Я – Беглый - Михаил Пробатов

— Я умер от инфаркта после того, как ты, подлец, провалил мою докторскую и на учёном совете назвал меня невежественным шарлатаном. Я умер от страха, потому что это была правда, но мне казалось всю жизнь, будто, кроме меня, никому об этом не известно, — и стоило несчастному включить свой компьютер, как эта страничка появлялась на мониторе. Он признался Юрию Сергеевичу, что уже подумывает о самоубийстве.

Явно распространялась какая-то эпидемия. И Юрий Сергеевич даже говорил по этому поводу со своим старым участковым врачом, Софьей Леонидовной Карц.

Софья Леонидовна работала терапевтом в поликлинике всю жизнь. Она в конце своей медицинской карьеры пришла к выводу, что нет болезни, которую нельзя было бы вылечить горячим чаем с малиновым вареньем. Горчичники, банки, ноги попарить — и всё снимет, как корова языком слизнёт. По поводу компьютерных вирусов она высказалась так:

— Юрий Сергеевич, люди просто забивают себе голову всякой чепухой. Это проблема психиатрическая. Постарайтесь поменьше с ними общаться. У вас может развиться психоз на этой почве.

Наконец, пришёл корреспондент «Свято-Каменского курьера» и, не смотря на то, что Юрий Сергеевич наотрез отказался что-либо говорить, в газете появился большой очерк под жирным заголовком «Чудотворец районного масштаба». В этом очерке Юрия Сергеевича представили жуликом, и он сильно обиделся. Он никуда жаловаться не стал, а обиделся просто. И что вы думаете? Молодой парень, который к нему приходил из редакции, через несколько дней чуть под суд не попал. Он в нетрезвом виде разбил вдребезги казённую, очень дорогую импортную фотокамеру. Беднягу уволили. Юрия Сергеевича стали бояться. И даже в овощном магазине продавщицы обращались к нему на «вы».

К нему пожаловала некая злобная молодая дама, с лицом, украшенным многочисленными угрями и фурункулами. Она назвалась налоговым инспектором и предложила в трёхдневный срок представить декларацию о доходах, во избежание суда. Юрий Сергеевич твёрдо заявил, что доходов никаких, кроме пенсии. Тогда она стала вздыхать и бормотать какую-то несуразицу, из которой старик кое-как извлёк суть, простую, как всякая жизнь человеческая. Дама жила в однокомнатной квартире с мужем, ребёнком, больной матерью и алкоголиком отцом. И, не смотря на службу в столь значительном учреждении — никаких перспектив. Свою исповедь она горестно закончила сообщением, что её муж уже несколько лет путается с соседкой по лестничной клетке. А сынишка находится на учёте в Детской комнате милиции.

— Погоди-ка, дорогая моя, ты взятки-то берёшь?

— Ага, щас, разбежалась. У меня клиенты такие все… вроде вот вас.

— Не умеешь ты взятки, значит, брать, а не умеешь — нечего в налоговой инспекции тебе делать. Шла бы в магазин, за прилавок.

— Да не деньгах дело. На квартиру всё равно не наворуешь, тут шустрость нужна, а я…

— А на счёт твоего мужа, так я тебе посоветую, лицо чистотелом протирать.

Дама была очень разочарована и ушла, ещё раз пригрозив судом. Но прошло несколько месяцев, а подобные визиты не повторялись, и никаких повесток не пришло. Зато позвонили из Райотдела милиции. Тот самый полковник, с которым Юрий Сергеевич разговаривал по поводу грабежей, просил его «дать оценку одному очень сложному уголовному делу», которое безрезультатно расследовалось уже больше года.

— Хотя бы просто общую оценку ситуации. Ну, а если какие реальные версии появятся у вас…

Дело заключалось в регулярных хищениях импортных строительных материалов и бытовой техники с городской базы, о чём заявил сам заведующий базы. Этого человека никто не подозревал, и он вначале пытался сам обнаружить вора, но безуспешно.

— Слушайте, — сказал старик, а вот на вокзальном рынке есть такой павильон «Всё для дома». Я там покупал назад с полгода финский унитаз, они ж мне и установили, голубой такой.

— Так-так-так-так…

— Ну, что так? Это ж я просто предположил. Дело в том, что они мне никаких документов к нему не оставили. Правда, я у них не спрашивал документов. Работает, как часы.

Юрий Сергеевич и в этот раз попал в яблочко. Хозяина павильона взяли за шиворот и он очень толково всё рассказал следователю. Дело было просто, как апельсин. Зять хозяина павильона служил в охранной фирме, фирма охраняла базу, заведующий базой выписывал путёвки на вывоз ворованного товара, тут зять стал разводиться с женой и стал грозить тестю и заведующему… ну и так далее. Нет смысла излагать подробности.

И вот однажды утром как-то по особому, сухо, твёрдо и официально, во всяком случае, Юрию Сергеевичу так послышалось, зазвонил телефон. Звонка такого следовало, рано или поздно, ждать. Ну вот и дождался.

— Простите, — вкрадчиво проговорил очень приятный мужской голос. — Вас побеспокоили из канцелярии Губернатора области. Меня зовут Геннадий Петрович, и я являюсь помощником Губернатора… э-э-э для особых поручений… Я не слишком рано позвонил? Могу я говорить с Юрием Сергеевичем Ранцевым?

— Да нет, не рано, — сказал Ранцев. — Я вас слушаю.

— Лариса Степановна Горкина, наш Губернатор, убедительно просит вас навестить её сегодня по срочному и конфиденциальному делу. Машина уже вышла и минут через двадцать будет ждать вас у подъезда.

Ранцев кое-как оделся и вышел во двор. Огромный чёрный джип с тонированными стёклами, действительно, ждал его.

— Ранцев? — спросил милиционер. — Хорошо. Садись на заднее сидение.

Юрий Сергеевич уселся, дверь захлопнулась, и машина с места рванула на сумасшедшей скорости. На сидении рядом оказался священник отец Пётр, уроженец Свято-Каменска, с которым Юрий Сергеевич когда-то учился в школе.

— Здравствуй… те, неуверенно проговорил отец Пётр. — А ты, Юра, как тут?

— Я не знаю. А ты? Здравствуй… Как тебя теперь называть-то?

— О, Господи! Называй, как хочешь. Куда нас везут-то?

— Слушай, капитан, — спросил Ранцев офицера милиции за баранкой, — куда нас везут-то, в Борск что ли?

— Почему в Борск? Едем в губернаторскую резиденцию. Это здесь недалеко, за Крюковым. Минут через сорок доедем, — что-то, видно рвалось у него с языка. — Батюшка, а, батюшка. А вот как, если женщина… вообще-то…

— Что, простите?

— Ну, женщина может родить жеребёнка?

— Хватит ерунду молоть, — сердито сказал Ранцев. — С духовным лицом разговариваешь.

— О, Господи, — сказал отец Пётр. — Что творят, что творят! Гражданин начальник, вы как человек ещё молодой, я вам советую, такими вопросами не задаваться. В такой, я имею в виду, сложной ситуации, какая сложилась… — судя по этим словам, отец Пётр что-то знал о происшедшем.