Беспутный и желанный (Клятва верности) - Ширл Хенке

Она была потрясена тем, что нарушила брачные обеты во время их последнего свидания. Рори понимал, что теперь Ребекка имела еще больше оснований сомневаться в порядочности его намерений. Он мог ее понять, но он понимал также, что она испытывает к нему сильное чувство – не просто желание как-то искупить свою вину за предательство, совершенное ею давным-давно. Ее чувственное влечение к нему не угасло с годами. Так же, как и его желание обладать ею.

Отбросив все сомнения, Рори быстро сочинил письмо к ней, отправил его с нарочным в Карсон-Сити и тем сбросил камень с души. Он был уверен, что Ребекка согласится на новую встречу.

– И ты это сделал? – Небесной голубизны глаза Патрика Мадигана расширились в изумлении. Он запустил пальцы в свою рыжую шевелюру и принялся нервно расхаживать взад-вперед перед носом у сидящего в кресле младшего брата.

– Я предложил Ребекке Уэллс стать моей любовницей. Не вижу в этом ничего странного. Она красивая женщина.

– Она расчетливая стерва, которая хладнокровно предала тебя и предпочла стать женой этого змея в человеческом обличье. Ты смешиваешь ненависть с похотью, Рори. Это опасное дело. Когда Амос исчезнет с лица земли, это будет для нее достаточным наказанием. А дальше пусть ее судит Бог! Ты же оставь ее в покое.

Рори взглянул на брата с какой-то странной неуверенностью и даже испугом.

– А вдруг это совсем не ненависть… и не похоть?

Патрик выругался по-гэльски и уставился на брата осуждающим взором.

– Еще хуже! Ты по-прежнему по уши влюблен в бессердечную Исавель. Она тебя погубит, Рори. Забудь ее!

– После того, что я узнал об Уэллсе вчера, я не могу допустить, чтобы она оставалась с ним. Боже, ведь негодяй может задушить ее так же, как он расправился с этой несчастной проституткой. Ведь он маньяк! Мы не знаем, сколько убитых женщин на его черной совести.

– Раз она преспокойно прожила с ним восемь лет, то не думаю, что ей грозит сейчас подобная опасность… Еще раз прошу, выкинь ее из головы!

– Может быть, лучший способ добиться того, что ты предлагаешь, – это уложить ее в мою постель на некоторое время. Мне это нужно для успокоения…

– Единственное, что тебе нужно, – это добрая и порядочная женщина в жены. Тебе уже тридцать лет. Пора обзавестись семьей.

Рори криво ухмыльнулся. Он нашел свои доводы в словесном поединке с Патриком.

– Ты женился совсем недавно, твой медовый месяц еще не кончился. Подождем до той поры, когда ты сам начнешь уговаривать меня отказаться от блаженства в браке. А такой момент обязательно наступит, я уверен. Поэтому я и не спешу жениться.

– Но хочешь забрать к себе жену Амоса Уэллса. А как насчет его сына? Ты о нем не думал?

– Родители как-то странно относятся к мальчику. По-моему, они стараются как можно реже лицезреть собственное чадо. Мальчик находится где-то на Востоке в частной школе. Он вряд ли догадывается о подлых проделках папаши, а тем более ничего не знает о том, что было между его матерью и мной в прошлом.

– Вот и ты, Рори, лучше не тревожь прошлое. Пусть оно покоится с миром. Мои люди в скором времени будут иметь в руках достаточно улик, чтобы притянуть Амоса с его сворой к суду. На этом и поставим точку. Возвращайся на ранчо, которое ты построил в Орлиной долине, и выращивай лошадей.

– Может быть, я так и поступлю, Патрик. – Рори тоже хотелось поставить точку, но не во всем деле с семейством Уэллсов, а лишь в разговоре со старшим братом.

Долгое ожидание ответа от Ребекки отвлекало все его мысли. На письменном столе скопилась гора непросмотренных бумаг. Наконец посланец из Карсон-Сити явился. Рори в нетерпении разорвал конверт и тут же узнал аккуратный и какой-то особенно элегантный почерк Ребекки.

«Рори! То, что произошло между нами недавно, величайшее безрассудство с моей стороны. Я глубоко стыжусь за свое поведение, тем более что основная вина лежит на мне. Мой долг определен и ясен. Я обязана быть со своим мужем до конца. Ты же одержим намерением отомстить ему и мне и вряд ли откажешься от своих замыслов. Договариваться о чем-либо нам бесполезно. Нас ничто не связывает и не может связать никогда. Р.»

«Ничто не связывает!»

Он в ярости скомкал ее послание. Добродетельная упрямая дурочка! Он должен отобрать ее у Уэллса! Она губит себя из-за слов брачного обета, произнесенных когда-то по глупости перед алтарем.

Расстояние от Виргиния-Сити до Карсон-Сити можно было покрыть верхом за несколько часов. К тому времени как Рори подъехал к своему ранчо в Орлиной долине, у него в голове уже выработался план действий, а слепой гнев несколько поостыл.

Будучи демократом, он, однако, общался и с видными республиканцами, в основном с бизнесменами, которые были заинтересованы в деловых связях с фирмой Мадигана. Эти связи еще более укреплялись посредством местных светских мероприятий, на которых Рори знакомился и с женами своих партнеров по бизнесу. Одним из таких партнеров-республиканцев был Брайан Кинкайд, калифорнийский железнодорожный магнат, женатый на Селии Хант, подруге детства Ребекки.

Селия когда-то не одобряла увлечение своей подруги нищим ирландцем, но с годами ее мнение о Рори изменилось благодаря приобретенному им богатству и политическому влиянию. Он предстал перед ней в ореоле удачливого американца, а у Селии была романтическая душа. Рори был уверен, что, сыграв на этих струнах, он возродит в ней воспоминания молодости и она повторит то, что делала в прошлом – поможет ему и Ребекке встретиться для решительного объяснения.

Рено

Эфраим наблюдал, как поезд медленно вползает под навес вокзала, со смешанным чувством радости и тревоги. Он был счастлив снова повидаться с внуком, но сухая записка от мистера Уэллса с просьбой встретить поезд в Рено и привезти Майкла в Карсон-Сити пробудила в нем беспокойство. Почему Ребекка сама не могла встретить сына, раз уж его отец так занят, что у него нет времени сопровождать супругу в этой столь короткой поездке?

Эфраим давно понял, что их супружеская жизнь далеко не идеальна, и укорял себя за то, что он был так слеп когда-то. Он догадывался, что юный Майкл одинок, а его дочь несчастна. Воля Божья, которой он слепо подчинялся, свершила ошибку. Или он не понял то, что нашептывал ему голос с небес? Он подло поступил с ирландцем, а тот вдруг стал богатым и известным. А это не могло случиться без помощи Господа.

«Теперь уже поздно. Амос имеет все права на Майкла, и ничто нельзя изменить», – мысленно твердил Эфраим в ожидании поезда.

Если бы он признался Ребекке об утаенных им письмах Мадигана, это только бы разбило ее сердце и заставило отшатнуться в презрении и в ужасе от своего отца. «А я, – так считал в своей гордыне Эфраим, – остался для своей дочери и ее сына единственной защитой перед нависшей грозной опасностью».