Все, чего я никогда не хотела (ЛП) - Хуан Ана

После школы мы поехали к Роману, чтобы побыть вместе. Его отец снова уехал по своим бизнес-делам, а с матерью, хоть она и была дома, Роман не общался. Находиться в огромном особняке, когда не с кем поговорить, было одиноко, так что я частенько составляла ему компанию.

Мы долго болтали обо всем, что приходило в голову, потом решили искупаться в бассейне. Купание переросло в поцелуи, а поцелуи — в очень горячие поцелуи и… вот мы оказались в кровати.

У меня перехватило дыхание от того, как пальцы Романа прошлись по моей голой коже, разжигая в каждом нерве огонь.

— Ты такая красивая, — прошептал он хрипло, путешествуя ладонью по моему животу, груди, шее, после чего положил ее на щеку и прижался губами к губам.

По моей коже пробежали мурашки, и я невольно застонала ему в рот, прижимаясь еще ближе. А он был в одних плавках. На мне было бикини, которое я позаимствовала в гостевом шкафу. Изначально мы поднялись наверх, чтобы принять душ, но наши планы неожиданно изменились.

Я очень хорошо помнила ощущения, которые испытала с ним в ту ночь на Гавайях. Так вот, то было детским лепетом по сравнению с тем, что я переживала сейчас.

Сложно было поверить, что наш разговор с Адрианой на эту тему состоялся всего пару часов назад. Как я могла сомневаться в том, что уже готова к близости с Романом? О, сейчас я была более, чем готова.

Судя по реакции некоторых частей тела моего парня, он испытывал те же чувства.

Он отстранился от моих губ, но только для того, чтобы проложить дорожку из поцелуев вдоль шеи, вызывая у меня крошечные сердечные приступы, которые уж точно плохо скажутся на здоровье. Я тихонько всхлипнула, когда его губы остановились возле бретельки моего купальника. Он не целовал меня, а просто прикасался к коже губами.

Я льнула к нему всем телом. И неожиданно купальник показался чересчур тяжелым. Лишним.

— Боже мой, — простонала я, глубоко вздыхая, когда Роман стал нежнейшим образом покусывать мою кожу от плеча до шеи.

Все, я сходила с ума. Даже имени своего я бы не смогла сейчас вспомнить, если бы меня вдруг спросили.

Подталкиваемая адреналином и другими разнообразными чувствами, я слегка оттолкнула Романа и перевернулась так, что оказалась сверху, а он распластался подо мной.

— Ого! Кое-кто осмелел. — Его тон его шутливым, но глаза потемнели от страсти, а идеальная мускулистая грудь начала бурно вздыматься.

Я соблазнительно улыбнулся, пытаясь взять под контроль возбуждение, которое, в свою очередь, пыталось взять под контроль мой разум. Это чувство было для меня совершенно новым. Роман был единственным человеком, который заставлял меня испытывать такое. И отчасти я была даже рада, что мы так сильно ненавидели друг друга в самом начале. Эта страсть стала весьма полезной для других… занятий.

Роман застонал с мучительным выражением на лице, не сводя с меня взгляда.

— Лучше нам остановиться прямо сейчас, — сказал он сдавленным голосом, пытаясь отодвинуться от меня.

Я не пошевелилась.

— Зачем нам останавливаться?

Боже, неужели я это сказала? Откуда взялось столько решительности?

Он моргнул, на его лице читалось удивление и ошеломление.

— Майя…

— Тише. — Я наклонилась и поцеловала его. От наших тел исходило столько жара, что удивительно, как мы еще не подожгли простыни. — Мы слишком много разговариваем, — прошептала я, нежно прикусывая его нижнюю губу.

Роман колебался примерно секунды две, а потом с тихим стоном обнял меня и заскользил ладонями по спине. У меня сжался живот, стоило парню наткнуться на завязки лифчика. Он начал осторожно развязывать узелок, вызывая во мне теплые волны предвкушения. Мы были так близко…

А потом дверь в комнату распахнулась.

Вскрикнув, я моментально вскочила и, обернувшись, чуть не сгорела от стыда. В дверях с ошеломлением на лице стояла Жизель, мама Романа.

— Простите, я прервала что-то важное? — спросила женщина, слегка щурясь. Она была явно не трезвой.

Надеюсь, это значило, что она не вспомнит, как я, полуголая, сидела верхом на ее сыне.

— Что ты здесь делаешь? — резко и раздраженно спросил Роман. Встав с кровати, он взял полотенце и накрыл мои плечи.

Я благодарно ему улыбнулась, и парень тут же вернул улыбку, после чего взглянул на Жизель.

— Мне нельзя просто прийти к своему сыну? — пробормотала она, на нетвердых ногах подходя к нам. — Я почти не видела тебя всю эту неделю!

Она потянулась вперед, чтобы обнять Романа, но он с отвращением на лице отшатнулся.

— Боже, ты уже набралась? — выпалил он. — Хотя чему я удивляюсь.

Жизель моргнула, после чего запрокинута голову и рассмеялась.

— О, Роман, если ты хотел побыть со своей девушкой наедине, то я могу уйти и оставить вас заниматься тем, чем вы собирались.

Она подмигнула мне, и я покраснела.

— Наверное, мне лучше зайти в другой раз, — тихо сказала я, соскользнула с кровати и потянулась за одеждой.

— Нет, не уходи! Останься. — Роман наградил меня тяжелым взглядом. — Мама, а тебе лучше уйти. Сейчас же.

Жизель огорчилась.

— Значит, теперь мать не заслуживает твоего времени.

— Слушай, давай начистоту. — У Романа заходили желваки на челюсти. Вся страсть, которую он испытывал минуту назад ко мне, переросла в злость по отношению к матери. — Из тебя очень хреновая мать!

— Роман! — ужаснулась я. Знаю, она редко окружала его материнской заботой, в основном из-за своей алкогольной зависимости, но все равно была его матерью.

Женщина была готова заплакать.

Какое-то время мы все молчали. Роман стоял рассерженный, Жизель — на грани слез, я — шокированная и не в своей тарелке.

Наконец я вежливо проводила Жизель до двери.

— Возможно, вам стоит зайти, когда… в другой раз, — посоветовала я, чуть не сказав «когда протрезвеете», но вовремя остановив себя.

Она оглянулась через плечо на Романа, который даже не шевельнулся.

— Наверное, ты права, — пробормотала она и взглянула на меня. — Спасибо, Майя. Роману нужен рядом такой человек, как ты. — Это прозвучало очень искренне, хотя язык у нее немного заплетался.

Мое сердце забилось чаще. Может, она была не настолько пьяной, как мне показалось сначала.

Когда дверь закрылась, я вернулась к Роману.

— Как ты? — спросила я, осторожно притрагиваясь к его руке. Поразительно, как быстро могла разрушиться атмосфера.

— В порядке, — вздохнул парень, запуская руку в волосы. — Мне жаль, что ты стала свидетелем этой сцены. Я просто… она меня бесит! — Он поморщился.

Я поежилась: мне было не слишком комфортно в одном купальнике и полотенце.

— И все же она твоя мать.

— Лучше бы у меня вообще не было матери, чем такая!

Я тихонько вздохнула.

— На самом деле ты так не думаешь.

— Именно так я и думаю! Перестань делать вид, будто знаешь что-то о наших отношениях!

Я вздрогнула, и взгляд Романа тут же смягчился. Он наклонился и положил ладони мне на плечи.

— Прости, пожалуйста, я не хотел кричать на тебя. Но серьезно, Майя, просто забей, хорошо? У меня… очень непростые отношения с родителями. Знаю, у тебя доброе сердце, и ты хочешь, чтобы все жили в радости и любви друг к другу, но так не получится. Так что забудь. — В его голосе звучало огорчение, но взгляд был жестким.

Я сжала челюсть, готовая возразить, но спорить сейчас было неправильно, и я просто кивнула.

Роман расслабился.

— Хорошо. Тогда, может, перекусим?

Я покачала головой.

— Лучше пойду домой. Надо сделать кучу уроков. — Я взяла с кресла свою одежду. На самом деле я хотела бы продолжить разговор о его матери, но решила, что нужно дать Роману остыть.

— О. Ну да, — отозвался он разочарованно. Парень хотел сказать что-то еще, но его прервал телефонный звонок.

Я натянула юбку и застегнула пуговицы на блузке, невольно прислушиваясь к разговору, окончание которого вызвало во мне нешуточное любопытство.

— Да. Нет, я не видел. Что?! Может, он поехал куда-нибудь погулять или к кому-нибудь на тусовку? Нет. Нет. Ты так думаешь? — В голосе Романа звучало нечто близкое к панике. — Ладно. Слушай, я поговорю кое с кем. Уверен, все будет в порядке. Да, конечно. Позвоню тебе позже.