Как изгибали сталь - Северцев

Когда я приехал на пограничную заставу, дислоцированную в этом селе, вечером туда же заявился и Кочубей. По-военному зашел в канцелярию, руку к козырьку кепки и попросил у старшего по званию разрешения обратиться. Пожалуйста, - говорю. А он, - разрешите представиться, капитан запаса Кочубей, бывший адьютант Маршала

Советского Союза Константина Константиновича Рокоссовского, кавалер орденов Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Хотел попросить у офицера штаба пограничного отряда помочь написать прошение в

Министерство обороны по поиску представления к званию Героя

Советского Союза.

Чувствую, что-то неладно, у меня нюх на таких людей. Самое главное, не обидеть их смехом. Они сами подозревают, что несут чушь, и сами в нее верят. И начальник заставы мне записку подсовывает с разъяснением его личности, и что печку в пекарне он сложил с дефектом и, если его сейчас не осадить, то он будет хвостом ходить все время моего пребывания на заставе.

Очень приятно, - говорю, - товарищ Кочубей. Специально приехал провести служебное расследование по факту того, что сложенная вами печка обвалилась, и придавила солдата. Кочубея такое заявление сразу к земле прижало. Шапку в охапку и домой.

Зато на следующий день по всему селу пересуды шли о том, что на заставу приехал какой-то грозный начальник, который полдеревни пересадить хочет и все обо всех знает. Ну, болтун. Все в деревне затаились. Кто сена колхозного домой прибрал, кто еще чего-то, кто в колхозной мастерской вкладыш для ружья смастерил (ружье охотничье, а лупит коз метров на пятьсот, как винтовка). Сколько из-за него времени пришлось потратить, чтобы восстановить нормальные отношения с населением.

В этом селе мне пришлось разбираться и с появлением антисоветских листовок. Чрезвычайное происшествие. Антисоветская листовка. Сразу по команде в Москву доложили. Приехал, почитал. Дело выеденного яйца не стоит. Написано, дословно: "Долой клику Пиночета и его супруги".

Пиночетом называли директора совхоза, который раньше был бухгалтером

(счетоводом), а после назначения директором стал суровым начальником как Пиночет, диктатор чилийский. Ну и от слияния счетовода с

Пиночетом получился Пиночет. Супруга у него была властная женщина и мужа своего держала в ежовых рукавицах, определяя экономическую политику совхоза. Получилась не семья, а клика Пиночета и его супруги.

Когда наступила относительная демократия, директоров совхозов стали не назначать, а выбирать, то Пиночет и выставил свою кандидатуру. Местное население с помощью листовки и выразило свое отношение к нему. Чего в глаза-то прямо говорить. Как еще аукнется, если вдруг выберут. Дураков-то кричать с трибуны много, а потом житья не дадут. Демократия демократией, а заработная плата и все остальные вопросы материального бытия в руках у директора. И они правы оказались. Пиночета и выбрали почти единогласно открытым демократическим голосованием на общем собрании. А охальников-демократов еще и посрамили, куда вы против начальства прете. Антисоветчины, конечно, в листовках никакой не было, но начальство наше, воронами пуганое, и куста боялось, чтобы потерю политической бдительности не пришили.

На службе пограничной всегда происходят события, которые в большей степени можно назвать трагикомическими.

Однажды, проезжая по участку одной из пограничных застав, я увидел двух пограничников, идущих вдоль контрольно-следовой полосы.

На китайской границе нарядов из двух человек нет. В интересах безопасности в наряды назначались три человека. Больше огневая мощь

- раз, троим о преступных замыслах сговориться трудно - два, один из состава наряда - старший, а другой - комсорг - три. Будем исходить из того, что чем больше, тем лучше, хотя на скрытности службы это сказывается отрицательно. Заметив машину, пограничный наряд замаскировался. Действия правильные.

Подъехав и приняв доклад старшего наряда - младшего сержанта, поинтересовался, где находится третий солдат?

- Маскирнулся.

- Вызывай.

Сержант свистнул два раза. Тишина. Еще свистнул. Результата никакого. Говорю:

- А ну-ка свистни, как положено, в два пальца.

Результата никакого. Стали искать на том расстоянии, на каком положено младшему наряда находиться от старшего. Никого.

- Давно оглядывался?

- Регулярно оглядываюсь.

Стали искать солдата. Нет солдата. Чрезвычайное происшествие.

Спросил, а где маскировались в последний раз? Поехали к тому месту, километрах в двух. Лежит у дороги замаскированный солдат.

- Ты что здесь делаешь?

- Получил задачу замаскироваться.

- Почему за старшим не ушел?

- Команды не было.

Можно было предположить, что солдат хотел подставить старшего наряда, но такое на границе не прощают никому. Солдата этого я знал, как педанта, не отступающего ни на один пункт от уставных требований и даже спорившего с офицерами по точности знания Устава. Бывают такие. Из них вырастают хорошие исполнители. При инициативном командире они незаменимые заместители. Но без приказа ничего сами не сделают.

- Ну, что скажете, товарищ сержант?

- А что говорить, насвистелся на всю жизнь.

После этого он будет через каждые полминуты оглядываться назад. Я только недавно отделался от многолетней привычки оглядываться назад через полминуты.

В 1980 году пришлось снова побывать в Алма-Ате, где я не был девять лет. За это время город похорошел. Построили новые микрорайоны, дома ни один не похож на другой.

В Алма-Ату нас направили на курсы повышения уровня знания китайского языка. В преподаватели набрали людей из разных учебных заведений. Долго не могли определиться с концепцией преподавания языка. Начали как в ВУЗе со студентами, окончившими языковые школы.

Сидели мы на занятиях и не понимали, чего от нас хотят. Задания на уровне вторых-третьих курсов заведений, которые мы уже окончили. Но мы-то уже по три-пять лет поработали переводчиками. Нас даже слушать не хотят. Товарищи слушатели, смирно. Стоять. Начали на китайском языке рассказывать, кто мы, чем занимаемся, какие проблемы обсуждаем на погранпредставительских встречах, проблемы речных и морских участков границы и видим, что преподаватели наши начали задумываться, так как они до тридцати процентов говоримого нами не понимали. Чтобы это понимать, надо знать терминологию, применяемую в погранвойсках. А после того как я сказал преподавателю, что не подготовил изложение материалов XXII съезда КПСС на китайском языке, так как был "занят домашними делами", меня подняли на смех, какие могут быть домашние дела у командированного офицера. Через два дня преподаватель спросил, то ли я имел в виду, говоря о "домашних делах", что написано в словаре старого издания. Я сказал: "Да". В словаре было написано, что иероглифы, переводимые, как "домашние дела" (fang shi) на самом деле являются идиоматическим выражением, выражающим отношения между мужчиной и женщиной. После этого к нам стали прислушиваться и получилось взаимное обучение преподавателей и слушателей. Они набирались нашей лексики, мы совершенствовались в обиходной лексике.