Шелковые узы - Нэн Райан

Не думая ни о чем, не глядя по сторонам, Невада добралась до задней лестницы, не отводя глаз от темной высокой фигуры, настолько подавлявшей ее волю, что Невада была бессильна против его зова. Торопливо спускаясь по ступеням, Невада еще не знала, что она ему скажет. Будет ли умолять оставить ее в покое? Или никогда не оставлять ее?

Лампы в библиотеке еще освещали прямоугольный участок газона, мягкий голос Малькольма и легкий смех Квинси звучали в ночном воздухе, а Невада, не слыша смеха, не обращая внимания на свет из окон, подобрав юбки голубого шелкового платья, мчалась сломя голову по освещенной луной лужайке навстречу своей судьбе.

Джонни не сделал ни шагу. Он неподвижно стоял на том же самом месте, сигара все еще тлела в его зубах, а блики лунного света играли на угольно-черных волосах. Наблюдая, как Невада бежит через широкий двор, словно испуганное дитя, Джонни задавал себе вопрос: что будет дальше? Будет ли она требовать его отъезда? Или бросится ему на шею?

Внезапно сердце Джонни забилось от волнения. Он понял, что лучшим событием в его пестрой и насыщенной жизни была та пьяная ночь с очаровательной девушкой, такой невинной и такой страстной одновременно.

Невада добежала до Джонни. Задыхаясь от быстрого бега, она остановилась, сложила руки на груди, посмотрела на него. Ее сердце бешено колотилось. Смуглое лицо Джонни оставалось в тени, так что она не могла видеть выражения его глаз. Но мощные мышцы его плеч и рук перекатывались под тканью костюма. Капельки пота блестели в темных волосах на его груди. Он выглядел таким большим и опасным, таким ошеломляюще мужественным. Джонни поднял темноволосую голову, вынул изо рта сигару и далеко отбросил ее. Он шагнул вперед, но не дотронулся до Невады. Она смотрела в его черные сверкающие глаза и дрожала.

— Джонни, я… я хочу… — начала она неуверенно.

— Я тоже хочу тебя, любимая, — решительно прервал ее Джонни. Он наклонился, взял тонкими длинными пальцами за драгоценное ожерелье и осторожно притянул ее к себе. Джонни наклонил голову. Его губы вплотную приблизились к лицу Невады. Жарким, как летняя ночь, голосом, он произнес:

— Я хочу раздеть тебя, любимая. Хочу, чтобы на тебе ничего не осталось, кроме этого ожерелья, что я подарил тебе когда-то.

Джонни поцеловал ее. Так, как страстный мужчина целует ту единственную женщину, перед которой не может устоять. Никакой нерешительности, никаких вопросов. Никакой осторожной и нежной прелюдии, никакой медленной подготовки. Джонни целовал Неваду с таким всепоглощающим жаром и желанием, что она полностью растворилась в этом желании и ответила со всем пылом изголодавшегося сердца.

С трудом овладев затвердевшими мускулами, Джонни поднял Неваду на руки и, не отрывая губ от ее лица, торопливо направился к домику. Пройдя через открытую дверь, он закрыл ее ногой и прошел через темную комнату к широкой кровати из красного дерева. Он опустил Неваду прямо на небрежно брошенные в изголовье белые шелковые подушки. Склонившись над ней, он взял ее вспыхнувшее лицо в свои ладони, легко коснулся рта своими губами и игриво прикусил нижнюю губу.

— Ничего, кроме ожерелья. Всю ночь, — сказал Джонни, не отрывая губ от лица Невады.

Она не отвечала. Она не могла ответить. Она с нетерпением ждала, когда он разденет ее. Невада любила этого большого смуглого мужчину всем сердцем, всей душой, и она не могла вообразить ничего прекраснее, чем заниматься любовью с драгоценным ожерельем на шее.

Легко поглаживая рукой ее запрокинутое лицо, Джонни сел на кровать рядом с Невадой, подогнув под себя одну ногу и спустив на пол вторую. В течение долгой напряженной минуты он смотрел, как лунный свет, проникающий через открытые окна, обливает ее голубым сиянием. Какой захватывающе красивой выглядела она в мерцающем голубом платье на белоснежных подушках. И какой захватывающе красивой будет она выглядеть на этой постели без этого платья.

Джонни нагнулся вперед, дотронулся до шеи Невады, поцеловал уголок ее рта.

— Ты так красива, Невада. Позволь мне любить тебя. Позволь мне любить тебя до самого рассвета.

— Я тоже хочу этого, Джонни, — только и смогла она ответить, и слова покорности замерли на губах, когда его длинные руки обхватили ее тело и стали нетерпеливо гладить ее спину и талию.

Невада не стала возражать, когда Джонни принялся раздевать ее. Но и не помогала ему. Она раскинулась на подушках, а единственный мужчина, которого она любила, снимал с нее одежду с ленивой медлительностью, и это еще больше возбуждало Неваду. Джонни не торопился. Начав с бальных туфелек, он не спеша снял одну, потом другую, поставил их на пол.

Потом пришел черед шелковых чулок. Когда они соскользнули с ног Невады, Джонни целовал ее крошечные ступни, пока она не засмеялась от щекотки. Смех замер, когда Джонни поднял голову и посмотрел в ее глаза. Загипнотизированная его взглядом, Невада почувствовала, что ее дыхание участилось, когда его руки, уверенно двигаясь под шелковыми оборками, безо всяких усилий вынырнули из-под платья с ее кружевной нижней юбкой. Джонни осторожно сложил ее в ногах кровати.

Мимолетно возникла мысль, что Джонни слишком искусен в раздевании женщин, и Невада собралась было предупредить его, чтобы он никогда никого, кроме нее, не раздевал. Эта мысль исчезла сразу же, как только она ощутила теплые пальцы, щекотнувшие ее кожу, а в следующий момент уже стягивающие атласные панталоны с ее ягодиц, с коленей, наконец со ступней. С особой тщательностью Джонни расправил эту интимную принадлежность и положил на ночной столик.

Когда горящие глаза Джонни снова остановились на лице Невады, ее щеки запылали. Сдвинув ноги, она попыталась закрыть их шелковой юбкой. Неваде показалось странным, что Джонни не снял с нее сначала платье, а потом уже белье. Он все перепутал? Или нет? Было удивительно чувствовать на себе платье и ничего под ним. Ее кожа под мягкой скользящей шелковой тканью стала удивительно теплой и чувствительной.

Вот Невада снова очутилась в руках Джонни. Он целовал ее, а она, закрыв глаза, ощущала себя все более гибкой и податливой. Ее губы раскрылись, чтобы принять кончик его языка. Его дыхание обжигало ей щеку. Оно лихорадочной дрожью отзывалось во всех уголках ее тела. Чувство наслаждения охватило ее, когда его руки — эти смуглые ловкие руки игрока — снова исчезли под оборками ее юбок. Обхватив руками шею Джонни, Невада выгнулась ему навстречу, запрокинула голову и глубоко вздохнула, когда, поласкав губами шею, Джонни погладил теплыми пальцами ее колени. Ее ноги раздвинулись сами собой, и Невада задрожала от нетерпения. Джонни позволил своим пальцам описывать медленные дразнящие круги на внутренней стороне ее бедер, но удерживался от прикосновения, которого Невада так страстно желала.