Дом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи - Эрве Базен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я хочу с вами встречаться, — сказал он.
— Не знаю, — ответила она.
— Я тоже не знаю.
Что-то неодолимое удерживало их друг около друга. Жужжала оса. На ближнем склоне горы паслись черные овцы.
— Через два дня мы уезжаем, — сообщила Эмилия. — Завтра воскресенье, я буду у церкви по окончании службы.
Он пришел к концу службы. Они опять отправились в кафе, уселись на террасе.
— Вы понимаете, нет. Нет и нет. Начнется работа, пойдут дети, церковь по воскресеньям. Нет!
Она и не подумала расспрашивать его о том, что он хотел этим сказать. За соседним столиком люди разговаривали по-гречески, то и дело повторяя слово «таласса».
— Море, — сказал Бертран.
Он встал и отвернулся от нее. Без тени досады она прошептала: «Убирайся!» Так и не узнала, слышал ли он ее. Она больше не встречала его до того самого дня, в кафе Маргариты, когда валил снег.
* * *
На следующее утро снова тихонько посыпал снег. Вымыв полы и вытерев пыль, Эмилия пошла бросить корму курам. Затем поднялась в свою комнату, открыла книгу — лишь бы на несколько минут избавиться от приказаний бабушки. С учебой дело не продвигалось, но в конце концов все должно было образоваться. Бертран… Что ему было нужно? Он был ослеплен, когда встретил ее в том ущелье у моря. Она тоже была ослеплена. Ему хотелось забыть о том, что удел людей — обыкновенная жизнь. Почему? Из-за сказочной красоты вокруг? Думал ли он, что надо что-то беречь, но только что именно? Образ моря, ничего не означавший, и безотчетную, вспыхнувшую на мгновение любовь, которая также ровным счетом ничего не значила. Вчера он ее не узнал, тем лучше. Маргарита, усевшаяся за стойкой с вязанием, пронзительно крикнула: «Эмилия! Эмилия!»
Девушка не спеша спустилась по лестнице:
— Что случилось? Я здесь!
— Ты когда пойдешь на ферму за маслом и молоком? Мне не с чем подавать кофе.
Вчера вечером в метель и темень нечего было и думать, чтобы выйти, само собой, но сегодня спозаранку Эмилии следовало бы пойти по делам.
Перед домом остановилась машина. Эмилия выглянула в окно и узнала Бертрана. Когда он входил, она шмыгнула в кладовку.
Прижавшись ухом к двери, Эмилия слушала и не удивлялась. Допустим, тогда Бертран расстался с ней. У него было время подумать. У нее тоже.
— Добрый день, мадам, — говорил Берхран. — Будьте добры, кофе без рома, бутерброды с маслом.
— Эмилия! Эмилия! — крикнула бабушка.
Молчание.
— Она пошла на ферму, — заметила Маргарита. — Масло вам придется подождать.
Маргарита подала кофе.
— Я знаком с Эмилией, — продолжал Бертран. — Мы потеряли друг друга из виду, но, к счастью, вчера я зашел к вам в кафе.
— Бог с вами!
— Надеюсь, она помнит обо мне. Мне хотелось бы поговорить с ней. Я наводил справки в деревне. Знаю, что вы ее бабушка, знаю, что она прислуживает у вас и намерена продолжать учиться.
— Вы хотите жениться на моей служанке?
Маргарита произнесла это насмешливо, с напускным равнодушием.
— Почему бы и нет? — ответил Бертран.
— Вы уверены, что это ее заинтересует? — спросила Маргарита, глазом не моргнув.
— Не знаю. Прежде всего, я должен попросить у нее прощения, я виноват в том, что она меня не поняла. Может быть… может быть, лучше было бы, если бы она узнала это из ваших уст. Она поняла бы, что у меня серьезные намерения, что я целиком полагаюсь на нее.
— Где вы живете?
— В Шарлевиле. Снимаю первый этаж флигеля на берегу Мезы.
— Первый этаж — значит, сырость. Но устроены вы, разумеется, благополучно. А в церковь вы ходите?
— Иногда.
— Чем занимаются ваши родители?
— Отец — столяр.
— А как вас зовут?
— Бертран Деланд.
— Вот так номер! — воскликнула вдруг Маргарита. — Пальто-то на вешалке. Она ушла на ферму без пальто! А скорее всего и вовсе туда не пошла. Небось заперлась с книжкой в прачечной, под предлогом стирки.
Маргарита встала, чтобы открыть заднюю дверь. «Эмилия!» — громко крикнула она. Молчание. В прачечной Эмилии не было.
— Она пошла на ферму, — сказал Бертран, который следовал за Маргаритой по пятам.
Ферма стояла в двухстах шагах от дороги. Позади кафе была протоптана тропинка.
— Пойду посмотрю с той стороны, — предложил Бертран.
Маргарита вернулась в кафе, ворча себе под нос:
— Идите, если хотите. А я вернусь. Это надо же — без пальто…
Бертран вышел через заднюю дверь, ступил на тропинку, где проехал снегоочиститель. И вскоре заметил на обочине глубокие следы, терявшиеся в заснеженном пространстве. Там рос колючий кустарник. Рядом с ним в снежной пелене на мгновение показался силуэт, возможно, Эмилии. «Эмилия!» — крикнул Бертран.
* * *
Девушка слышала весь до единого слова разговор Бертрана с Маргаритой. Когда, заметив пальто на вешалке, Маргарита вскрикнула, Эмилия бросилась в прачечную. Ей вовсе не хотелось, чтобы обнаружили, что она подслушивает за дверью. Она и сама не поняла, как проскочила через прачечную и оказалась на улице. Пустилась по дороге к ферме, потом спохватилась и решила спрятаться за колючим кустарником. Передвигаться по снегу было трудно, и Бертран, разумеется, заметил ее раньше, чем она дошла до того самого места, позади кустарника.
Эмилия была не в состоянии думать и рассчитывать что бы то ни было. Ей хотелось только одного: бежать по снегу все дальше и дальше, не зная куда и зачем.
Она сделала крюк и опять оказалась на дороге. Проще всего было вернуться домой. Но она побежала на другой конец деревни Маке-Гранж — он называется просто Гранж. Там жила старая кузина. Можно было спрятаться у кузины, наплести ей, что попало. Пусть бы Бертран искал ее там на здоровье, все равно не нашел бы, пока она сама не решилась бы вернуться. Не останавливаясь, Эмилия просрочила мимо двери кузины и помчалась по тропинке между двух домов. Остановилась передохнуть по ту сторону плюща, обвивавшего садовую проволочную изгородь. В начале тропинки показался Бертран. Как он умудрился догнать ее так быстро? Она опрометью бросилась дальше через поле.
Местность она знала вдоль и поперек, знала каждый бугорок, который мог скрыть ее от посторонних глаз. Знала, что надо пересечь глубокий ров, прежде чем добраться до фермы Плё. Если бы даже Бертран наткнулся на ее следы, петлявшие в сугробах,
