой голландец будет состоятельным человеком, настоящим миллионером.

Эрик все это понимал и, тем не менее, ощущал дискомфорт внутри, когда испытывал на себе пристальное внимание со стороны гаитян, особенно мужского пола. Видеть интерес в глазах гаитянок он был совсем не против. В какой-то миг решил, что не уедет из Доминиканы, пока не узнает, каков внутренний мир гаитянки. И почему бы нет, если представляется такая возможность? Для этого даже не было нужды ехать на Гаити. Гаитянок в Доминикане, как оказалось, было более чем достаточно. Черные как смоль, получившие цвет своей кожи от предков, привезенных французами из далекой Африки, этой прародины всего человечества. Одни с короткими стрижками, другие – длинноволосые. Одни невысокие, другие повыше. Кто-то менее красив, кто-то более. Кто-то стройнее, кто-то полнее. Как и представительницы других народов, гаитянки были разные, только цвет кожи у них был одинаков, да цвет зубов. Природной белизне их зубов могла позавидовать любая голливудская звезда.