Инквизитор Светлого Мира - Андрей Плеханов

– Убирайся отсюда немедленно, - тихо произнесла Лурдес. - Уходи, пока я не передумала. Иначе… Я не хочу говорить о том, что может быть иначе…

– И как же я могу это сделать? - поинтересовался я.

– Так же, как и все остальные. Ты должен умереть. Когда ты умрешь, душа твоя покинет Светлый Мир.

– И куда попадет моя душа?

– Откуда я знаю? Кто знает, каков путь странствий душ между мирами?

– Хорошо! - Я поднял руки. - С меня довольно. Убей меня.

– Я? Тебя? - Лурдес посмотрела на меня. На лице ее смешались боль и жалость. - Ты хочешь отравить мое существование здесь? Хочешь, чтобы я всю жизнь вспоминала, что убила того, кого люблю?

– Лурдес! - взмолился я. - Ради твоей любви ко мне, скажи, как все это закончить?

Она молча подошла к трону и извлекла из тайника какой-то предмет. Протянула мне. Я развернул тряпицу. В руках моих находился небольшой кривой кинжал, сплошь покрытый узорной вязью.

Нож Джаншаха. Я узнал его.

– Мигель, - шепотом произнесла Лурдес, - ты знаешь, что с этим делать?

– Да, - ответил я, почему-то тоже шепотом.

– Можно я тебя поцелую, Мигель? Пожалуйста!

Я кивнул головой. Лицо ее было горячим и соленым от слез, а губы - холодными. Она плакала и вздрагивала всем телом. В жизни у меня не было столь горького и страшного поцелуя.

Я должен был умереть сейчас. Но и она была обречена на смерть. На смерть в моем сердце. Поцелуй двух приговоренных к казни - что может быть страшнее?

– Я не могу тебя простить, Лурдес, - сказал я. - И никогда не смогу. Бог тебе судья. Отвернись, пожалуйста.

Она повернулась ко мне спиной. И в тот же момент я всадил кинжал в свое сердце.

Глава 10

Наверное, я перестарался. Забыл о том, что нож Джаншаха - магический артефакт, а не просто кинжал. Достаточно было нанести им легкий порез, и я оказался бы в Среднем Мире. Скорее всего, в Испании. Я же сдуру воткнул его прямо в свое разбитое, страдающее сердце. Наверное, я действительно хотел умереть - там, в Светлом Мире…

Конечно, меня выкинуло все в тот же Средний Мир. На планету, именуемую Земля. Только вот на Испанию это место мало походило. Скорее на Россию.

Я приподнял голову и оглянулся. Я сидел на берегу небольшой загаженной речки - такой, каковые на моей родине обыкновенно называют «вонючками». Сверху от меня находился заброшенный железобетонный мост, спиной я упирался в его основание. Вокруг меня валялись деревянные ящики из-под бутылок, сами бутылки, как целые, так и разбитые, старые тряпки, обрывки картона и осколки кирпичей. Присутствовало также большое количество разнообразного мусора, гниющих пищевых отходов и пожелтевших газет. Тошнотворный аромат витал в воздухе. С грустью мне пришлось констатировать, что выкинуло меня не где-нибудь, а именно на свалке. Если говорить точнее, на помойке.

Тут же, подтверждая мою научную теорию, появились четыре существа, которых с натяжкой можно было отнести к людям. Четыре бомжа. Всклокоченные бороды, желтые и седые нечесаные патлы, торчащие из-под вязаных шапок, побитых молью. «Армячишко худой на плечах, по котомке на спинах согнутых». Этакие наполовину люди, наполовину помоечные дворняги.

– Та то ж вын сидить, - залопотал один из них, показывая на меня грязным пальцем. - Хлопець дуже странный, говорил я вам. Той нож я у его узял…

Они дружно заговорили обо мне и о каком-то ноже, размахивая руками. Их язык я идентифицировал как украинский, а потому понимал из их речи процентов шестьдесят. Судя по всему, эти господа спорили, как лучше разделить добычу - то есть меня и мой нож.

Как- то некрасиво было все это -вот он я, сижу себе живой и невредимый, а меня делят. Это называется нарушением прав личности.

В своем здоровье я убедился, пощупав левое предплечье. Выглядело оно так, словно никогда и не было сломано. Ребра тоже не болели.

Словом, настроение у меня несколько улучшилось. Ура! Вырвался я наконец-то в свой родной мир! К тому же здоровенький, правда, изрядно голодный. Ну а бомжатник этот… Это не проблема. Сейчас разберемся.

– Эй, чурки! - крикнул я. - Вы по-русски волокете или нет?

Они дружно обернулись и посмотрели на меня, вытаращив почему-то глаза с изумлением. Может быть, они считали, что я мертв?

– Геть, живой! - сказал один из них. - О, хлопчик, та ты ж москаль!

– Да, я - живой москаль, - произнес я, бодро вскакивая на ноги. - Это что за место? В смысле, что это за город?

– А ты шо, не розумиешь? - ухмыльнулся бомж, продемонстрировав мне два замечательных коричневых зуба.

– Не знаю.

– Тю, дурной! - Мужик покачал головой. - То ж Кыив!

– Киев? - Я озадаченно почесал в затылке. А что, неплохо! По крайней мере, не Антарктида и не Новая Гвинея. - Значит, так, мужички-боровички. Быстренько отдавайте мне мой нож и считайте, что я вас простил.

– Я кий такий нож? - Бомж недоуменно развел руками.

Очень мне не хотелось дотрагиваться до него - уж больно вонюч он был. Но все же пришлось. Я схватил наглухо застегнутый ватник за грудки, приподнял мужичка и повесил его воротником на ржавый арматурный прут, торчавший из опоры моста. Мужик онемел от такого невежливого обращения с собственной драгоценной персоной. Молча висел и боялся шевелить руками и ногами.

– Сейчас ты будешь боксерской грушей, - заявил я. - Буду колбасить тебя, пока не выбью всю вонь. Или давайте мой нож.

Трое остальных тут же налетели на меня. Они вооружились палками, но это не принесло им военного успеха. Я уложил всех их носами в мусор и битое стекло.

– Ну, где нож? В последний раз спрашиваю, - сказал я, занося руку для удара.

– Вон у того, - прохрипел висячий бомж. - У Сашки.

– Который тут Сашка? - громко спросил я. - Сашка, быстро встань и иди сюда.

Сашка вскочил на ноги и, прихрамывая, подбежал ко мне.

– Руки подними! - скомандовал я.

Он поднял руки. Боже мой, как от него тащило гнилью! Задыхаясь от смрада, я обыскал карманы его фиолетовой болоньевой куртки и нашел свой драгоценный кинжал. Нож Джаншаха.

Слава Богу, никто из этих придурков не успел порезаться им. Представляю, какой сюрприз для Госпожи Дум мог бы тогда получиться - грязный киевский бомж в кристально чистом и обновленном Светлом Мире. Впрочем, Лурдес вряд ли стала бы долго церемониться с ним. Убила бы его в два счета. Для Лурдес - такой, какой она теперь стала, - человеческая жизнь стоила немного.

– Все. Hasta luego, cerdos[Прощайте, свиньи (исп.).], - буркнул я. - Счастливо оставаться, мушкетеры вторсырья.

– Эй, а как же я! - жалобно крикнул повешенный бомж на чистом русском языке. - Ты ж меня сымешь, товарищ, или как?

– Сам свалишься, - сказал я. В тот же миг как по заказу воротник ватника с треском оторвался и мужичок рухнул в кучу полуразложившейся свеклы.

Я ухмыльнулся, покачал головой и пошел своей дорогой.

Я догадывался, что эти бродяги собирались делить между собой. Мои сияющие одежды. В кожаной безрукавке с начищенными металлическими пластинами и зелено-полосатых, почти что женских лосинах с поножами, в серебряном поясе и.красных ботинках с длинными загнутыми вверх носами выглядел я, мягко скажем, экзотично. Меня можно было бы принять за артиста из фильма про средневековье, если бы не удушливый помоечный запах, разгоняющий прохожих на десять метров вокруг.

Я брел по улице и раздумывал, стоит ли мне ограбить какой-нибудь магазин, чтобы обзавестись небольшим количеством украинской валюты на первоочередные расходы. Но я не успел дозреть до криминального решения, потому что меня остановил первый же попавшийся милиционер (или полицейский? Не знаю, как уж там они называются на Украине).

Служитель закона остановил меня и четко произнес какие-то украинские слова, слегка морщась от моей вони.

– Простьите, - пробормотал я, придав своему лицу некоторое подобие западноевропейской улыбки. - Я нье говорит украиньски. Я ньемного говорит рюсски. Soy Espanol, amigo mio [Я - испанец, дружище (исп.).].

– Эспаньол? - Милиционер подозрительно осмотрел меня с головы до ног. - Испанец, что ли? Иностранец, да?

– Да, да! - Я радостно закачал головой. - Испаньес!

– Ваши документы, пожалуйста.

– Ньет! No tengo! [Не имеется (исп.).] Ньет документы! Все пропало! Мьеня били и крали! Мнье нужен помошш. Пожалюс-та! Посольство!

– Посольство? - Милиционер снова сморщился. - Сейчас разберемся. - Он приложил к уху портативную рацию. - Серега! У меня тут какой-то бомж-иностранец объявился. Посольство требует. Подгони свою машину на улицу Перша Травня, забери его. Что - в мою машину? Не повезу я его. Я ж тебе говорю - бомж натуральный! Всю тачку мне провоняет. Это по твоей части.

– Куда вы менья везти? - забеспокоился я. - Я есть Мигель Гомес, soy el ciudadano de Espana! [Я гражданин Испании (исп.).] Посольство! Посольство!

– Сейчас будет тебе посольство! - сердито сказал мент. - Стой тут и не дергайся. Значит, так. Если ты иностранец - позвонят в консульство или куда там надо, поднимут документы, и твои за тобой приедут. Испанцы - они люди богатые, они о своих заботятся. Только знаешь… Я таких вот «иностранцев» из подворотни каждую неделю встречаю. Все по-русски с акцентом болтают. А потом оказывается - бомжи, да еще с претензиями. Всякие бывшие артисты, министры, писатели, доктора наук, президенты сопредельных государств… Достали вы уже, шизофреники.