Грешница - Сьюзен Джонсон

— Я хочу, чтобы и ты высказала свое мнение.

— Ну, хорошо. Мне очень нравится сидеть здесь вместе с вами. Вот мое мнение.

Синджин молчал, в изумлении глядя на нее, затем улыбнулся и сказал:

— Пожалуй, это и у меня одна из самых приятных минут в моей жизни.

— Одна из самых?.. — переспросила Челси с улыбкой.

— Да, если хочешь, самая приятная!

— В таком случае мне очень нравится цвет ткани, выбранной тобой!

Синджин расхохотался.

— Ну что мне с тобой делать?

Лукавые искорки запрыгали в глазах Челси.

— Давай будем каждый день ездить верхом. — «Как раньше, помнишь», — хотела добавить она, но так и не решилась закончить фразу.

— Хорошо, — охотно согласился он.

Однако чуть позже Синджин слегка помрачнел.

Неприятные мысли, которые он настойчиво пытался отогнать, вновь овладели им. Синджин стоял у окна, изредка поглядывая на Челси. Она была в одной сорочке, рядом деловито суетилась мадам Дюбэй, снимая мерку. Она прикладывала шелковую тесемку то к плечам, то к талии женщины. Синджин непроизвольно пытался угадать ее следующее движение. Мадам Дюбэй с профессиональной ловкостью перекинула тесемку вдоль спины Челси, плотно сомкнув концы между двумя упругими округлостями ее груди. Тонкая материя сорочки восхитительно задышала, подрагивая. Еще секунда, и Синджин сжимает Челси в объятиях, лаская ее, прижимая к себе…

Синджин стоял у окна, изредка поглядывая на Челси. Лишь бессознательно сжатые в кулак пальцы — легкий след минувшей грезы — чуть подрагивали. Синджин понял, что уже не сможет спокойно смотреть на свою жену в этой сорочке. Интересно, как отреагирует мадам Дюбэй, если попросить ее выйти? А может, сию же минуту отправить Челси домой, в Аиршир; сослаться на то, сто хочет оградить ее от сплетен, уберечь ее имя от ненужных разговоров. А ему, что ему слухи! Он так долго грелся в «лучах» славы, что уже ничто не может повлиять на его репутацию.

Один только шаг, и он сможет коснуться ее, почувствовать тепло ее тела..

Страсть снедала Синджина, он из последних сил боролся со своим желанием, почти физически ощущая кончиками пальцев шелковистую кожу ее тела. Как трудно отправить ее домой! А если нет, то какое время он сможет продержаться и не стиснуть, не смять, как ураган, в объятиях женственную красоту ее влекущего полуголого тела.

— Дорогой, может, к моему платью сделать еще и плюмаж, как ты думаешь? — спросила Челси, лениво поднимая руки над головой.

От всей его фигуры, казалось, исходило желание, и Челси почти плотски ощутила его.

— Я не люблю украшений из перьев. — Голос его дрожал.

Челси подарила ему один из тех многообещающих взглядов, которые Синджин так часто видел раньше.

В судорожном тике заходили желваки, он пожирал ее голодными глазами. Внезапно его взгляд потух.

— Никаких плюмажей, — повторил он слабым голосом. — Джед отвезет тебя домой, а меня сейчас ждут в Бруксе. До свидания.

С легким поклоном Синджин вышел из комнаты.

«Да, ее нужно было отправить домой», — думал он, шагая по оживленной Джеймс-стрит. Челси вносила сумятицу в привычное течение его жизни, она одновременно и вдохновляла и опустошала его. Никто бы и не удивился, если бы она уехала, — ведь всем известно о готовящейся свадьбе, только об этом и говорят в городе. Да, нужно было отправить ее домой, а самому жить, как прежде Но он этого не сделал.

Даже осторожная мадам Дюбэй могла подпустить шпильку. Она-то, конечно, заметила, что он совсем потерял голову от страсти.

Такие слухи расходятся в высших кругах с быстротой молнии. Наверное, в джентльменских клубах Пэл-Мэла только и разговоров, что о Синджине и его молодой супруге.

Каждый день Челси начинался с прогулки верхом.

Она наслаждалась полной гармонией своих отношений с Синджином. Казалось, что они как нельзя лучше подходят друг другу. Koгда гардероб Челси был готов, Синджин стал вывозить ее в свет. Бал в честь дня рождения Челси стал самым блестящим событием сезона, сам принц Уэльский половину ночи танцевал с восхитительной именинницей.

Однако Синджин уделял Челси все меньше внимания. Он был галантным кавалером лишь до тех пор, пока не начиналась карточная игра. Ночью он отвозил ее домой, а сам вновь неутомимо мчался в очередной клуб.

Синджин еще не решил, готов ли он выполнять свои супружеские обязанности в той мере, в которой обязывал брак. И поэтому, циник по натуре, он не пренебрегал всяческими увеселительными заведениями миссис Филлипс [Миссис Филлипс — дочь Томаса Филлипса, капитана 5-го драгунского полка.. По рекомендации герцогини Болтон Констанция Тереза Филлипс поступила в престижную высшую школу в Вестминстере, но в 1721 году в возрасте тринадцати лет уже была любовницей графа Честерфилда.

Это было началом ее любовных похождений, которые она описала и издала несколько раз в серии, названной «Оправдания». Многие куртизанки использовали подобные мемуары с целью шантажа бывших любовников, однако граф Честерфилд отнесся к этому так: «Печатай и иди к дьяволу».

Предприимчивая молодая леди в 1738 году основала свое дело под названием «Зеленый домик на аллее Полумесяца». (ныне Бедфорд-стрит), хотя наиболее вероятно то, что она использовала и свое имя на фасаде. Учитывая широкую известность ее связей с Честерфилдом и другими знатными отпрысками, это гарантировало ей неплохую рекламу.

В 1786 году карикатура Джеймса Джиллари утвердила репутацию М. Филлипс как поставщика ее «изделий». На рисунке «Продажа английских красоток в Мадрасе» изображен тюк с товаром от «М. Филлипс, автор идем, Лейчестер Филд, Лондон» рядом с трибуной аукциона".

Карикатурист подразумевает продажу проституток со сцены «Ковент-Гардена», высланных из страны как криминальный элемент. По прибытии в Индию их, словно скот, продавали с аукциона. Покупали девушек представители Восточной индийской компании.].

Шли дни, а Синджин все не находил ответа. Может, если бы он попробовал заняться самоанализом, ответ был бы найден. Но его больше заботило поведение жены. На всех балах, раутах, вечеринках он не выпускал ее из виду, мрачно поглядывал на окружавшую ее толпу поклонников.

— Синджин заметно подавлен, — Баки Лидс обратился к сидящему рядом джентльмену.

— Да, он очень раздражителен последнее время, круги под глазами.

Они сидели в гостиной у Синджина и вполголоса переговаривалась. В этот вечер Ла Данзесы давали бал.

— Ну, ему не привыкать. Он в свое время исколесил все ночные заведения Лондона. Каково ему теперь в роли примерного супруга!

— И к тому же ревнивого!

— И вы в это верите? Да вы знаете, что он не ночует дома?