Леди Триллиума - Андрэ Нортон

— Это самое искусное из всех человеческих изделий, какие мне приходилось видеть, — повторил он. — И они так вот просто взяли и отдали его тебе?

— В обмен на то, чтобы я оставалась девственницей на протяжении ближайших семи лет и ежегодно проводила по месяцу у них в храме, как только начинается весна, — напомнила Майкайла. — А будущей весной я буду представлять саму Богиню на тамошнем празднике весны.

— А почему именно ты?

— У них есть особый ритуал, во время которого Богиня избирает ту из своих Дочерей, которая должна его исполнить, — коротко объяснила девушка. В этот самый момент они подошли к дверям спальни, и разговор оборвался.

Увидев вошедших, Харамис. казалось, была совершенно сбита с толку. «Ничего удивительного, — подумала Майкайла. — она не слишком хорошо помнит Файолона, а когда в последний раз видела Узуна, тот был арфой».

— Узун? — с величайшим недоумением произнесла Харамис. — Надо полагать, что я видела какой-то странный сон… Я была уверена, что обратила тебя в арфу…

Оддлинг обеими руками взялся за руку Харамис. Майкайле сделалось вдруг от души жаль старую волшебницу: та наверняка будет шокирована, обнаружив, что ладони Узуна деревянные.

— Так и было, госпожа, — произнес он. — Вы обратили меня в арфу, но это произошло очень давно. Теперь у меня новое тело, и я снова могу видеть и передвигаться.

Он взял табуретку и, пододвинув ее к изголовью кровати, уселся рядом, все еще не выпуская руку Харамис.

— Боюсь, что мне придется сделаться сегодня дурным вестником, госпожа, — мягко проговорил он. — Земля очень серьезно больна.

Харамис нахмурилась и попыталась сесть, но безуспешно.

— Я чувствовала серию землетрясений, — произнесла она. — А что еще случилось?

— В Золотой Топи изменились очертания берегов и водного пространства, — сказала Майкайла, — и высота различных участков земли. В озере Вум появился какой-то яд, убивающий рыбу и местное население — даже людей.

— Увы, — произнесла Харамис, — вот до чего дожила! У меня уже нет силы ни вылечить свою страну, ни защитить ее.

— В таком случае вам придется позволить, чтобы это сделали они, — твердым голосом произнес оддлинг.

Харамис ответила таким взглядом, будто ее старый друг выжил из ума:

— Узун, да это же дети!

— Они всего на год с небольшим младше, чем были вы, когда сделались Великой Волшебницей. К тому же мы оба — вы и я — все это время обучали их. Пожалуй, ни один из них не справился бы с таким делом в одиночку, но вдвоем они смогут устранить по крайней мере самые опасные перемены — в этом я не сомневаюсь. А я буду помогать советом — с вашего разрешения, госпожа.

Последнюю фразу Узун произнес не так, как если бы действительно просил разрешения у Харамис, а та явно устала и сделалась слишком слаба от болезни, чтобы спорить.

— Ну что ж, поступай как знаешь. Так или иначе, ты все равно делал всегда по-своему, — добавила она ворчливо.

— Благодарю вас, госпожа. — Узун нагнулся, поцеловал ей руку, а затем потащил Майкайлу с Файолоном прочь из комнаты. Войдя в кабинет, он дернул за шнурок звонка и приказал Энье принести обед.

Та разглядывала его с недоумением, а затем обернулась к Майкайле:

— Кто это, принцесса? Еще один из ваших старых друзей?

«Ну да, конечно, — поняла Майкайла, — она его не узнает. Никто из слуг никогда не видел его иначе как в образе арфы!»

— Это господин Узун, — уверенным голосом произнесла она. — И госпожа желает, чтобы ты по-прежнему продолжала его слушаться.

— Господин Узун… — Энья продолжала смотреть с подозрением, но все-таки, видимо, решила принять на веру подобный поворот событий. — А вам, господин Узун, теперь тоже потребуется пища?

Оддлинг посмотрел на Майкайлу. и та едва заметно покачала головой.

— Нет, — ответил он, — этому телу пища не нужна.

Обескураженная Энья вышла из комнаты.

— С каждым днем в этом доме дела идут все более и более странно, — бормотала она, шагая по лестнице.

— А теперь, — быстро проговорил Узун, — обсудим, что делать со страной.

— В Золотой Топи произошли серьезные изменения, — заговорила Майкайла, — но там мало кто живет, а весь вред и все опасности, которым могли подвергнуться тамошние обитатели, уже давно стали реальностью. Умерших не воротишь, а оставшиеся в живых, пожалуй, уже почти приспособились к тем формам, что Топь приняла в настоящее время.

— Согласен, — сказал Файолон, — я проехал ее всю, пока добирался сюда, и мне не кажется, что там надо что-то исправлять. А вот озеро Вум — действительно серьезная проблема.

— Зеркало утверждает, что если там умерла уже вся рыба, то и рыбья смерть очень скоро тоже умрет, — сказала Майкайла.

— Рыбья смерть? — переспросил Узун.

— Это что-то вроде микроскопического растения, вырабатывающего очень сильный яд, — объяснил Файолон.

— Значит, нам остается только вновь развести в озере Вум рыбу, — подытожила Майкайла — Узун, есть ли у тебя какие-нибудь предложения по поводу того, где эту рыбу раздобыть?

— А много ли бедствий произошло в районе реки Бонорар? — спросил оддлинг.

— Нет. — Майкайла покачала головой. — Дайлекская область от нас слишком далеко к востоку, поэтому ее почти не коснулись свалившиеся на страну бедствия.

— А Бонорар все равно впадает в озеро Вум, — сказал Файолон, — так что, если мы возьмем рыбу, живущую в нижнем течении реки, и переправим ее в озеро, то внесем в природу очень немного изменений, а Вум благодаря этому снова оживет.

Тут вошла Энья и подала обед. Разговор прекратился, и Майкайла с Файолоном принялись за еду.

— Можно будет полететь туда по воздуху, — продолжил Файолон, отправляя грязную посулу на кухню. — Проверим, убедимся, что вода в озере вновь чиста и безвредна, а потом возьмем несколько рыболовных сетей и перетащим рыбу из низовья реки в озеро.

— Да, это, пожалуй, будет лучше, чем попытаться подвергнуть живые существа телепортации, — согласилась Майкайла.

— Но тут есть еще одно затруднение, которого вы оба не заметили, — грустно произнес Узун. — Что подумают местные жители — в особенности скритеки и глисмаки, — видя вас летающими туда-сюда на ламмергейерах и исполняющих обязанности госпожи Харамис? Что они станут думать о госпоже?

— Пожалуй, они подумают именно о том, что и произошло на самом деле, — сказала Майкайла.

— С глисмаками я смогу управиться, — заявил Файолон.

— Разве нам стоит допускать, чтобы население страны узнало, насколько тяжело больна Белая Дама? — спокойно спросил Узун.

— Пожалуй, было бы лучше, если бы они об этом не догадывались, — согласилась Майкайла, немного подумав.