Беспутный и желанный (Клятва верности) - Ширл Хенке

«Как давно это было!» Она столько лет прожила без мужчины, без грубых и ласковых прикосновений. Не супруга, а портрет супруги в красивой раме. Обожаемая лишь издалека и проводящая ночи в одиночестве и холоде.

Его крепкое горячее тело лишило ее воли. Знакомые ощущения вернулись к ней. Казалось, что кости растаяли, размягчились, она могла изгибаться как угодно, только чтобы теснее прильнуть к нему. Когда его рука слегка приподняла, лаская, ее груди, словно молния пронзила ее тело. Она сама прижала его к себе, ее рот открылся еще шире в жажде поцелуев, а бедра плотнее прижались к его бедрам. Мир вокруг прекратил свое существование, все чувства испарились, осталось только дикое, страстное желание слиться с телом Рори.

Рори понял, что ее сопротивление сломлено, но не ослабил натиск. Они оба опустились на колени в траву. Он торопливо начал раздевать ее. Сперва Рори расстегнул жакет, потом добрался до тонкой блузки с оборками. Возня с пуговицами вывела его из терпения, он порвал тонкую ткань в стремлении поскорее ощутить нежную бархатистость обнаженной кожи и попробовать на вкус розовые соски.

Ее груди стали полнее, а плоть мягче и шелковистее. Когда он дразнил языком округлое полушарие, она извивалась, проталкивая грудь еще глубже ему в рот, пока он не начал с жадностью сосать ее. Потом он проделал то же самое с другой грудью. Пока Рори ласкал ртом ее грудь, руки его, не останавливаясь, продолжали свое дело, освобождая Ребекку от ее элегантной одежды. Она помогала ему в этом. Костюм для верховой езды, блузка, нижняя сорочка упали на траву, и тогда она стала срывать рубашку с него. Когда ее зубки ухватились за его твердый сосок, Рори застонал от наслаждения.

Она быстро пробежала проворными пальцами по волосам на его груди, потом вцепилась ноготками в широкие плечи и вжалась в его плоть еще сильнее, когда он, расстегнув крючки на поясе, сдернул с нее юбку вниз. Тяжелая ткань перестала быть преградой для жаждущих близости тел.

Они упали на траву, целуясь и судорожными движениями сбрасывая с себя одежду. Теплый ласковый рот Рори касался каждого обнаженного участка ее кожи. Он освободил ее от панталон и занялся чулками и ботинками, покрывая поцелуями ее длинные стройные мраморно-белые ноги. Ребекка раскинулась на траве, полностью открыв себя для его прикосновений, волосы ее золотыми волнами рассыпались вокруг головы. Он набирал их в горсти, словно сверкающую влагу, и, накрыв ее наготу своим телом, целовал ее с хищным, все возрастающим желанием, пока она не начала кричать и скулить, требуя, чтобы он довершил наконец их слияние.

Рори нагнулся, стянул с себя сапоги и принялся заканчивать процедуру раздевания, начатую ею. Он чувствовал на себе пристальный взгляд ее зеленых глаз, с жадностью наблюдавших, как он избавляется от последней одежды. Он взял ее руку и поместил тонкие нежные пальцы на свой победно торчащий фаллос. Ему пришлось закусить губу, чтобы не выкрикнуть в нахлынувшем на него порыве: «Ребекка! О, моя Ребекка!»

Ребекка издала громкий стон от желания ощутить внутри себя эту напрягшуюся твердую мужскую плоть.

– Пожалуйста, прошу тебя, Рори…

Она выгнулась ему навстречу, раздвигая пошире бедра для его проникновения. Он смотрел сверху на ее пылающее страстью прекрасное лицо. Ее голова металась из стороны в сторону, а тело изгибалось в ожидании его вторжения.

Время пришло! Настал момент для глумления, издевательства, унижения этой женщины! Он должен насмеяться над ее искренней страстью, отплатить за то, что она когда-то предала его.

А потом… потом он возьмет ее силой, после того как пыл ее угаснет. Так он намеревался поступить еще недавно, но сейчас Рори был не в силах выполнить свой замысел. Он сгорал в пламени желания, такого же, какое испытывала и она.

Рори, опершись на локти, опустился на нее, погружаясь во влажную мягкую трепещущую плоть. Сразу же он ощутил почти девственную узость ее влагалища. Ребекка напряглась и вскрикнула от боли, хотя ее руки торопили его. И все-таки он причинил ей боль! Рори бормотал невнятные слова утешения, стараясь сдерживать свой порыв, и наконец все же овладел собой. Потоки разгоряченной крови пронизывали его тело, все его существо требовало одного – продолжать неистовый напор. Но ее покорность, жертвенность, пренебрежение болью не прошли для него незамеченными. Как давно она не была с мужчиной? По всей вероятности, уже много лет.

Проклиная Амоса Уэллса за такое безумно холодное отношение к женщине, Рори попытался вознаградить Ребекку за столь долгое воздержание и смягчить ее страдания. Он обласкал поцелуями ее шею и грудь, потом вновь приник ртом к ее губам. Постепенно она оправилась от приступа боли и с радостью включилась в любовную игру.

Для Ребекки было жутким и неожиданным сюрпризом то, что она почувствовала страдание при его проникновении. Она была настолько полна желанием, настолько открылась мужчине – и вдруг это препятствие. Разве цветок страдает, когда открывает свои лепестки навстречу солнечным лучам? Она чувствовала себя частью природы, но почему-то природа отторгала ее. Ребекка не догадывалась, что и в природе происходит то же самое отмирание чувств, что и в человеке, когда им так долго пренебрегают. Оставаясь неопытной в интимных делах после краткого романа с Рори, она очень немного знала о своем теле и о его потребностях.

Он как мог был осторожен, выжидал, медленно, может быть, слишком медленно проникая в нее. И все же весна наступила. Боль ушла, осталось только наслаждение. Его нежные ласки и поцелуи свершили чудо. Ребекка ощутила, что проход раздался, и теперь, извиваясь и крича, она просила, чтобы он проник в нее еще глубже. Дикая, первобытная радость была в ее криках, когда она сомкнула ноги вокруг его бедер.

Рори заглушил ее крики поцелуем и стал отвечать на ее движения умело и расчетливо, оберегая Ребекку от боли. Эта боль была и его болью. В эти мгновения он был не насильником, не эгоистом, а нежным любовником, дарующим радость дорогому ему существу.

И все же он не смог сыграть эту роль до конца. Ритм его движений участился, и горячая жидкость пролилась в глубь ее лона. Ни одна женщина в прошлом, и он был сейчас уверен, что и в будущем, не вызывала в нем такого желания.

На какое-то время он был слеп, глух, нем… он потерял и себя, и мир вокруг… Может быть, удовлетворяя свою жажду совокупления, они улетели к звездам, а может, остались здесь, на травяном ковре у ручья? Дар речи покинул их. Они общались лишь телами. Его широкие плечи, мощная грудь, мускулистые ноги – все это было слишком велико для ее хрупкой фигуры, но ее оружием была упругая и настойчивая в своей страсти женственность, сводящая с ума упавшего на нее мужчину. Схватка продолжалась еще некоторое время, после того как он залил ее лоно своим семенем. Она металась по траве, требуя еще и еще погружения его в себя, но ощущение реальности постепенно вновь вернулось к нему.