Мечтатели - Филип Шелби

Машина плавно свернула к обочине. Одним движением Гарри открыл дверь и выскочил из машины. Потом он наклонился обратно к машине.

– Дело только в компании, Роза? Это единственная причина того, что ты делаешь то, что делаешь?

– Конечно, – быстро сказала Роза и сразу же поняла, что попала в капкан.

– Ты лжешь, – мягко сказал Гарри Тейлор. – То, что ты взяла у меня, не было твоим, чтобы его украсть, Роза. Это было моим – и я отдал тебе, я хотел этого, и я это сделал. Ты могла доверять мне. Почему же ты не доверяла себе?

Дверь захлопнулась, машина поехала. Вдруг Роза наклонилась вперед, хватаясь за переднее сиденье.

– Что-нибудь случилось, мэм? «Он уходит от меня! Я теряю его!»

План, который она так тщательно вынашивала, был связан с Гарри Тейлором и терял смысл без него. Искушение окликнуть его было почти непреодолимым.

– Нет! – сказала вдруг Роза. – Вези домой.

Роза дрожала и собирала последние силы, глядя на людскую суету за окном. Поменяться бы местами с кем-нибудь из этих людей, у которых жизнь так предсказуема и регламентирована.

«Какая холодная будет кровать… Так холодно…»

Роза попросила подвезти ее к передней двери. Она ждала, когда Олбани ей откроет, и обернулась, вдруг ощутив запах Гарри, это сочетание одеколона и мужского пота, которое она чувствовала в машине.

– Ты действительно подумала, что я собираюсь уйти от тебя? – спросил он.

Роза не успела ответить, как Олбани открыл дверь, и Гарри, поддерживая ее под локоть, провел ее в дом.

Не думая, Роза повернула к библиотеке и плотно закрыла дверь.

– Гарри, чего ты хочешь?

Он хотел того же, чего и она. Его губы и руки говорили это вполне ясно. Часть Розы не могла поверить в то, что произошло. Она была полураздета, ее пальцы хватали пуговицы на рубашке Гарри. Она не хотела ничего знать. Ничто не имело значения.

Под ними был старинный ковер, его ворсинки царапали ее ягодицы, ноздри наполнялись запахом полированного пола, когда она вертела головой из стороны в сторону. Роза впилась ногтями в спину Гарри, зубами в его плечо, чтобы не закричать. Вдруг образ Олбани и других слуг возник в ее мозгу. Каждый из них имел недоверчивое выражение лица, будто не веря, чем занимается их хозяйка. Роза разомкнула зубы и засмеялась. Даже когда она напряглась и противилась ему, ее смех звучал в комнате, до тех пор пока она глубоко вздохнула в последнем наслаждении. После этого были только молчание и улыбка сладкого истощения.

После того как она приняла ванну и сменила одежду, они ужинали в ее комнате наверху. Она подождала, пока Олбани перелил из бутылки в графин вино, затем отпустила его на весь вечер.

– Что ты знаешь обо мне, Гарри, – спросила она, наполняя его тарелку.

Как сказалось, Гарри знал много, но это не удивило Розу.

– Где ты это все узнал? Он пожал плечами.

– Из газет, журналов, разговоров. Но это только общественное лицо очень индивидуальной женщины. Я очень многого не знаю.

– Позволь мне просветить тебя, – мягко сказала Роза, беря его руку и целуя кончики пальцев.

Роза выбрала такие темы, как ее дед, рост «Глобал» и планы компании. Она рассказала о своем браке с Саймоном и о том, что мечтает сделать из Стивена. Чем больше она говорила, тем больше ей хотелось сказать еще. Она произносила слово – а уже рвались десять новых. Она понимала, как много похоронила в себе, как далека она от других людей. Но по мере того как она хотела открыться Гарри, ее осторожность, построенная на том, чтобы защитить ее и то, что она создала, сдерживала ее.

– Ты очаровательная женщина, – сказал Гарри, – но несмотря на все это, что мы рассказали друг другу, мне кажется, мы все еще не сказали, чего мы хотим.

– А что это? – спросила Роза лениво, ее пальцы бегали кругами вокруг его грудной клетки.

– Что мы с тобой собираемся делать. Я не могу вернуться в Чикаго без тебя.

– И по-моему, это ужасно, – прошептала Роза. – Вот почему я думаю, тебе лучше остаться в Нью-Йорке.

– А что я здесь буду делать?

– Великие дела, – прошептала Роза.

Немногие люди могли делать то, что так естественно выходило у Гарри Тейлора – слушать. Женщины признавали эту его способность, и это непреодолимо влекло их к нему. С ним они не должны были часами терпеть мужскую гордость или чувствовать, что их надежды и мечты, желания и страхи не важны по сравнению с таковыми у мужчины. Гарри думал, что Роза, несмотря на всю ее интеллигентность и мудрость в общем такая же.

Гарри последовал за Розой в Нью-Йорк, потому что она сделала ему нечто, чего никто не делал: она украла идею, принадлежавшую ему, идею, которой он сам хотел поделиться. Сделав это, она предала его, ранив его глубже, чем он думал.

Не осознавая того, Гарри отдал Розе нечто, что он тоже годами удерживал в себе. Оно выросло молчаливо, тайно, как жемчужина в раковине, жемчужина, которая однажды должна быть обнаружена и представлена миру. Для Гарри Роза была женщиной, разбудившей в нем любовь. А она взяла эту жемчужину и безжалостно бросила ее в сточную канаву. Со временем, конечно, гнев его поутих. Его место заняло стремление исправить эту несправедливость. Гарри приехал в Нью-Йорк не затем, чтобы заставить Розу Джефферсон извиняться, а затем, чтобы свести счеты.

Поскольку все знали об успешной деятельности Гарри в Чикаго, никто на Нижнем Бродвее не удивился, когда он был переведен в головной офис. Брови, однако, взлетели вверх в тот день, когда Роза Джефферсон назначила его главным менеджером по продаже с зарплатой, какую имели только ее наиболее важные должностные лица.

За пределы Нижнего Бродвея поползли слухи. С тех пор как Роза и Гарри часто стали появляться вместе, в прессе появились намеки на их романтические взаимоотношения. Тот факт, что Роза ничего не делала, чтобы пресечь слухи, делал их только более пикантными.

Как понял Гарри, пресса может писать, что хочет. Он остался оплеванным Нью-Йорком. Вступив в Великий город, он понял, что это судьбой ему предначертано. Куда бы ни посмотрел Гарри, он видел сырой материал, который он мог бы превратить в золото, и с помощью Розы Джефферсон колесо его судьбы уже завертелось.

– Первое, что тебе нужно – это гардероб, – заявила Роза, заглянув в его стенной шкаф в «Уолдорфе», который ради благопристойности, был его официальным адресом.

Две недели и тысяча долларов, и Гарри смог щеголять в лучшем из них. Следующей в списке приобретений была машина.

– Не надо ничего вызывающего, – советовала Роза. – Может быть, «Ягуар»?..

Наконец встал вопрос о доме.

– Всегда лучше иметь что-нибудь скромное, но по хорошему адресу, чем апартаменты неизвестно где.