За день до послезавтра - Сергей Анисимов

Коммандер видал в жизни интересные совпадения, невероятные «парные случаи», невозможно точные ответы, данные по туманным и противоречивым вводным. Будет ли это случаем такого же порядка? Или это невозможно?

– Где «Александрия», экзек?

– За пределами слышимости. Но ей нарезана позиция двадцатью милями севернее, вряд ли коммандер Виикс принял решение, противоречащее приказу.

Майкл Мартин кивнул: Тодд Виикс был «молодой, да из ранних», заметно моложе даже его. Агрессивен, умел, но очень осторожен, когда дело доходит до соблюдения точности в следовании приказам. Вряд ли приказы «Александрии» были сменены, если они остались прежними для «Сан-Хуана».

Мысли в голову не шли. Обстановка совершенно не требовала принятия каких-либо неотложных действий. В конце концов, возможность того, что в восьми тысячах ярдах от них какой-нибудь водолазный бот обслуживает точку, входящую в состав русского аналога «Колосса-2» или «Бронко», была чисто теоретической. Никаких признаков угрозы не имелось. Кроме самого факта того, что они в русских терводах, на некомфортабельно малой глубине. Собственно, стационарная система может быть не просто гидроакустической, но универсальной, и возможность ее существования считалась «вероятной в малой степени». Издевательская формулировка, придуманная каким-то умником из флотской разведки, чтобы прикрыть свою задницу. Если она существует, эффективна и задействована, то почти прямо над ними, над «Сан-Хуаном» может сейчас висеть русский противолодочный вертолет Ка-27. Уже открывший люки, отделяющие торпеду АТ-1МВ на своей внутренней подвеске от чистого свежего воздуха. Которого так не хватает здесь. Да, три условия: существует, эффективна, задействована. Забавно и страшно, что им не известна «с высокой степенью достоверности» ни одна из этих переменных. Стационарные ГАС чрезвычайно дороги, именно это привело к масштабному, пусть и не полному сворачиванию собственно американских программ аналогичного назначения три десятка лет назад. Но русские до 90-х годов деньги не экономили вообще: могли ли они дотянуть до острова Колгуева и до самой Индигской губы свой беломорский барьер? На это не было получено ответа даже тогда, когда сумасшедший русский президент дарил своим новым друзьям секретные документы буквально сотнями томов. Эта возможность существовала, и о ней прекрасно знало командование. Эффективна ли она? Тоже более сложный вопрос, чем может показаться с первого взгляда. Стационарные системы в целом относительно малоэффективны, но русским регулярно удавалось добиться неожиданно высоких результатов, используя устаревшие технологии. Даже не считая собственно «железо», среди их военно-морских систем радиоэлектронного подавления, дальнего обнаружения, наведения и целеуказания имелись типы, по содержанию несколько напоминающие набитые радиолампами и мотками медной проволоки радиоприемники 30-х годов, и даже похожего дизайна. Но при этом способные выдать эффективность, по крайней мере, сравнимую с эффективностью стоящих миллионы долларов изделий «Сарноффа» и «Рэйтеон Системз Компани».

– Какая-нибудь динамика по контактам?

– Нет, сэр. Только изменение курсового угла, соответствующее нашему ходу. Абсолютная скорость надводной единицы по-прежнему нулевая или стремится к нулевой. Что бы это ни было, он стоит на месте. И молчит.

– Ваше мнение, экзек?

– Мое мнение – «ну так и черт с ним», сэр. Это почти наверняка какой-то траулер, работающий с сетями.

– Зацепилась сеть за ржавый остов? Прямо у нас на глазах?

– Я вовсе не имею в виду именно это, сэр. Он может делать здесь все, что угодно. Даже надонная магнитная аномалия – это может быть просто артефакт. Или другой вариант. Вспомните, мы прочли ее раньше, чем собственно судно, и она может быть просто его частью: как вариант – водолазным оборудованием, опущенным на дно.

– Носители русских батискафов – это 6000 тонн водоизмещения.

– Да, но это совершенно не обязательно именно глубоководный батискаф. Что ему здесь делать? Это может быть тяжелый водолаз, работающий с колокола. Такому требуется бот в полтысячи тонн, не больше.

– Именно это я и имею в виду… Водолаз, обслуживающий систему. Да, один вариант из многих. И единственный плохой для нас. Все остальные не создают для нас ни малейшей разницы. Так?

– Да, сэр.

– И потом, предположим, что именно эта ситуация и существует в реальности. Создает ли это разницу?

– Простите?

– Я имею в виду, пусть это так, и русские заняты расконсервированием своих стационарных систем гипотетического противолодочного барьера. Две трети эффективности зависят от компонентов системы, расположенных не на дне, а на берегу. Если даже их повторно вводят в строй, тестирование и интеграция системы могут занять недели. И в любом случае она будет устаревшей на 20 лет.

– Устаревшей по сравнению с чем, сэр?

– Touche! – Коммандер поднял обе ладони на уровень плеч. – Это точно в яблочко. Наши собственные системы у Азор и Гавайев не современнее. Это верно. Но есть и еще один фактор. Уже озвученный, но находящийся в другой шкале. Сколько нам до предписанного времени залпа?

– Шестнадцать минут, сэр…

– А расчеты?

Старшие офицеры перевели взгляд на уоррент-офицера, сгорбившегося над несколькими поставленными рядом и друг на друга плоскими мониторами.

– Еще буквально несколько минут, сэр.

– Я думал, это займет меньшее время.

– Да, сэр. Но был сбой при автоматическом вводе одного из параметров. Я предпочел прервать загрузку и проверить соответствие формата заданному. На этом мы потеряли несколько минут, прошу прощения, сэр.

Коммандер повернул голову вправо и внимательно проверил выражение на лице командира отделения боевых систем.

– Работайте, уоррент-офицер, – наконец заключил он. – Я не собираюсь мешать или торопить.

– Да, сэр…

Моряк так и не повернулся: он одновременно работал правой рукой на блоке ввода цифровых данных и маневрировал на своем стульчике по горизонтали, то вздергивая голову вверх, к верхним из мониторов, то снова сгибаясь. 16 минут. Уже почти 15. Если невидимый, на самом деле не существующий вертолет наверху сбросит на них торпеду, у них будут секунды. Но приказы даются не просто так: попытка коммандера Мартина сэкономить время пребывания под угрозой, залп «Томагавками», данный за 10–15 минут до предписанного времени, приведет к срыву боевых задач десятка других лодок, ждущих своего часа дивизий у русских границ, поглядывающих на светящиеся стрелки часов диверсантов, засевших в кустах прямо под носом у часовых, тоскливо охраняющих домики и складики: входы командных пунктов, ворота, ведущие к полям ракетных шахт, хранилища тактических ядерных зарядов и так далее. Он подведет всех, а это невозможно в принципе. Поэтому он будет терпеть.

Мартин вздохнул и едва справился с искушением потянуть с шеи стальную цепочку, сжать ее в кулаке. Груз ответственности совершенно не был невыносим. Но он был очень, очень тяжел. От крепости нервов, от способности принимать правильные решения, балансируя в узком коридоре между неприемлемым риском вообще и неприемлемым риском не выполнить фактическую боевую задачу, зависело сейчас очень многое. Это вызывало удовлетворение, но это не несло в себе ни малейших признаков того удовольствия, которое он себе так долго воображал.

– Сэр? Расчет завершен и закрыт, сэр. Я начинаю тестирование.

– Отлично.

В этот раз коммандеру не требовалось задавать дополнительные вопросы. Сколько занимает «предварительное», «сухое» тестирование электроники двенадцати «Томагавков», он знал прекрасно. В общей сложности продолжительность непосредственной подготовки ракет к пуску из вертикально расположенных контейнеров составляла до 15 минут. Но большая часть включенных в алгоритм этого процесса этапов или уже прошла – начатая и оконченная даже еще до подсвплытия за возможным отбоем, – или будет завершена в ближайшие же минуты. «Томагавки» вот-вот должны перейти из статуса «постоянной готовности» в статус «одноминутной», и вот тогда и начнется уже настоящее ожидание. Способное сжечь столько нервов каждого из них, сколько не сожгут все любимые женщины на земле.

– Все тесты окончены без сбоев, сэр. Констатирую статус одноминутной готовности для всех контейнеров.

Голос уоррент-офицера потерял размеренность. Теперь он обменивался с лейтенантом, лейтенант-коммандером и двумя другими уоррент-офицерами резкими, короткими фразами, аббревиатур в составе которых было значительно больше, чем полных слов.

– Готовность навигационных систем полная, статус одноминутной готовности для всех контейнеров подтверждаю, сэр.

После того как скороговорка оборвалась и фраза командира отделения боевых систем поставила в ней жирную точку, звуки голосов в центральном командном посту «Сан-Хуана» чуть стихли. Громко гудели вентиляторы, выгоняющие нагретый воздух из чрева компьютеров, – им едва хватало мощности, чтобы удерживать температуру процессоров в пределах технической нормы. Компьютерная техника, даже замкнутая на стоящие миллионы долларов боевые системы, не была новой; смех и позор. Это отражалось и в едва ли удовлетворительном быстродействии, и даже в таких мелочах, как нарушенный баланс вентиляторов отдельных компьютеров, из-за которого они почти все время гудели, как древесные жуки.