Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности - Борис Алмазов

В отличие от доверчивого и достаточно простодушного Павла I, Александр I – истинный внук своей бабушки, мастер дворцовой интриги. «Долгое время представлялось загадочным, как могли быть связаны узами столь тесной дружбы две таких, казалось, противоположных натуры, как император Александр Благословенный и Аракчеев». Однако чем более выясняется в последнее время загадочная личность Александра I, тем обоснованнее становится мнение одного из проницательнейших людей того времени, сардинского посланника в России, графа де-Местра, который объяснял положение Аракчеева тем, что: «Александру хотелось иметь подле себя страшилище с огромной силой», чтобы держать армию и особенно гвардию в суровой дисциплине. «Кроме того, – добавляет профессор Шиман, – Александру важно было переложить на Аракчеева свою собственную непопулярность», которая началась в Тильзите (1807 г.) и постепенно росла, а также и ответственность за неосуществленные обещания первых лет царствования. Профессор Фирсов также полагает, что Александр I «решился скрыться за спиной Аракчеева во внутреннем управлении России, желая этим путем пред лицом общественного мнения (гл. обр. Европы) отделить свою репутацию либерально-великодушного монарха от им же самим продиктованной системы недоверия и устрашения».

Знал ли Аракчеев о той мучительной и неблаговидной роли, которую назначил ему государь? Не сомневаюсь – знал! И в том рыцарственном, каком-то средневековом вассальном служении сюзерену «Аракчеев же взял на себя эту роль „пугала“ и ширмы из преданности своему монарху и обожания его, как человека».

Возникла классическая пара управления общественным мнением, которое нынче обозначено как «добрый и злой следователь». Доброму Александру I жаловались на злого Аракчеева, на Аракчеева же сваливались и все неудачи правления.

14 мая 1803 г. граф Аракчеев принят на службу и восстановлен в прежней должности инспектором всей артиллерии и командиром лейб-гвардии Артиллерийского батальона. В 1805 г. находился при императоре в Аустерлицком сражении; в 1807 г. произведен в генералы от артиллерии, а 13 января 1808 г. назначен военным министром; 17 того же января назначен генерал-инспектором всей пехоты и артиллерии с подчинением ему комиссариатского и провиантского департаментов, с подчинением ему Военно-походной канцелярии императора и Фельдъегерского корпуса. Одновременно он становится сенатором. В знак его особых заслуг Ростовский мушкетерский полк переименовали в Гренадерский графа Аракчеева полк.

Деятельность Аракчеева по реорганизации армии в этот период настолько велика, что о ней можно целые тома писать! Он все успел! Артиллерия, потерявшая в Аустерлицком сражении 133 орудия, была не только восстановлена, но модернизирована и увеличена. Снабжение армии шло безупречно. Особой заботой Аракчеева стало образование офицеров и обучение солдат. Аракчеев, которого представляют тупым исполнителем государевой воли, если судить по его делам, обладал широчайшим военно-политическим кругозором и во многом превосходил всех виднейших военных своего времени.

В войне со Швецией он принимал самое деятельное и решающее участие. В феврале 1809 г. он отправился в Або, поскольку некоторые генералы ввиду приказания императора перенести театр войны на шведский берег выставляли разные затруднения. Были и объективные причины: русские войска никогда не проходили такие пространства по льду, которые пришлось преодолевать при переходе через Ботнический залив. Были и субъективные: генералы не хотели воевать со шведами.

Во время движения русских войск к Аландским островам в Швеции последовала перемена в правлении: вместо Густава-Адольфа, сверженного с престола, стал королем Швеции его дядя герцог Зюдерманландский. Защита Аландских островов была вверена шведскому генералу Дебельну, который, узнав о стокгольмском перевороте, вступил в переговоры с командиром русского отряда Кноррингом о перемирии, которое и заключили!

Аракчеев, хотя был ниже чином и должен был подчиняться Кноррингу, заявил, что: «Он прислан от государя не перемирие делать, а мир», и буквально вытолкал армию в поход по льду, которого со времен Александра Невского никто не совершал. Последующие действия русских войск были блистательны: Барклай-де-Толли совершил переход через Кваркен, а Шувалов занял Торнео.

5 сентебря подписан русскими и шведскими уполномоченными Фридрихсгамский мир, по которому, как известно, к России отошли: Финляндия и Аландские острова. Таким образом, в грядущей войне с Наполеоном, в неизбежности ее Аракчеев не сомневался, была обеспечена безопасность русского Севера и Петербурга.

Аракчеев неустанно проводил общее переустройство русской армии (комплектование и обучение строевого состава, учреждение рекрутского депо, введение дивизионной организации, должности дежурного генерала и т. д.), но наиболее плодотворными были его преобразования в артиллерии. Сведенная в роты и батареи, артиллерия выделялась в самостоятельный род войск, размер лафетов и калибры орудий уменьшены. Была усовершенствована технология изготовления оружия, боеприпасов, стала более эффективной деятельность арсеналов. Кроме того, основан Артиллерийский комитет, стал выходить «Артиллерийский журнал».

Выдвижение на передний план политической жизни М. М. Сперанского и подготовка планов государственных реформ за спиной Аракчеева вынудили его подать в отставку. В 1810 г. он назначен председателем Военного департамента вновь учрежденного Государственного совета, а его пост военного министра занял М. Б. Барклай-де-Толли.

Неизбежность войны или грядущих войн заставляла постоянно искать новые пути для совершенствования армии. У Александра I явилась мысль о создании военных поселений. Традиционно «отцом военных поселений» считают Аракчеева, а на самом деле он был категорически против! Умозрительную идею о возможности создания некоего сочетания воина-землепашца, который бы жил в собственной семье, но за это всю жизнь оставался в военном состоянии,[133] он понимал как то, что солдат, изнуряя службой, еще заставят и землю пахать, и семьи содержать, и что это приведет к ужасным социальным последствиям. Аракчеев на коленях умолял его отказаться от этой мысли и говорил: «Государь, вы образуете стрельцов». Но Александр I остался непреклонным.

Личная драма Аракчеева состояла в том, что именно на него было возложено строительство того, чего он не хотел и считал вредным. «Однако ввиду непреклонного желания государя он повел дело круто, с беспощадною последовательностью, не стесняясь ропотом народа, насильственно отрываемого от вековых, исторически сложившихся обычаев и привычного строя жизни. Целый ряд бунтов среди военных поселян был подавлен с неумолимою строгостью; внешняя сторона поселений доведена до образцового порядка; до государя доходили лишь самые преувеличенные слухи о их благосостоянии, и многие даже из высокопоставленных лиц, или не понимая дела, или из страха перед могущественным временщиком, превозносили новое учреждение непомерными похвалами».[134]

Если принять во внимание, что Аракчееву пришлось создавать, по его выражению, «законодательство совершенно нового государственного устройства, которому не было образцов ни у нас в России, ни в других владениях», то ясно, что для такой работы нужны были чрезвычайная энергия и, по выражению Сперанского, «постоянство усилий и твердый, ничем несовратимый взор, непрерывно устремленный на важные государственные пользы».

Создание военных поселений началось в 1810 г. и прервалось войной 1812 г. В это время Аракчеев был в очередной отставке, прошение о которой подал, видя увлечение Александра I идеями Сперанского, а государь прошение удовлетворил. Алексей Андреевич отправился в Грузино, военным министром стал Барклай-де-Толли, но как только в России загремели пушки, Аракчеев встал рядом с императором, и его портрет в галерее героев войны 1812–1815 гг. в Зимнем дворце находится по праву. На нем было снабжение армии всем необходимым от пороха, сухарей и сапог до подков и колесной мази, а кроме того, вся артиллерия, покрывшая себя неувядаемой славой на полях всех сражений этой войны. Не будь за спиной русских войск Аракчеева, кто знает, как бы все сложилось. Аракчееву было поручено формирование ополчения и артиллерийских полков, он вновь получил право объявлять именные указы.

Но была еще одна роль у этого ненавидимого всеми, человека. Он один из немногих кто мог повлиять на решение государя и влиял. Это он настоял на том, чтобы Александр I покинул армию и не мешал главнокомандующему, это он вовремя заменил Барклая-де-Толли, которого как профессионал прекрасно понимал, но знал, что он непопулярен, на М. И. Кутузова. Да куда ни глянь – везде встает, на мой взгляд, трагическая и, уж во всяком случае, мощнейшая фигура Аракчеева.