Соседи (СИ) - Drugogomira

— Один-один, — ухмыльнулся он.

«В смысле?.. Вспомнил, как сам заявился ко мне на занятия?..»

— Добро пожаловать, малая. Я, конечно, знал, что ты легка на подъем, но не догадывался, насколько.

«Я тут ни при чем! Ты недоволен?..»

— М-м-м… Привет! Да вот… — пожала Уля плечами, совершенно не понимая, что говорить дальше. Тыкать пальцем в Аню, сыпля обвинениями том, что это все её проказни, казалось Ульяне детским садом. Давать Егору повод прийти к обоснованному выводу, что намеков «малая» не понимает, когда она с первого же раза все уяснила? Тоже, знаете ли, обидно.

Аня умиротворенно заулыбалась и с наслаждением потянулась в кресле. Кажется, Егоров красноречивый взгляд не возымел на неё никакого эффекта.

— Еще как легка! А вообще, Улю сюда заманила я. Причем совершенно коварным способом. Так что если хочешь позлиться, то это тоже ко мне.

— Я уже понял, что ты, — криво усмехнулся Егор. — Твой почерк. Но так уж и быть, живи пока.

«То есть всё нормально?»

Аня победно взглянула на приросшую к полу Ульяну. «Вот видишь, а ты боялась!» — проступило в её огромных карих глазах.

— Егор просто не любит посторонних в студии во время работы, — милостиво пояснила она. — Но ведь у каждого правила есть исключения. Да, Егор?

— Точно, — кивнул сосед, устанавливая гитару на подставку и запихивая медиатор в карман.

«Всё нормально…»

— Ну вот, так я и знала! — получив подтверждение своим словам, радостно воскликнула Аня. — Мне показалось, вы вчера поругались? Ай-яй-яй! — цокнула она языком в преувеличенном недовольстве. Осуждающе покачала головой и с укором уставилась на Егора.

Тот перевел на Улю лукавый взгляд, в котором читалось: «Видала?». И тут до Ульяны наконец начало доходить. Аня еще накануне пыталась как-то утихомирить их обоих, но в пылу ссоры никто и слушать её не желал. Вот так, значит? Понятно. Хитро́. Только ей-то оно всё зачем?

— Уже помирились, — нехотя сообщила Уля, думая о том, сколько вокруг неравнодушных к их отношениям собралось. Причем неравнодушных-то совершенно по-разному. Егор кивком подтвердил сказанное. Кажется, настроение у него и впрямь было неплохим, лишь лёгкий прищур обращенных на Аню глаз немного смущал. И всё же Ульяну отпустило: хляби небесные не разверзлись и не поглотили её за вторжение на запретную территорию, всё и правда в порядке.

Казалось, лицо вокалистки вот-вот треснет от улыбки, уже буквально от уха до уха растянувшейся:

 — А, ну вот и прекрасненько! — промурлыкала она. — Тогда закрепите, а я побежала! Я бы с вами тут ещё потусила, но прямо сейчас мою хату заливает кипятком. Костя только что написал, — в подтверждение своих слов Аня быстро развернула к воззрившимся на неё собеседникам экран телефона с открытой перепиской и тут же спрятала его в карман безразмерной толстовки.

Подскочила с кресла, забегала по студии, схватила со стола с мониторами ключи от машины и какой-то диск.

— Уля, это тебе, — всучили Ульяне диск. Егор безмолвствовал, только брови где-то высоко на лбу уже пару минут, как зафиксировались. — Личный экземпляр, раритет, зацени! Кофе, к сожалению, отменяется, давай в другой раз. Видишь, как получилось? Ну, всё сегодня против, абсолютно всё! Но! Ты в надежных руках, так что я спокойна. Ну всё, ариведерчи, пупсики! Не скучайте!

«Пупсики?!»

Меньше всего Егор походил на пупсика. На кого угодно, только не на пупсика. Что за отношения у них такие? Дружеские?

— А, да… — уже в дверях студии развернулась Аня. — Спасибо, Уля!

И скрылась ветром – только её и видели.

«За что спасибо-то?»

Боги, опять одни вопросы. Егор проводил солистку долгим задумчивым взглядом, Уля растерянно оглядела студию, не удержалась и взглянула на «пупсика». Вот вроде же он и не злится, а ощущения все равно сохраняются довольно странные. Вроде как нужно что-то сказать, а то он, похоже, и не собирается.

— Не спрашивай, как я тут оказалась, сама не знаю, — решив, что лучше честного признания ничего нет, выдохнула Ульяна. — В три часа лежу на диване, уверенная, что иду на спорт, в начале девятого стою под этой дверью. Аня твоя – ведьма.

— Есть такое, — простодушно усмехнулся Егор, принимаясь упаковывать в чехол акустическую гитару. — Со временем научишься не вестись на её провокации.

Через полминуты в карман этого же чехла полетели какие-то провода и приборчики. Один из них она точно уже видела у него дома. Кажется, называется эта штука «метроном»{?}[Метроном – электронный или механический прибор, который отмеряет равные временные промежутки и отмечает каждый из них отстукиванием. Основное его назначение – создание для музыканта ориентира темпа]. Поначалу Уля наблюдала за его механическими движениями, как завороженная, а потом опомнилась и убрала в свой рюкзак плоскую пластиковую коробку с диском.

— Если честно, я всё равно мало что поняла. Но чувствую, что меня обвели вокруг пальца – причем, действуя с самыми благими намерениями. Даже возмутиться не выходит, — усмехнулась она, вскидывая глаза на соседа.

Егор продолжал свои сборы: его взгляд скользил по поверхностям, выискивая брошенные вещи.

— Судя по всему, так и есть, — согласился он, забирая со стола стопку расчерченных табами{?}[Табулатура – тип музыкальной нотации, схематическая запись музыки для клавишных (органа, клавесина), некоторых струнных (лютни, виуэлы, гитары) и (редко) духовых инструментов] листов и запихивая их в карман чехла уже второй гитары. — Кто-то решил поиграть в кота Леопольда. Видишь, как стремительно слилась. Не удивлюсь, если выяснится, что никто их сейчас не затапливает, а в сообщении том было написано: «Купи хлеба».

Ухмыльнулся сам себе.

— Короче, я не хотела вам мешать. Извини.

Он наконец перестал собираться и перевел на неё внимательный взгляд:

— Малая, репетиция – это работа, посторонние действительно отвлекают. Но Анька верно подметила: из любого правила найдется исключение. И я в целом не имею ничего против, потому что знаю: если надо, сидеть ты будешь тихо. Только у нас тут довольно шумно, громко, а последнее время обстановочка царит откровенно накаленная. Так что… — «Сама понимаешь». — Так… Похоже, всё.

Бросив короткий взгляд на часы, повесил на плечо одну гитару, вторую взял в руку, обхлопал себя по карманам куртки, проверяя, всё ли на месте, и изрек:

— Уже почти девять, так что пошли отсюда. Не будем в очередной раз доводить до инфаркта твою мать.

— Как ты собираешься увезти две гитары? — недоуменно глядя на груженного инструментами соседа, спросила Уля. — Давай одну, я помогу.

В ответ её окатили взглядом из разряда: «А ещё чего тебе?». Можно подумать, она только что предложила тащить на себе синтезатор. Или барабанную установку.

— На такси. Ну, или на метро, — пожал плечами Егор. — Нам, кстати, все равно к Академической: надо кое-что забрать из «Ямахи».

«А, вон оно что… У метро она…»

— И что она там делает?

— Сломалась.

***

После выхода на свежий воздух малая наконец расслабилась окончательно: напряженность ушла, и теперь она беззаботно щебетала ни о чем, задавала миллион вопросов, а он отвечал, иногда невпопад. Что у него, интересно, на лице отображалось в тот момент, когда он ей пару-тройку дней назад сказал, что если хочет посмотреть репетицию, пусть приходит? Что она так распереживалась-то?

Видимо, что-то не то там отображалось, совсем расслабился. Думал он, помнится, о том, что какие бы эмоции она в нем ни поднимала, злоупотреблять общением не стоит, потому что: а) страшновато за собственное неустойчивое психическое состояние б) страшновато за мир в семье Ильиных – тоже с некоторых пор неустойчивый. Даже в студии прописался на неделю, чтобы: а) не провоцировать себя на лишние контакты и не подпитывать в себе симпатию, грозящую в очередной раз обернуться привязанностью, грозящую обернуться новым кораблекрушением б) не провоцировать на лишние контакты малую, чтобы кораблекрушение не случилось за стенкой в) начать, в конце-то концов, готовиться к сольнику, сольник сам себя не подготовит. Думал, что забирать её по будням после школы будет, с гитарой поможет, убежище при необходимости предоставит, но и всё на этом, как бы классно ему в её присутствии ни было, как бы ни хотелось проверить, что там в ней ещё зарыто.