Дракон в свете луны - Ксения Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На месте Тоётоми Нагиль поступил бы так же – или же погнал бы вторую часть армии к восточным воротам, прорубил их и задавил на улицах города всё вражеское войско. Но генерал медлил, японцы атаковали Конджу только с западной стороны, и для Нагиля оставалось загадкой, поступит ли Тоётоми так, как подсказывал ему разум, или же обратится к более изощрённой тактике.
Если он призовёт Дракона сейчас и оставит своих людей, преследуя Тоётоми, не совершит ли ошибку? Не ждёт ли японский генерал прихода Великого Зверя, чтобы дать знак своим воинам и напасть с другой стороны Конджу?
– Капитан! – закричал позади Чжисоп. – Берегись, капитан!
Нагиль обернулся только для того, чтобы увидеть, как Чжисоп выскакивает между ним и японцем и принимает на себя весь удар – копьё пробило ему грудь, он упал в ноги Нагилю с последним предсмертным хрипом.
– Чжисоп!
Японец вытащил из его трупа копьё и поднялся, готовый разить замершего капитана, но его остановил Дэкван. Голова солдата пролетела по воздуху и тут же втопталась в грязь и копоть ногами его соратников – прямо рядом с телом Чжисопа.
– Соберитесь, ёнгданте! – рявкнул Дэкван. Нагиль стискивал меч и чувствовал, как неумолимо накаляется металл в его руке. Чжисоп остывал, пока распалялся Дракон в теле капитана.
– Мне понадобится твоя помощь, – сказал Нагиль.
Дэкван вытащил меч из тела только что упавшего японца и тут же кивнул.
– Что от меня требуется?
– Пробей мне путь до холма.
Тырсэгарра не стал задавать вопросов: с криком кинулся в напирающую толпу врага и вонзил меч в первого же попавшегося на пути. Нагиль шёл за ним, вяло шевеля руками и словно нехотя отбиваясь от случайных ударов мечей и копий.
«Ты полон сил и готов вступить в бой», – обратился он к Зверю внутри себя.
«А ты готов отказаться от себя-человека?» – спросил Дракон со дна пустого желудка. Нагиль усмехнулся, и в кипящей битве усмешка вышла оскалом на окровавленном, исцарапанном косыми стрелами лице.
«Могу предоставить тебе власть до самого утра», – ответил капитан. Дракон заворочался, поднял голову и опалил грудь Нагиля изнутри своим дыханием.
«Я спалю всех, кого увижу», – предупредил он.
«Все корабли на берегу – твои, – согласился Нагиль. – Все, кроме генеральского. Генерала оставь мне».
«Не генерала, – удовлетворённо прорычал Дракон, – а женщину у него в плену».
Дэкван отрубил голову японского воина, и та сгорела в столбе огня, что вырвался из горла Нагиля. Капитан бросил меч; кожа свободной руки лопнула в сгибе локтя, порвались мышцы между пальцами, и вместе с кровью в воздух взвились языки пламени, а из них вырос Великий Зверь.
Японцы бросились врассыпную, и их, подхватывая яростный рык Дракона, преследовали воины. Дракон оставил трепыхающихся людей позади, взмыл в воздух и ринулся к берегу, куда его тянул слабый зов, почти неслышный, как аромат, оставшийся на налобной повязке, что капитан драконьего войска прятал за воротом своих одежд.
Вторая половина армии Тоётоми пряталась не у берега. Дракон понял это сразу, едва приблизился к оставленным без внимания кораблям – там была от силы тысяча человек, и их слабые крики не удовлетворили его жажду. От разочарования он сжёг первый ряд кораблей, взвился выше под облака и опустился к самой воде, вызывая сильные волны, что тут же потушили огонь.
Десять тысяч воинов не растянуть по берегу, не спрятать от глаз Дракона. Зверь раздавил хвостом два корабля, стоящих чуть дальше от побережья, сбил летящую в него одинокую стрелу. Мальчишка, что наблюдал за ним с холма, примчался на коне и кричал с суши, но разобрать его голос за криками японских воинов на кораблях было непросто. Людской язык, такой мягкий и булькающий, как вода. Слова у них проще, не режут слух, как надобно, вливаются в уши журчанием ручья, а не треском пламени, не грохотом камней и не свистом бури.
Кораблей было меньше, чем Дракон насчитал в прошлое своё пробуждение. Но можно было сжечь хотя бы эти, наслаждаясь предсмертной агонией бедняг, зажатых между огнём и водой.
Пламя объяло весь флот, горели даже дальние судна. Генеральского флага не было ни на одном из них, и напрасно капитан внутри Дракона бился в тревоге – зов, приведший Зверя сюда, шёл не от кораблей. Женщина, обернувшаяся змеёй, была не здесь.
Дракон взмахнул хвостом и уплыл по воздуху вдоль берега, следуя за слабым голосом. Где она? Где?
Мальчишка на коне скакал следом и продолжал кричать.
«Генерал с войском в долине, – подсказал капитан. – И женщина с ним. Не трогай её!»
«Я обещал спалить всех, кого увижу».
Вторая половина японского войска встретила северную армию Чосона в долине Дождей – битва развернулась прямо за Кымом, люди смешались, конница генерала Хигюна заметно поредела, и японцы пробили их ровно посередине. Корейская армия поделилась на два фланга, безуспешно пытаясь взять врага в кольцо. Японцы бились яростно и жестоко, а Тоётоми вместе со своим батальоном стоял прямо у реки и не вмешивался.
Дракон облетел всё сражение, наблюдая свысока, как смыкаются людские ряды – пехота и конница замерли, зазвучали одобрительные крики корейцев и испуганные – японцев.
«Там наши люди!» – взвыл капитан. Дракон задел хвостом крайние ряды пехотинцев, сбив с ног десять воинов сразу, кто-то послал в него копья и стрелы, и те прошли мимо, царапнув плотную чешую.
«Я обещал тебе сжечь всех», – напомнил с удовлетворением Дракон и раскрыл пасть. Первый залп ударил в самое сердце битвы, забирая сотни жизней сразу. Пламя текло по земле, словно чернильное пятно расходилось по влажной бумаге, за ним тянулся жжёный след, падали тела, люди кричали.
– Не дайте им бежать! – ревел внизу генерал чосонской армии.
Фланги стянули японцев в центр, но Дракон взревел снова и пустил на людей новый огненный столб. Дрогнула конница Хигюна, бросились врассыпную пехотинцы, японцы вместе с корейцами, и напрасно капитан людей бился внутри зверя и просил пощады своим. Чосонской армии повезло, их крайние фланги бежали быстрее и успели спастись от стены огня выше по холму.
– Отступаем! – кричал теперь генерал Хигюн. – Отходите к реке!
Здесь их ждал остаток дивизии Тоётоми. Дракон сжёг всех, до кого смог дотянуться, и упал на землю прямо перед генералом, сминая своим телом перепуганных японцев. Один смельчак
