За гранью долга. - Василий Горъ

  - Да, сир... - вскинув руку вверх, Игрен поймал провисающий потолок и несколько раз энергично кивнул.

  - Найдешь Илзе - графский патент и должность начальника Ночного двора у тебя в кармане. Нет - я тебя четвертую... Ясно?

  - Да, ваше величество... - помрачнев, ответил барон. - Я могу идти?

  - Иди...

  ...Дождавшись, пока барон вылетит из палатки, Иарус раздраженно посмотрел на снова провисший потолок, и, вцепившись в походный трон, оттащил его в сторону:

  - Таран! Распорядись, чтобы поменяли столб и убрали со стола, а потом вызови сюда всех тысячников! Мы атакуем...

Глава 42.

Аурон Утерс, граф Вэлш.

  Во время ужина принцесса изображала грозовую тучу. И периодически забывала жевать. Что довело Тома до белого каления: мой доблестный оруженосец, с трудом дождавшись, пока ее высочество отлучится в ближайшие кусты, одним прыжком перескочил через костер, и, присев на корточки рядом со мной, грозно прошипел:

  - Что произошло между вами у реки?

  Удивленно посмотрев на него, я почесал затылок... и расхохотался: мой оруженосец пытался защитить мою пленницу от меня же!

  - Ничего особенного! Она просто попробовала тюкнуть меня по голове камнем...

  - А-а-а... - мгновенно сдувшись, облегченно выдохнул Ромерс. А потом вспомнил, что я все еще его сюзерен: - Простите, ваше сиятельство! Я не имел права вас расспрашивать... Тем более, таким тоном... Этого больше не повторится...

  Я молча кивнул.

  - Разрешите мне покараулить первую стражу? - виновато попросил он.

  - Спи... - буркнул я. - Я пока посижу...

  - Как скажете, милорд... - поняв, что настроения разговаривать у меня нет, Том изобразил поклон. Сидя! Потом встал, добрался до сваленных рядом со здоровенным дубом чересседельных сумок, вытащил из них свой плащ и грустно побрел к собранной им для себя куче лапника.

  Глядя на то, как он готовится ко сну, я вдруг понял, что с оруженосцем мне повезло: большинство воинов Правой Руки, привыкшие к тому, что их сюзерены практически непогрешимы, выполнили бы любое мое приказание. Не задумываясь о том, какие последствия это может вызвать. А этот молодой дворянин, выросший среди 'изгоев', искренне старался жить так, как обязан настоящий мужчина. И не собирался делать ничего такого, что бы могло заставить его потерять лицо...

  - Вы опять в первую стражу? - выйдя на поляну и кинув взгляд в сторону ворочающегося на куче лапника Тома, поинтересовалась у меня принцесса.

  - Да, ваше высочество... - вскочив на ноги, ответил я.

  - Почему? Ведь ваш оруженосец весь день просидел в седле, а вы... Кстати, а почему вы все время передвигаетесь бегом? У вас ведь есть два заводных коня!

  - Если я поеду верхом, то заводным останется только один... Значит, когда три остальных устанут, бежать придется уже двоим... Ни вы, ни мой оруженосец не выдержите такого темпа, в каком бегу я... А терять время на отдых я не собираюсь...

  - Я? - видимо, представив себя бегущей рядом с конем, принцесса возмущенно посмотрела на меня, а потом фыркнула: - Пытаетесь шутить, граф?

  - Разве я похож на человека, который умеет шутить? - усмехнулся я, и, увидев, куда косится принцесса, подал руку, и, шагнув в сторону, помог ее высочеству опуститься на согретое моим седалищем седло.

  - Даже не знаю, что вам сказать, граф... Скажите, а то, что рассказывают про ваш род, правда?

  - Вопрос задан немного некорректно... - я присел на корточки и уставился в огонь. - Я же не знаю, что именно вам про него рассказывали...

  Ее высочество улыбнулась, а потом начала забрасывать меня вопросами.

  Странно, но минуты через две у меня создалось впечатление, что этот разговор - не простая беседа, а самый настоящий поединок. В котором есть атаки, защита и финты! Да, на первом уровне восприятия все выглядело предельно невинно - расспросы о нюансах легенд, связанных с моими предками чередовались с вопросами о том, люблю ли я танцевать, просьбы рассказать о причинах возникновения 'вот этого страшного шрама' на моей руке - удивленным 'ой, а вы действительно можете плавать в проруби?'. Зато на втором уровне все было немного иначе: трудно сказать, почему, но принцесса постоянно пыталась дышать в ритме моего дыхания! Так же, как и Кузнечик перед тем, как сделать мне какую-нибудь каверзу. И иногда повторяла мои жесты. Не полностью, а так, словно пыталась примерить на себя пластику моих движений. Кроме того, ее высочество сменила тембр голоса, подпустив в него странную и отдающуюся где-то в глубине моего сердца хрипотцу...

  Что самое интересное - все эти изменения в ее поведении происходили практически незаметно! И, если бы не любимая фраза учителя, которая въелась в мою душу еще в глубоком детстве, то я бы этого и не заметил...

  - Если ты не знаешь себя и не знаешь врага - ты обречен. Если ты знаешь себя, но не знаешь врага - ты можешь победить и можешь потерпеть поражение. А если ты знаешь себя, и знаешь врага - твоя победа неизбежна ... - чуть ли не раз в седмицу воспитывал меня Кузнечик. - Не трать время на самолюбование: все твои прошлые победы - ничто! Каждый новый бой - это развилка между жизнью и смертью. И... шанс чему-нибудь научиться... Каждый вздох, каждый жест, каждый взгляд твоего противника - это буквы, с помощью которых его можно прочитать! Смотри, слушай, чувствуй - и ты увидишь, услышишь и ощутишь то, что даст тебе возможность победить! И, если ты не помесь осла и дождевого червяка, то сумеешь понять, на что способен и чего не может твой враг...

   Впрочем, нет, для того, чтобы не заметить смену ее пластики, мне надо было ослепнуть. И потерять память, в которой жили все те удары, которые я пропустил во время любимых лекций учителя. А так как с памятью и зрением у меня все было в порядке, то, как только я увидел первые намеки на копирование, у меня тут же заныли не раз отбитые Кузнечиком ребра.

  Становиться тем, кого познали и победили, мне не хотелось, поэтому следующие минут пятнадцать я продолжал беседу, усиленно мешая ее высочеству себя чувствовать - делал лишние движения, менял ритм дыхания и играл с громкостью и тембром своего голоса. И почти не удивился, увидев выражение мистического ужаса в глазах принцессы. Впрочем, это выражение мгновенно сменилось другим. 'Усталостью' - принцессе требовалось время, чтобы подумать...

  - Благодарю за беседу, граф... А теперь, если вы поможете мне встать и дойти до моего ложа, то я постараюсь заснуть...

  Я галантно кивнул, и, вскочив на ноги, подал принцессе руку...

  ...На рассвете следующего дня ее высочество постаралась изобразить жуткую усталость. И преуспела в этом настолько, что Том чуть не бросился подсаживать ее на коня. Впрочем, быстро сообразив, что оруженосцу не пристало нестись к благородной даме впереди своего сюзерена, он хмуро посмотрел на меня, и продолжал буравить меня взглядом даже тогда, когда ее высочество уже выехала на дорогу...