Крах СССР - Сергей Кара-Мурза

Этот показатель приводится для РСФСР — РФ, потому что в советской статистике он не публиковался, а теперь рассчитывается задним числом для отдельных лет. В 1969–1970 гг. в СССР суммарный коэффициент- рождаемости был равен 2,389, а в 1978–1979 гг. — 2,285 рождений в расчете на 1 женщину [53].

В РСФСР и СССР в целом в 60–70-е годы XX в. происходил демографический переход, типичный для периодов индустриализации и урбанизации — снижалась и рождаемость, и смертность. Но в 80-е годы XX в. система стабилизировалась, и до 1988 г. суммарный коэффициент рождаемости в РСФСР возрастал и достиг значения 2,2. Для городской страны это хороший показатель. Резкое его падение, переросшее в 90-е годы в демографическую катастрофу, наблюдается именно с начала реформы — с 1988 г. Эта катастрофа адекватна кризису, который поразил хозяйство, социальную сферу и культуру.

Рис. 5. Суммарный коэффициент рождаемости в РСФСР — РФ

Но для нас здесь важно то, что признаков кризиса накануне перестройки этот показатель не обнаруживает.

Вплоть до 1988 г. увеличивался и другой важный показатель— ожидаемая продолжительность жизни при рождении. Он также стал снижаться с началом реформы (рис. 6).

Рис. 6. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в РСФСР — РФ, лет (шкала растянута и начинается не с нуля, а с 60)

График на рис. 7 представляет динамику объема капиталовложений (инвестиций) в народное хозяйство СССР в сопоставимых ценах. Из графика видно, каков масштаб того хозяйства, которое было создано за I960–1988 гг. Очень многие этого просто не представляли себе, живя «внутри» того времени.

Но для нас здесь важнее не величина экономики, а вектор процессов. При первых признаках кризиса форма кривой этого графика должна была бы резко измениться. Они могут «потерпеть», а цепной процесс кризиса надо блокировать в ранней стадии (это наглядно продемонстрировал и кризис в РСФСР — РФ начиная с 1991 г.). Напротив, динамика инвестиций в СССР не обнаруживает никаких признаков кризиса, тем более катастрофы.

Рис. 7. Объем капитальных вложений по народному хозяйству СССР, млрд руб. (в сопоставимых ценах на 1 июля 1955 г.)

На рис. 8 показана динамика трех важных показателей с 1940 по 1990 г, индексов инвестиций, национального дохода и розничного товарооборота (относительно уровня 1940 г.). Они вместе характеризуют процессы расширенного воспроизводства хозяйства, производства средств для жизнеобеспечения и развития, а также динамику потребления домашних хозяйств (населения).

Рис. 8. Индексы инвестиций, национального дохода и розничного товарооборота в СССР (1940 г. = 1)

На графике видно, что после восстановительного периода, с 1956 г., неукоснительно выполнялся принятый в СССР принцип плановой экономики: рост капиталовложений превышал рост объема производства, а последний — рост объема потребления. Между этими тремя величинами поддерживался баланс, определяемый Госпланом. Этот баланс, который обеспечивал устойчивое развитие всей системы, нарушился только в 1989–1990 гг. — тогда произошел ускоренный рост потребления при одновременном быстром спаде производства. Рост инвестиций остановился в 1990 г., после чего произошел глубокий длительный спад — уже в экономике Российской федерации и странах СНГ.

Итак, динамика инвестиций, производства и потребления не проявила «накануне перестройки» никаких признаков кризиса. Напротив, при кризисе 90-х годов XX в., который якобы пришлось организовать Е. Гайдару, чтобы спасти страну от катастрофы, произошло резкое нарушение равновесия между инвестициями, производством и потреблением. Это нарушение привело к «проеданию» инвестиционных ресурсов и основных фондов, а значит, к блокированию развития.

На рис. 9 показана динамика валового объема промышленного и сельскохозяйственного производства СССР начиная с 1950 г., а также произведенного национального дохода (показателя, который употреблялся в статистике СССР до 1988 г. по аналогии с ВВП). Мы видим неуклонное развитие промышленности без каких бы то ни было признаков кризиса вплоть до 1990 г.

Сельское хозяйство гораздо сложнее поддается интенсификации, но и здесь колебания показателя связаны с неустойчивостью природных условий, а не с гипотетическим кризисом— о катастрофе и речи нет. За 33 года объем сельскохозяйственного производства вырос в три раза. Это очень неплохо, если учесть, что только за 1990–1998 гг. объем сельскохозяйственного производства в РФ снизился в два раза, а за последующие 11 лет вышел только на уровень 1980 г. За 20 лет реформ показатель упал на 25 %.

Рис. 10. Добыча нефти (включая газовый конденсат) в СССР и СНГ (во всех нефтедобывающих республиках СССР), млн. т.

Национальный доход, валовая продукция и капиталовложения — расчетные агрегированные показатели. Некоторые люди им не доверяют, хотя большие искажения в них внести Непросто, так как все они взаимосвязаны и фальсификация легко обнаруживается. Но все же приведем несколько натурных показателей, на динамике которых катастрофический кризис должен был бы сказаться неизбежно.

Вот один из важных для СССР и России показателей — добыча нефти и природного газа. На рис. 10 приведена динамика добычи нефти до 1990 г. в СССР, а затем в СНГ, в который вошли все нефтедобывающие республики.

Из этих рисунков можно сделать важные выводы, которые в годы перестройки и реформы были вытеснены из общественного сознания мифами, но которые необходимы, чтобы трезво оценивать процессы в хозяйственной сфере.

Первый вывод состоит в том, что нефтегазовый комплекс СССР и Российской Федерации не унаследован от Российской империи и даже от первых советских пятилеток. Он почти полностью создан за исторически кратчайший срок 1960–1980-е гг.

Одно это надежно показывает, что в период «накануне перестройки» никакого катастрофического кризиса в экономике СССР не было, ибо создание производственного комплекса такого масштаба (разведка и обустройство месторождений, создание обеспечивающих производств, строительство магистральных нефте- и газопроводов, распределительных и перерабатывающих систем) было делом всего народного хозяйства. Можем ли мы представить себе подобный научно-технический, инвестиционный и строительный проект такого масштаба в 90-е годы XX в. или в «эпоху Путина»?

Второй вывод — отсутствие признаков кризиса в самой динамике добычи нефти, за исключением стабилизации добычи в 1984–1985 гг. как реакции на начавшееся падение мировых цен на нефть. Но стабилизация — это не «распад экономики». Если бы в целом народное хозяйство СССР приближалось к коллапсу, внутреннее потребление нефти, а значит, и добыча были бы резко снижены.

Третий вывод заключается в том, что начало реального кризиса есть именно следствие реформ, оно стало очевидным с 1991 г. Этого кризиса невозможно не видеть, но никакой связи с советской экономикой он уже не имеет. Он порожден политической катастрофой, которая ударила по хозяйству.

То же самое можно сказать и о других системообразующих отраслях советской экономики: производстве электрической энергии, стали и цемента, машиностроении и др. В их динамике наблюдаются небольшие колебания, но признаком кризиса они служить никак не могут. И здесь кризисом надо считать резкий глубокий спад производства начиная с 1990 г.

Забежим вперед и представим обобщенную макроэкономическую картину развития хозяйства СССР, а с 1992 г. — его осколков, тех независимых государств, на которые он был расчленен и которые собрались в СНГ. Так сможем оценить не слова, а дела организаторов перестройки.

Составим эту картину в форме графика, сконструированного из двух показателей: первый — динамика ВОП (валового общественного (национального) продукта) СССР; второй — ВВП СНГ (совокупности входящих в него республик). За исходную точку, с которой начинается хозяйственная деятельность постсоветских республик, представленная индексами их ВВП, примем уровень ВОП СССР 1991 г. Поскольку мы представляем индексы, величины относительные, эта операция правомерна. Динамика этого индекса показана на рис. 11.

Это картина национальной экономической катастрофы постсоветских республик. Провал производства товаров и услуг за 22 года реформ примерно равен продукту хозяйства СССР за предыдущие 22 года. Чтобы выйти из кризиса и «преодолеть бедность», надо заполнить этот провал, а до этого еще очень далеко. Более того, есть веские опасения, что хозяйство постсоветских республик вообще не сможет в среднесрочной перспективе вновь выйти на траекторию развития, по которой шло советское хозяйство с 1965 по 1988 г. Во всяком случае «синтетический» график рис. 11 наглядно показывает, что СССР накануне перестройки не переживал экономического коллапса, сравнимого с тем, которые пережили республики после ликвидации СССР и смены экономической системы.