Линия ночи - Андрей Павленко

Итак, что делать?

Немалый опыт десятков веков дает мне право полагать, что я с легкостью просчитаю возможные события, опережая любых мудрецов на несколько шагов.

Но так ли на самом деле? Не будет ли эта, казалось бы, верная мысль тем первым шагом, что определит ложное направление? Самоуверенность от гордыни – греха, которому подвержены не только смертные, но и Боги, разделяет ничтожная доля дюйма.

Не слишком ли я засиделся, чтобы спустя годы, возжаждав действия, появиться снова, стремясь вершить справедливость? Сторонний наблюдатель, скривив губы в усмешке, скажет, что Дайрон наконец-то, улучив миг, выполз из норы. А где ж он был раньше, когда его помощь была так нужна людям?

Ждал, отвечу я. Того мига, который может изменить все.

Вот только тот ли это самый миг, в котором ворохом нитей переплетутся глобальные вероятности, или снова очередная пустышка?

Кто знает… Но голос внутри меня, мой бессменный советчик и собеседник, подтверждает мой выбор.

Да, говорит он, именно сейчас!

Что-то надвигается, но что именно – это загадка даже для меня, привыкшего шутя разгадывать подобные шарады. Но не эту.

Стоит ли мне идти туда самому? Или оставаясь в тени, послать кого-то из своих соратников? Снова дилемма. Если я не ошибаюсь, то любого, отправившегося туда, ждет медленная, мучительная смерть. Или быстрая, но оттого не менее мучительная.

Выбор невелик, не правда ли?

Бесспорно, я могу отправиться сам, без всевозможных ухищрений с телами. Появиться там в самый разгар этого сомнительного веселья, и убедившись в своей правоте, раз и навсегда пресечь его.

Но что дальше? Другие участники вряд ли будут знать что-то, чего не знаю я, а неведомый мне доселе кукловод – так ли он прост?

И потом, неужели следует убить кобру лишь затем, чтобы она рассыпалась горстью тарантулов? Неизлечимой рассеянной опухолью, зреющей в недрах нашего мира до определенного, только ей одной известного часа?

Нет, чтобы убить гидру, недостаточно отрубить головы. Нужно вырвать сердце. Поисками которого я и займусь.

Я найду этого кукловода, но получится ли заставить его отвечать? Последние события показали, что все меняется.

Поэтому я отправляюсь туда в теле Безликого. Обличье, которое я выбрал по многим причинам. И возможно, загадка будет раскрыта.

Вопрос, какою ценой?

Если я погибну, не будет ли это одной из причин наступления Армагеддона? Которого нет, и которым люди так любят пугать друг друга.

А ведь преемника у меня тоже нет…

За всю свою долгую жизнь я совершал множество ошибок. Человеческое во мне до сих пор живо, несмотря на прожитые годы.

Годы, за которые я разучился проигрывать.

Да, я мог бы уйти от этой нелепой затеи с телом Безликого, мне вполне по силам внушить присутствующим, что рядом с ними находится вовсе не Дайрон, а некий посторонний чужак.

Но… Не стоит недооценивать противника, ибо слишком высоки ставки. Да и чтобы понять смертных, нужно самому оставаться хотя бы человеком. Даже в чуждой ему оболочке.

Затем я и оставлю мое теперешнее тело в Южном Гнезде – пусть мои противники считают, что знают все о Дайроне! А недалекие граморы обеспечат мне это, пусть и весьма сомнительное алиби!

Ребячество, но если кому-то из неведомых мне игроков по силам читать алеон – эту загадочную и капризную структуру энергетических полей мироздания, он убедится, что тело Дайрона не покидало Гнезда.

А уязвимость и страх смерти – те самые спутники, которые позволят мне достоверно сыграть роль, чтобы узнать правду.

Что поделать, Боги не обладают всеведением или всезнанием! Они лишь искажающее зеркало человечества.

Даже в смутную эпоху античных времен, все созданное ими являлось лишь отражением людских творений. И дошедшие до нас гигантские храмы, памятники и пирамиды – это не чудеса, а всего-навсего огромные глыбы, вырезанные из камня, перемещенные и установленные в определенном порядке.

Но никто из них в свое время не изобрел телефона, не создал антибиотиков и не подчинил энергию атома!

Лишь когда какой-то, зачастую невзрачный на вид человечек делает шаг вперед, Бог движется вместе с ним. Кто-то, искушенный в философии, возразит: Прометей принес людям огонь!

Но между принести и создать самому – огромная пропасть.

Говоря Бог, я разумею, естественно, под этим словом существо, стоящее на вершине иерархической пирамиды и замкнувшее на себя все энергетические потоки реальности, а не того творца иудейского мира, о котором повествует Библия.

На моем месте мог быть другой, гораздо талантливее – возможно писатель, или скульптор, за долгие годы создавший бы своим гением бесценные сокровища.

Но судьба распорядилась иначе. Судьба, которой нет – и я тому наглядное подтверждение.

Я ловлю себя на мысли, что боюсь. Снять латы, оставить меч в ножнах, и войти в неприступный замок налегке, с распахнутою на груди рубашкой!

Боюсь, но хочу этого. Ибо страсть к авантюрам во мне не умерла, а лишь на время затаилась, чтобы много позже разгореться с новой силой.

Сейчас мне не помешал бы совет одного человека. Мудрого, опытного человека. К сожалению, это невозможно. Мы давно не виделись, поскольку было решено, что так лучше для всех. Единственное, что я знаю – он еще жив.

Пока жив.

Покинув тело, я стану гораздо уязвимее. Да, наверное, само по себе оно ничего не значит, как и сама по себе душа. Но воссоединившись вместе, это в совокупности становится тем, что мой противник называет Богом.

Так безвредные химические элементы, соединяясь, порождают взрыв.

Только я могу решиться на этот отчаянный шаг. Единственный, пожалуй, кто может удерживать сознание, свое «я», перенося силою воли душу в иное, чужеродное вместилище.

Да и что такое душа? След божественной искры, могущей вдохнуть жизнь в то, что ранее было неживым. Многие годы ученые пытались оживлять мертвое при помощи электрической энергии. Они ошибались. Это отнюдь не электричество, эти силы имеют другую природу. И Богу они подвластны.

Без сознания это всего лишь сгусток энергии, индивидуальный отпечаток, несущий информацию, накопленную существом в течение жизни. Пожалуй, необходимый для оживления, но далеко не достаточный для разведки боем.

«Я» без души мертво, а душа без «я» – слепа.

Однако время идет. Несколько часов минули. Колебания допустимы до принятия решения, но после – они лишь помеха.

Так не будем медлить.

Я ложусь на ложе, скрещиваю на груди руки и закрываю глаза. Мимолетное усилие, и я уже вижу себя самого, лежащего в нескольких дюймах внизу.

Рывок, и мой дух воспаряет над горой граморов. Несколько мгновений, чтобы определить направление, и со скоростью космической ракеты я