Ветер забытых дорог - Наталья Михайлова

Имение Адатты тоже затерялось в глухомани, на самой окраине Сатры. Последнее время Адатта часто ночевал у Геды. В таких случаях Геда уступал ему свою кровать, а сам ложился на настил из досок у очага. У друзей так повелось. Когда Геда хотел пожить на приволье и временно переселялся в заросшее садом дальнее имение Адатты, тогда уже Адатта уступал ему свое место.

Один маленький светильник горел в покое всю ночь. Фитилек в плошке чуть теплился на столе. Слышалось ровное дыхание Адатты. Геда хотел с ним заговорить, приподнялся на локте, но нет, Адатта, несомненно, уже уснул. Он лежал навзничь, голова съехала с подушки, и подбородок запрокинулся к потолку. Рядом на столике поблескивал золотой венец с красными сердоликами и широкие браслеты. Геда стал прислушиваться, как потрескивают в очаге поленья. В это время с улицы донеслись крики, запертую на засов дверь сотряс тяжелый удар. Геда мгновенно привстал на локтях.

– Смерть Дэвасатре! - долетало снаружи. - Время очищения! Геда, выходи!

– Сейчас выйду! - крикнул в ответ Геда и изо всех сил потряс за плечи просыпающегося Адатту.

Геда всегда быстро соображал. Он еще не успел испугаться, как просчитал в уме все.

– Адатта, они не знают, что ты у меня ночуешь. Спрячься. Я к ним выйду, а то они ворвутся и всех прикончат. Я за мать боюсь.

Дверь опять сотряслась.

– Да иду я, иду! - яростно выкрикнул Геда. - Плащ накину.

Он быстро завернулся в плащ, взял ножны с мечом. Подумал, выхватил меч, а ножны бросил на пол.

Геда открыл дверь и переступил порог. Это все до боли было похоже на «очистительную неделю»: толпа с факелами ходит по домам… Геда разглядел в толпе знакомые лица небожителей и зачем-то стал выкрикивать вслух их имена. Но это в первый миг подействовало на толпу странно: названные по именам отпрянули назад!

Оттолкнув Геду с дороги, распоясанный, в повисшей рубахе на улицу выскочил Адатта, тоже с мечом. Сторонники Дварны в толпе яростно взревели:

– Предатель!

– Геда! Сейчас прорвемся сквозь них - и беги, зови на помощь Сияющего! Давай, меч к мечу! - шепнул Адатта.

Дайк учил их обоих драться. Не бог весть как долго, но Сияющий - может быть, сам Дасава - сумел им кое-что передать. Особенно много перенял у него Адатта. Очень сильный, статный и ловкий, он превосходил неуклюжего длинного Геду. Они бросились в толпу - Геда прикрывал другу спину. Зазвенела сталь, и двое проложили себе коридор.

– Беги, предупреди Сияющего, я их задержу! - сквозь зубы бросил Адатта.

Геда послушно кинулся бегом к дому Дайка. Ведь совсем недалеко! Так - убьют обоих, а если успеет Сияющий - пусть сведет небесный огонь! Геда уже понял, что надо предупредить всех, чтобы их не перерезали ночью. Ради этого Адатта сейчас остался один на один с разъяренной толпой.

В доме за деревянной обшивкой скреблись мыши. В закрытые ставни стучал ветер, несущий в своих порывах снежную крошку и дождь. В очаге тлели угли. Дайк ночевал в каморке Гвендис. Он взял ее в жены. В Сатре не было никакого обычая на этот счет, мужчина просто брал женщину из родительского дома в свой. Гвендис призвала в свидетели Вседержителя, а потом зажгла огонь перед образком Ярвенны, и они с Дайком обещали друг другу быть мужем и женой.

Теперь одежда Дайка хранилась в маленькой пристройке вместе с платьями Гвендис. Тут было не развернуться, но зато тепло. Гвендис украсила покой крашеными тканями и сухими цветами, как у Эйонны.

Иногда обоим казались, что вернулись времена старого анварденского дома. Правда, там-то было просторно. По вечерам Гвендис шила, забравшись на кровать с ногами, укутавшись шалью, а Дайк сидел совсем рядом, глядя, как двигаются ее пальцы с иглой, и рассказывал, что произошло за день.

Сейчас, глубокой ночью, они крепко спали под одним лоскутным одеялом. Голова Гвендис лежала у Дайка на груди, ее распущенные волосы спутались. В темноте каморки белел холст, которым вместо скатерти Гвендис покрыла стол около кровати. Там стояла кружка с травником. На сундуке лежало шитье. В свете луны, пробивающемся через ставни, поблескивали украшения Гвендис, которые ей подарила Эйонна.

Стук кулаками в дверь перебудил весь дом. Тьор и Сполох крепко спали на лавках в общем покое. Сполох сразу подхватился и пошел открывать: «Кто там?!» Гвендис приподнялась, опираясь на руки, Дайк сел на кровати.

– Дайк, беда! Не спи! - донесся зов Сполоха.

Полуодетый, Дайк выскочил в общий покой. По виду Геды можно было подумать, что он вообще не сможет выговорить ни слова. Он задыхался, взгляд блуждал, по щеке с разбитого виска текла струйка крови. Но Геда всегда способен был говорить, причем только связно - и никак иначе. На одном дыхании он выложил все, что произошло. Дайк выскочил за порог. На краю залитой мглой площади он уже видел факелы.

– Я встречу их тут. Пусть думают, что застали нас врасплох, - не тратя лишних слов, проговорил Дайк. - А вы уходите. Предупредите всех, кто на нашей стороне. Скорее!

Договариваться подробнее или спорить было некогда. Гвендис быстро накинула плащ. Она не успела после сна убрать волосы и только перевязала их лентой, чтобы не падали на лицо.

– Я к Эйонне! - сказала она.

Сполох подвел к порогу лошадь, смирную лошадку, которая раньше возила их кибитку, а потом помогала Тьору приволочь для возведения «каменного круга» самые большие плиты с окраин Сатры. Это не был конь-огонь, на котором сподручно совершать богатырские подвиги, но лучше, чем ничего.

– Садись, Гвендис, я подсажу. Быстрее.

Гвендис порывисто обняла Дайка.

– Мы тебя не бросим.

Он не успел даже ответить на объятие, как она отстранилась и подбежала к Сполоху. Тот ловко посадил ее на лошадиную спину, сам вскочил позади.

– Ничего, я без седла с детства ездил, с одной оброткой, - успокоил он Гвендис и пятками ударил лошадь в бока.

Великан Тьор вместе с Гедой кинулся выручать Адатту. У стьямма была здоровая, как оглобля, секира в руках.

Сполох гнал коня во всю прыть. Утешительница жила не очень далеко. Гвендис, сидя впереди, показывала дорогу. За лошадью крупными прыжками летел пес Серый.

На другом краю площади виднелись отблески факелов. Возле дома Эйонны Сполох осадил лошадь и, спрыгнув с ее спины, протянул руки Гвендис. Та соскочила и подбежала к двери, стуча и зовя подругу. Сполох и его серый пес настороженно ждали. Наконец из-за двери выглянула испуганная рабыня и сказала, что Эйонна куда-то ушла.

– Наверное, к Итваре! - догадалась Гвендис. - Сполох, скорее!

Они снова сели верхом. Вдруг впереди вспыхнуло дымное зарево. Дом Итвары был в огне. Рядом толпилась горстка вооруженных небожителей.

– Серый, взять их! - не задумался Сполох.