Белоэмигранты на военной службе в Китае - Сергей Балмасов

11 мая. Все держу мысль: составить Тупану проект реорганизации его сил, но не могу к этому приступить. Ни один поезд не пускают на фронт, все гонят назад. С фронта пропустили 25 пустых эшелонов. Ты-Чжоу собираются сдать. Сюда подходят части Фына. Сегодня ночью спал, сидя за столом.

15 мая. Фенг-Чу. Уже 6-й день в этом поганом месте. Положение на фронте – неясное, никто ничего не знает. Вчера бронепоезда выяснили, что Ты-Чжоу занят конницей врага. Милофу ведет себя архихамски. При китайцах кричит на русских площадной бранью. Он или с ума сошел, или имеет задачу пакостить всем русским по мере сил. С ним два его недоросля, Федька и Васька. Они постоянно вертятся у Тупана и хотят выудить у него деньги. За взрыв моста через Желтую реку Тупан дал 2 тысячи долларов, при этом они получили по 750–800 долларов, а остальные, кто действительно при этом отличился, по 50—100 долларов. Эти недоросли всюду шныряют, а остальных Милофу к Тупану не допускает, как Цербер. Как роняют себя русские в глазах китайцев! Близорукая политика набивания своего кармана. В штабе Тупана – хаос. Я набросал доклад о создании ударной группы, хочу дать Тупану, но сначала надо сказать Семенову. Живу на базе конвоя в открытом вагоне. Все время – ветер с пылью. Пыли так много, что ничего кругом не видно и дышать тяжело, мелкий песок проникает всюду. Хотелось бы мне удрать отсюда – уж все мерзко очень. Деньги платят плохо, а условия жизни – поганые, плюс еще опасности.

16 мая. Вчера вечером обсуждали возможные операции против южан. Многое можно было сделать и с наличными силами. Но какой-то рок тяготеет над Тупаном – ему никто ничего путного посоветовать не может. Вчера он смотрел свои войска. Было тысяч 10–12. Впечатление – хорошее. Некоторые охранные роты были вооружены кроме винтовок еще «маузерами», но у некоторых были только деревянные пики. Сегодня из Тяньцзиня прилетели 2 аппарата за 40 минут. Разведка все не ведется. Тупан хотел ехать на фронт, но получил донесение, что на 2-й станции от Ты-Чжоу бронепоезда ведут бой, а впереди наших частей нет. Удивительно, почему противник не ликвидирует бронепоезда, ведь это так легко при данных условиях! Вчера Тупан говорил речь перед строем, но поднялся ураган из пыли и ветер, который заглушил его слова, пущенные в буквальном смысле на ветер. Смотрю на бестолочь в железнодорожном движении. Никто здесь не распоряжается. Хорошо вооружены бронепоезда «Чжили» и «Хубэй», на которых Чу ездит делать закупки, а слабо вооруженные – ведут бой. Чепуха и безграмотность. Вот яркий пример революции – наверху все, что плавает.

17 мая. Фенг-чоу. Вчера сюда прилетели 2 «юнкерса» с русскими летчиками – Агаповым, Шрейдером и наблюдателем Соболевским. Сегодня Соболевский летал с китайским летчиком и говорит, что к Ты-Чжоу противник подтянул тысяч 6 человек. Части подтягивают по дороге из Тамин-фу и по каналу. По линии железной дороги – ничего нет, также и на левом фланге. Бронепоезда стоят на 3-м разъезде от Ты-Чжоу. Вчера вели перестрелку. Наш отряд все еще не пришел.

19 мая. Деревня Тан-ва. Семенов уехал в Тяньцзин реформировать базу. Сегодня я ездил представляться генералу Тупану Коу из Хонана. К нему, как и к нашему Тупану, пришлось идти без оружия. Принял очень мило. Се предложил даже закусить. Сказал, что если дальше еще будем отступать, то он уедет в Монголию, так как здесь все равно будет жить нельзя. У нас многих производят в майоры, но рано. Эта публика в офицерском смысле совершенно не подготовлена. Плохо, что здесь вода соленая. Кругом – солончаки, земля плохая и уже 7 лет подряд был неурожай. Все губит засуха. Противника нет, но он может застать врасплох, так как стоим мы беспечно.

21 мая. Пишу, сидя в вагоне базы бронепоездов, с которой находится и наша база, отошедшие из Цинанфу. Самое главное – денег все не дают. Дают понемногу на довольствие, а про жалование – ни звука.

23 мая. Сына Меркулова Василия арестовали в Тяньцзине на французской концессии, так как он не заплатил арсенальным рабочим.

25 мая. Г. Ян-ша-сиен. Получили приказ о подчинении командующему 29-й армии. Эта армия перешла в январе от Фына на нашу сторону, и она вся состоит из конницы. Раньше в ней была одна бригада в 1500 коней. Сколько теперь – неизвестно, не говорят, узнаем тайно. Цинан оккупировали японцы, и неизвестно, что будет с Шаньдунем. У нас всюду переходят в наступление. Правый фланг – войска Сун Чуанфана, и мукденцы успешно двигаются вперед. Мы тоже наступаем. Здесь хорошо, много зелени. Мы должны были взять г. Чин-юн-сен, но почему-то это отставили. Шильников предложил передать Тупану мой проект – тайно сформировать отряд до 1 тысячи человек, хорошо всем снабдить и отправить в тыл противника.

27 мая. Вчера получили боевой оперативный приказ. Написан довольно толково. Все части переходят в наступление 27-го и 28-го числа. Мы тоже пойдем на левом фланге. Противник здесь слабый, так что сопротивления особого не будет. Командующий 29-й армией, которому мы подчинены, прислал 500 долларов наградных из расчета 1 доллар на солдата, 2 – на обер-офицера и 5 – на штаб-офицера. У нас получаются остатки в 100 с лишним долларов. Настаивают на немедленной раздаче денег, не без основания выражая опасения, что по приезду Семенова деньги уплывут. Время проходит зря, и обидно, что я ничего не делаю в смысле своих занятий. Писать не могу, голова плохо работает.

28 мая. Пришли в деревню Сунн-Сон в 9 часов. Было еще рано, но очень жарко. Генерал Цуй, командующий 2-м конным отрядом, хотел сегодня же наступать на Чин-юн-сен. Условились выступить в 14 часов, но он прислал приказание, что пойдет завтра в 5 часов утра. Послал в город предупреждение, чтобы он открыл ворота, так как иначе мы разобьем их артиллерийским огнем. Наши везде продвигаются вперед, хотя и очень медленно. Вчера пало 2 коня от колик, сегодня еще 2. Этак мы скоро сойдем на нет. Хотя и лошади и седла ужасны, но все же мало и присмотра. Сегодня сделал последнее предупреждение командирам частей. Большое удобство, что у нас есть автомобиль. Все отряды опять переименовываются в бригады. Мы теперь – 1-я конная бригада из 1-го и 2-го конных полков. Интересно, как из 270 человек мы сделаем 2 полка с пулеметной командой и батареей?

30 мая. Деревня Ма-дя около г. Чин-юн-сен. Второй день ведем бой за обладание этим городом. Вчера была страшная жара. Бой начался часов в 10. Пришлось походить пешком и поездить по этой жаре. Пули свистели везде и всюду, так как по нам стреляли со стен крепости. Я очень устал, так как выступил сюда в 5 часов. Встал же значительно раньше, полчетвертого утра, и до позднего вечера не мог лечь. Два раза все же лежал, чтобы отдохнуть, а то сердце уже плохо работало. У нас убит пулеметчик, вахмистр Белоусов, ежемесячно переводивший деньги семье. В Мукдене у него были жена и ребенок. Белоусов не раз просил его отправить в отпуск, но наши мудрецы препятствовали. Жаль мне его очень, так что это напрасная потеря. Ранило в руку всадника Молодцова. Пуля пробила ему карман кителя, записную книжку, письма и ранила в мускул левую руку. Пока он выбирался из цепи, потерял много крови. Ни он сам, ни кто другой не догадались перетянуть ему руку выше ранения. Оказывается, до сих пор не додумались показать и рассказать людям, как надо делать перевязки. Ночью меня разбудили в 3 часа. Кто-то обстрелял 1-й эскадрон, который был выдвинут вперед к юго-западу. Возможно, это были части, выбравшиеся из крепости. Но Касаткин даже не смог определить, с какой стороны его обстреливали, и прикатил прямо сюда. Вернул его со взводом на старое место, чтобы узнать, в чем дело. По сведениям от жителей, выстрелы были со стороны каких-то проходящих частей. Стрельба была большая, но возможно, что стреляли сами жители или вели огонь из крепости. Это у них принято по ночам. Город стойко держится, что удивляет по китайскому масштабу. Вчера мы выпустили по нему 83 снаряда. У нас – пушки и пулеметы, а у них – только винтовки да «маузеры», да еще фальконеты, не приносящие никому вреда. Вчера к вечеру был получен приказ прекратить огонь и отойти в Ма-дя. С городских стен все время по нам был огонь. Послали к ним переговорщиков, там заявили, что город откроет ворота, как только уйдут наши войска. На деле же город все еще борется. Говорят, что его оборону возглавляет начальник уезда, другие говорят, что начальник полиции, отказавшийся сдаться и продолжающий борьбу. Сегодня отправил на грузовике раненого и больного в Янша-сиен. С ними отправил Тупану телеграмму, что враг город оставил. Чувствую, что сделал большую глупость, так как город еще не взят. Надо будет завтра исправить ошибку. Белоусова вчера похоронили около деревни, где стояли коноводы Чжао-Куй-дя. Положили в китайский гроб, сделали крест и засыпали могилу. Хоронила пулеметная команда. Вечером получили приказ брать крепость. Пришел генерал Ку со своим отрядом. Он из хунхузов. Сам – впереди с «маузером» и патронташем, без свиты мабянов, производит впечатление боевого генерала. Задача наша – ночью взять крепость. Приказано для этого выделить 40 человек, которые должны лезть на стены. Шулигин переврал перевод и сказал, что всего надо будет выделить 40 человек. Когда я съездил к командующему армией, то выяснилось, что 40 человек нужно выделить для непосредственного участия в штурме. От 3-го отряда для этой цели назначалось 70 человек, от 2-го отряда – тоже. Задача – малоприятная, так как неизбежны потери, а я всячески хочу их избежать. Вчера в бою были 2 эскадрона и 1-я сотня. Вчерашний отход Касаткина равен отходу Терехова с р. Желтой. Сегодня в бою – 3-я сотня и 1 эскадрон. В стороне – 2-я сотня, 2 эскадрона и 1 сотня – в резерве. С вечера заняли вчерашние позиции, и все время идет ожесточенная перестрелка. Стреляли и по воротам, но толку от этого мало. Вряд ли возьмут город, так как противник упорно держится, а разбить ворота не просто. Уже 2 часа 30 минут, но толку мало. До прихода пехоты, пожалуй, ничего не сделаем. Взять можно было бы, но это вызовет потери, а людей у нас и так мало. Я был на боевом участке. Надо было там остаться, но я поехал соснуть. Наверное, опять завтра придется вести бой. Вчера Коу просил Тупана дать снаряды. Сегодня он прислал нам 50 штук. Вооружение у нас – дрянь – вчера лопнула пружина боевого взвода у одной пушки – приходится пока действовать одной. Пулеметы все действуют плохо, а один вообще отказал. Сейчас мне сообщили, что ворота города заняты генералом Цуй. Надо ехать на боевой участок.