Зеркало тьмы - Уильям Дитрих

Двое стражников в углу пьянели на глазах, и как только я убедился в том, что они уже мало что соображают, я отправился к ним наполнить их стаканы и предложить им купить партию опиума. Наркотики в тюрьмах – вещь такая же обыденная, как туберкулез, и все подпольное производство заключенных существовало лишь для того, чтобы оплачивать наркотики, превращающие их безнадежное существование в более терпимое выживание. Нечистый на руку тюремщик может заработать гораздо больше, продавая ворам всякую всячину, чем сам вор может заработать своим ремеслом, и работа стражника в ужасных рабских тюрьмах Северной Африки была кормушкой не хуже должности казначея. Эти стражники не доверяли мне, конечно же, но они унюхали деньги, и их жадность заставила их поманить меня за закрытую дверь на переговоры. Заходя внутрь, я незаметно засунул гвоздь в замочную скважину, чтобы не позволить им закрыть дверь на замок, и когда стражники склонились над моим «товаром» (коим являлись мука и зеленый чай, которые я прихватил с шхуны Стеретта), мои спутники проникли внутрь и оглушили пьяных глупцов носками, наполненными песком с улицы.

Мы поколебались, тихо споря о том, что делать с лежавшими у наших ног стражниками, пока я не вытащил кортик из-под своего одеяния и не пронзил два тела, окончив их страдания на этой бренной земле, под недовольный стон Фултона.

– Господа, мы на войне против фанатиков, которые держат в заложниках моего невинного сына и готовы объявить войну всей цивилизации, – пояснил я. – Оружие наголо, ночь обещает быть длинной.

– Они не проявят ни капли милосердия по отношению к нам, – добавил Пьер.

– Что верно, то верно.

– Тогда к делу, – сказал Фултон и сглотнул, глядя на мертвых. Судя по всему, война в близком приближении оказалась непохожей на разработку его машин, и смертельные последствия его гения лишь сейчас осенили его. Интересно, Архимед тоже был так же удивлен? Быть может, старый грек приказал разобрать свою машину не только для того, чтобы та не досталась римлянам, но и для того, чтобы не досталась человечеству как таковому? Может быть, его собственный тиран убил ученого из раздражения?

– Но сначала возьмем их пистолеты, – сказал Пьер. – Глядя на настроение Итана, я думаю, что они нам понадобятся.

– И их ключи тоже, – добавил я. – Помогите мне оттащить и спрятать тела.

Я почувствовал тошноту, как только мы снова ступили в лабиринт темниц и тоннелей под дворцом Юсуфа. Запах земли, помоев и нечистот ударил меня, словно пощечина, вернув старый страх. Время от времени мы слышали стоны и крики обезумевших от страданий людей. Мне пришлось напомнить себе об Астизе и маленьком Гарри, томящихся в плену где-то в гареме высоко над нами, и я поклялся себе навсегда взорвать и стереть с лица Земли эти врата в царство Аида, обрушив на них крепость Юсуфа. Свободу псам войны!

Мы миновали несколько металлических решеток, разделяющих бесконечные коридоры друг от друга, запирая их за собой, дабы не опасаться нападения сзади, и уперлись в лестницу, ведущую наверх. Это была та самая лестница, по которой меня вели во дворец Юсуфа на встречу с Астизой.

– Думаю, нашей доблестной армии здесь нужно разделиться, – сказал я. – Роберт, нам нужно каким-нибудь образом дотащить вашу или мою торпеду до зеркала и взорвать его.

– Архимед наверняка воспользовался бы катапультой, – с готовностью ответил тот. – Может, и мне придет на ум что-нибудь подобное… Где я смогу быть в прямой видимости от зеркала?

– Если поднять вас на крышу кладовых Юсуфа, оттуда должен открываться хороший обзор. Следуйте по этому тоннелю и ищите лестницу, только не наткнитесь на стражника.

Фултон достал свой кортик.

– Если наткнусь, придется убить.

– А у тебя какое задание, осел? – спросил Пьер.

– Я – в гарем, к женщинам.

– Кто бы сомневался.

– Там должны держать Гарри и Астизу. Я проскользну внутрь, найду их и спущусь с ними вниз по этому же пути.

– А что же делать храброму Пьеру, которому никогда не достается задание спасти целый гарем молодых, цветущих и столь соблазнительно плененных женщин?

– О, у храброго Пьера самая важная работа. Возьми эти ключи и освободи столько пленников, сколько сможешь. Когда мы будем отходить, их побег создаст сумятицу, которая позволит нам добраться до ныряющей лодки. Но будь осторожен, Пьер, в этих тоннелях живет настоящее чудовище – изувер, известный как Омар Повелитель Темниц. Вот встречи с ним нам очень хотелось бы избежать.

– Что за напыщенное прозвище… Он наверняка большой и уродливый, как ты?

– Значительно больше. И на порядок уродливее, смею считать. При этом еще более неотесанный, чем наш покойный друг гигант Маркус Бладхаммер.

– Значит, мне суждено стать Давидом в схватке с этим исполинским Голиафом. Я – великий Пьер Рэдиссон, северянин и путешественник, способный сражаться двадцать часов в сутки и пройти сотню миль без сна! Мне нет равных в поднятии тяжестей, выпивке, танцах, беге и соблазнении прелестных дам! Я могу найти дорогу от Монреаля до Атабаски с закрытыми глазами!

Я вздохнул – все это я уже слышал, причем неоднократно.

– Тогда в темноте, там, внизу, ты будешь чувствовать себя как дома. Двигайся быстро, Пьер, и тихо, и скачи, как антилопа, если Омар услышит тебя. Ты еще понадобишься нам в субмарине, чтобы скрашивать наше путешествие байками о своей доблести.

– Конечно же, я понадоблюсь вам! Те два ученых лба, что вы оставили позади, за это время наверняка уже состряпали полдюжины несуразных теорий о происхождении Земли, но при этом бьюсь об заклад, что они уже давно потерялись, если вообще не потонули. Что ж, Пьеру придется сделать всю настоящую работу, как обычно. Встретимся у врат этой навозной ямы; тогда и подумаем о том, как сделать из вас настоящих мужчин.

Мне оставалось лишь карабкаться дальше вверх по лестницам дворца, на пути к спасению моего сына и женщины (я вдруг осознал, что стал именно так называть ее в своих мыслях), которая, по всем признакам, была моей женой.

Подъем по лестнице знакомо вел меня к той приемной, где я не так давно повстречался с Астизой. Я не без тревоги прошел мимо бокового тоннеля, который вел в камеру пыток Омара, затем открыл деревянную дверь, откинул гобелен и оказался в тронном зале. Здесь, насколько я понимал, я был близок к гарему. Королевский трон и подушки находились там же, где я видел их в прошлый раз. Даже африканская кошка все еще была здесь, запертая на ночь в своей латунной клетке. Ее глаза вспыхнули огнем, когда я неслышно скользнул мимо нее, и до меня донеслось мягкое, но угрожающее рычание. Интересно, а дракон Драгута тоже где-то рыскает в темноте, эта уродливая ящерица с аппетитом белого медведя?