Анимаг и Оборотень (СИ) - Алена Гнутова

— Да, — расплылась в улыбке Роза, потянувшись в кровати. — Ты был великолепен.

Роза и правда давно не чувствовала такого спокойствия в душе. Пытаясь уберечь Скорпиуса, Роксану и вообще всех людей от всевозможных бед, она совсем не думала о своем состоянии. И ей было безумно приятно, что о нем думал Скорпиус.

— Спасибо тебе за отца, — Скорпиус провел пальцами по ее спутавшимся волосам. — Я очень надеюсь, когда он выйдет, что я смогу увидеть еще и… маму.

— Да, я очень надеюсь, что у меня получится вернуть ей ее же сознание, без всяких блоков, чтобы у тебя был не только образ мамы, но она сама, — Роза поджала губы.

— Уверен, что в таком случае она вспомнит тебя, — Скорпиус поцеловал Розу в висок, мечтательно закрыв глаза. — Я ей рассказывал о тебе. Просто, что есть такая рыжая и очень умная девочка. Уверен, мама поняла, что ты мне понравилась.

Вдруг Роза расплакалась. Так сильно, что Скорпиус даже немного растерялся. Он впервые видел Роуз такой. Такой беззащитной. Такой несчастной.

— Роза, что случилось? — Скорпиус тут же сел перед ней, беря за руки и смотря ей в глаза. — Я же все вижу и чувствую, расскажи мне, я все для тебя сделаю, я тебе стольким обязан…

— Па-па, — сквозь рыдания слышалась нечеткая речь Розы. — Он бросил маму-у-у. Ссказал, что твой отец не заслуживал никогда быть на свободе, ч-что она выбрала его, а не нашу семь-семью-ю. А е-еще, что я б-больше ему не до-о-очь.

И снова это поганое чувство вины, мысли, что он в который раз испортил всю ее жизнь, что она с ним глубоко несчастна, откуда взяться этому счастью, если ей приходится стольким жертвовать ради него.

— Я поговорю с твоим отцом, слышишь? — Скорпиус взял ее лицо в ладони, направляя ее взгляд на себя и убирая большими пальцами дорожки слез с ее щек.

— Не надо, — Роза тут же начала вырываться. — Ты только все испортишь.

— Тише, — Скорпиус прижал Розу себе к груди. — Я верну твоего отца в семью, верь мне.

— Готово? — тут же спросила Рокси, едва Роза села за гриффиндорский стол.

— Рокси, это не такое простое зелье, чтобы приготовилось за пару дней, — Роза пододвинула к себе кашу, хотя после такой утренней истерики кусок в горло не лез. — Более того, оно авторское. Не известно, как оно себя поведет. Ты вообще понимаешь уровень магии? Даммен создал распыляющий порошок, выделив составные части из любовного зелья. Мы пытаемся сделать противоядие от заклинания на основе «яда».

— Да, конечно, я все понимаю, — закусила губу Роксана. — Просто я очень хочу его увидеть и… спасти.

— А ты уверена, что будешь к нему хоть что-то испытывать, когда действие порошка на тебя прекратится? — уточнила Роза.

— Да, я уверена, — ответила Рокси, а в ее голосе даже слышался какой-то вызов. — Ни на кого же больше не сработал, только на меня, просто чуть усилил мои чувства, но они были и есть настоящие.

Наверное, когда влюбленные проходят такие испытания, их чувства становятся только сильнее. Роза порой задумывалась о своей прошлой жизни, в которой было все идеально, без единой проблемы. Но она никогда еще не была так счастлива и наполнена в душе как сейчас, рядом со Скорпом, несмотря на все их проблемы, и Роза тоже знала, что магия и их ритуал тут не при чем, все началось раньше, в том коридоре, когда она впервые посмотрела в его серые глаза.

— Рокси, скажи, я предательница? — спросила у сестры Роза, когда они вдвоем сели на самый дальний ряд в кабинете Заклинаний.

— Что? — не поняла ее Роксана. — Ты о чем?

— Я… покрываю Люциуса Малфоя, — прошептала Роза, чтобы их никто не услышал. — Сбежавшего преступника из Азкабана с меткой на руке… Я собираюсь жить в доме, где пытали мою мать. Я вошла в семью злейших врагов нашего рода…

— Нет, Роза, я не считаю тебя предательницей, — уверенно сказала ей Роксана. — Ты такая же, какая и была. Твое чувство справедливости никто и никогда бы не смог убрать, даже одна из рун твоей цепочки — руна справедливости, мне Альбус рассказывал. Ты бы не смогла пойти против себя. Значит, Малфои правда ни в чем не виноваты, потому что я не верю, что ты стала бы покрывать именно преступника. Это скорее проблемы общества, да и в целом человечества, что все любят судить, не разобравшись в ситуации. А ведь люди способны меняться. И если не сами, то жизнь может поставить порой в такие обстоятельства.

— Спасибо, — кивнула Роза. — Мне была важна твоя поддержка, правда.

На каждой перемене Роза находила пустые классы, чтобы тренироваться в анимагии. То, что она чуть вчера не сделала с журналисткой, ее пугало. Она ни секунды не винила Скорпа, что он как-то мог неосознанно передать ей часть темной магии, и раз анимагия являлась ее спасением и гарантией, чтобы ужасающие предсказания Трелони не сбылись, а она ее будто специально находила в коридорах, бубня, что волки — это ее верная смерть.

— Я уже сгораю от нетерпения увидеть тебя в образе волчицы, — за ее спиной послышался голос Скорпиуса, а Роза вскрикнула и обернулась.

В дверях стоял Малфой, с улыбкой наблюдая за ее жалкими попытками трансформаций. Роза только сейчас поняла, как глупо она выглядит со стороны. Волосатые волчьи ноги, которые торчали у нее из-под юбки.

— Мерлин, я что, не закрыла дверь? — ужаснулась Роза.

— Закрыла, — Скорпиус подошел к ней, усаживая на парту и вставая между ее ног. — Просто мне сломать твою защиту ничего не стоит.

— Малфой, ты с ума сошел, что ты делаешь? — Роза попыталась его отпихнуть, когда Скорпиус начал целовать ее шею. — Не в таком же виде…

А Скорпиус чувствовал, как его заводит такой ее вид. У нее даже шерсть такая мягкая и рыжая. Малфой даже вспомнил, что рыжий волк — это самый уникальный вид среди всех представителей семейства. Даже тут она исключительна и уникальна. А еще он чувствовал от нее тот самый свет, анимагия и правда излечивает ее душу.

— Я рад, что ты сохранишь себя, — прошептал Скорпиус ей на ухо, чуть отходя от нее.

— Ты тоже сохранишь себя! — Роза смогла вернуть своим ногам человеческий вид, подходя к нему и прижимая к стене. — Ты же уже почти научился контролировать эту тьму внутри себя, она не возьмет твою душу…

— Роза, я учусь контролировать тьму, чтобы она не