Констанца - Соколина Наталья

Ален усмехнулся уголком рта, не спеша прошёл и сел в кресло: — простите меня, Ваше Величество, но я не изменю своего решения. Я ухожу. — Рихард поморщился:

— и как я буду без тебя? Я чувствую себя так, будто меня выставляют голым и беззащитным среди толпы хищников! И перестань, в конце концов, называть меня Величеством! Мне и так тошно, а ты издеваешься!

— Рихард, я не бросаю тебя, пойми! Заговор раскрыт, заговорщики казнены. Мои люди сообщают, что всё спокойно. Я не оставил бы должность, если бы существовала хоть небольшая угроза тебе и твоей семье. Вместо меня будет очень умный и знающий дело человек, лорд Эдмон дар Труффин. Поверь, он не хуже меня.

— Ну да…, - Его Величество уныло смотрел на Алена, — хуже — не хуже, а не ты. Ты меня просто наповал убил, Ален! А твоя семья? Неужели леди Эмилия согласилась, что её невесткой будет простолюдинка?

— Скажем так — она смирилась. Я надеюсь, что со временем, она полюбит Констанцу. — Ален улыбнулся: — ты же счастлив с Её Величеством, Рихард. Вот и я хочу для себя немножечко счастья!

Его Величество опять вздохнул, встал, принялся подбирать обломки чернильного прибора: — из-за тебя такой красивый подарок сломал! Вот, смотри, жадные они, всё-таки, в Дамьянии. У них такие роскошные ковры ткут, мы ведь их за золото покупаем, а они королю в подарок карету из камня прислали!

Ален продолжал улыбаться: — тебе ковров не хватает, что ли, Рихард? Это ты жадничаешь, твоё величество. Игрушка-то была сделана с любовью, мастер над ней, похоже, долго трудился, а ты со злости её сломал. Нехорошо!

— Нехорошо, — согласился король, возвращаясь в своё кресло.

Глава 26

Констанце казалось, что у неё за плечами выросли крылья. Они с Аленом собирались уезжать, и она вихрем летала по резиденции Главы Тайного Совета. Или почти летала. Потому что бегать было уже тяжело, а кроме того, множество глаз следили за тем, чтобы она не оступилась на лестнице, не запнулась за ковёр и не наткнулась нечаянно на стул, на большую напольную вазу или скульптуру в коридорах и холлах. Ей улыбались и исполняли её мелкие прихоти. Надо сказать, Констанца никогда не была капризной, ведь с самого детства на её плечах лежала вся домашняя работа. Теперь её не было, но появились другие обязанности. Она не ходила с домоправительницей, как прежде, в холодные подвалы, чтобы учесть продукты и вина, но подолгу разбирала счета от торговцев и определяла потребность в поставках. Она не пожелала отказаться от уроков танцев, но теперь её партнёром был Ален, который специально приезжал на этот час из своего Ведомства. Она не хотела, чтобы он отрывался от работы, потому что он спешил передать дела своему заместителю, который указом Его Величества был назначен Главным королевским дознавателем, но Ален не согласился. Он боялся, что учитель танцев может не уберечь её от падения. Иногда его заменял сам лорд Касилис, и тогда бедный учитель бледнел и краснел, косноязычно объясняя, что требуется от партнёров в танце. Глава Тайного Совета искренне веселился и многократно переспрашивал, подмигивая Констанце.

Иногда приезжала леди Эмилия, и тогда Констанце приходилось скрупулёзно записывать всё, что хотела сказать будущая свекровь по части управления домом. А ещё Её милость беспокоили предстоящие роды, и она уже исподволь намекала лорду Викториану, что лорды дар Бреттон и дар Матторн были бы ему несказанно благодарны, если бы он согласился некоторое время пожить в поместье «Жемчужный Ручей». Лекарь делал вид, что не понимает намёков, но леди Эмилия была уверена, что сломает его сопротивление.

* * *

Её милость приехала в резиденцию отца вечером, когда Констанца напряжённо ждала Алена. Он собирался подать королю прошение о своей отставке, и Констанца понимала, что решение далось ему нелегко.

Леди Эмилия без стука вошла в её покои и молча прошла к дивану. Констанца со страхом смотрела на неё, боясь услышать, что король отказал Алену в отставке. Та была бледна, но спокойна. Девушке показалось, что Её милость плакала.

— Констанца, Его Величество удовлетворил просьбу Алена. — Та молчала, тревожно глядя на собеседницу. Леди Эмилия грустно усмехнулась: — ну да, я плакала, как ты заметила, конечно. Связь с тобой перечеркнула блестящее будущее моего сына, и я ничего не могу с этим поделать. Наверно, мы с лордом Николсом могли бы принудить его отказаться от тебя, но я чувствую, что это сделало бы его несчастным. А какая же мать хочет видеть несчастным собственное дитя? — Она тяжело вздохнула, на глаза навернулись слёзы. У Констанцы защемило сердце. Гордая и высокомерная леди предстала вдруг в ином свете.

Она нерешительно подошла и села рядом с леди Эмилией, стиснув на коленях руки, тихо сказала: — я тоже его очень люблю, Ваша милость. Я бы всё сделала, о чём он бы ни попросил!

Леди Эмилия выпрямилась, грустно улыбнулась девушке: — хорошая ты, Констанца… Я очень надеюсь, что вы будете счастливы вместе и его жертва не напрасна. Что ж, — она тяжело вздохнула, встала, — видать, так угодно Всеблагому.

* * *

Теперь все волнения и страхи были позади. Вещи собраны, упакованы и уложены на повозку, которая направится вслед за каретой лорда дар Бреттона. Его Гром и Веста Констанцы будут привязаны сзади. Ехать недалеко, «Жемчужный Ручей» всего лишь в восьми роенах от столицы.

В нетерпеливом ожидании Констанца поднялась, едва взошло солнце. Многочисленные обитатели большого дома ещё спали, но ей не терпелось. Она умылась и расчесала волосы, а потом ещё раз прошлась по своим комнатам. За месяцы, проведённые в резиденции лорда дар Матторна, она привыкла к этому дому и полюбила его. В глубине души ей было жаль расставаться и с хозяином, въедливым и насмешливым лордом Касилисом, и с добродушной улыбчивой данной Ольгией, которая, порой, надоедала Констанце своей излишней заботой. Она вспомнила, как накануне неожиданно расплакалась леди Гризетта, всегда сдержанная, чопорная старая дева, обучающая её этикету. Она изящно вытирала нос кружевным надушенным платочком и промакивала глаза, а слёзы лились, и она не могла их остановить. Растроганная Констанца порывисто обняла свою учительницу, и та не указала ей, что откровенное изъявление чувств недопустимо в приличном обществе. — Может быть, потому, — подумала девушка, — что сама наставница забыла об этом? — Они тепло простились, и Констанца, смеясь, обещала, что обязательно пригласит её обучать своих