Переговоры - Фредерик Форсайт

– Это не так легко. У него есть офис в Бремене, но живет он за городом Ольденбургом в графстве Аммерланд. Как и я, очень любит уединение. Но здесь наше сходство кончается. Будьте с ним осторожны, герр Куинн. Мои источники сообщают, что, несмотря на респектабельный фасад, он остался гангстером.

Он дал Куинну его адрес.

– И еще одно. Мне очень жаль. Пожелание от полиции Дортмунда. Пожалуйста, уезжайте отсюда и никогда не возвращайтесь. Это все.

Слухи о роли Куинна в том, что произошло на обочине Бакингэмской дороги, ширились. Скоро перед ним начнут закрываться многие двери.

– Не хочешь ли сесть за руль? – спросил он Сэм, когда они упаковали свои вещи и выписались из отеля.

– С удовольствием. Куда едем?

– В Бремен.

Она посмотрела на карту.

– Бог мой, это же на полпути назад в Гамбург.

– Фактически две трети. Поезжай по Е37 на Оснабрюк и следи за указателями. Получишь большое удовольствие.

В тот вечер полковник Рорберт Истерхауз вылетел из Джидды в Лондон, сделал пересадку и полетел прямым рейсом в Хьюстон. Во время полета над Атлантическим океаном у него была возможность просмотреть множество американских газет и журналов.

В трех из них были статьи на одну и ту же тему, и ход рассуждений их авторов был удивительно одинаков. До президентских выборов в ноябре 1992 года оставалось всего двенадцать месяцев. При нормальном ходе событий у республиканской партии не будет никакого выбора. Президент Кормэк будет выдвинут кандидатом в президенты на второй срок.

Но ход событий за последние шесть недель не был нормальным, об этом журналисты сообщали читателям, как будто те сами об этом не догадывались. Они описывали, как подействовала на президента Кормэка гибель сына – она травмировала его и почти лишила работоспособности.

Все три журналиста перечислили в хронологическом порядке случаи потери концентрации, отмены публичных выступлений и появления на людях за последние две недели после похорон на острове Нэнтакет. Один из них даже назвал главу государства «человеком-невидимкой».

И выводы всех трех статей тоже были одинаковы. Возможно, было бы лучше, если бы президент сошел со сцены в пользу вице-президента Оделла и дал бы последнему двенадцать месяцев, чтобы подготовиться к перевыборам в ноябре 1992 года.

В конце концов, рассуждал журнал «Тайм», основная цель внешней, оборонной и экономической политики Кормэка, а также уменьшение военного бюджета на 100 миллиардов долларов при соответствующем сокращении военных расходов СССР, была уже мертва.

«Дохлое дело», – так охарактеризовал журнал «Ньюсуик» шансы на ратификацию договора Сенатом, когда он возобновит работу после рождественских каникул.

Истерхауз приземлился в Хьюстоне около полуночи, проведя двенадцать часов в воздухе и два в Лондоне. Заголовки газет в аэропорту Хьюстона были более откровенны: Майкл Оделл – техасец, и он будет первым президентом-техасцем со времен Линдона Джонсона, если заменит на этом посту Кормэка.

Совещание группы «Аламо» было запланировано через два дня в здании Пан-Глобал-Билдинг. Лимузин фирмы доставил Истерхауза в отель «Ремингтон», где ему был заказан номер люкс. Перед тем, как лечь спать, он услышал краткую сводку новостей. В ней опять поднимался тот же вопрос.

Полковник не был посвящен в план «Трэвис», ему это не было положено знать. Но он твердо знал одно: со сменой руководителя в Белом доме будет устранено последнее препятствие на пути к успеху всех его усилий – захвату Эр-Рияда и нефтяных разработок в Газе американскими силами быстрого реагирования, посланными туда президентом, который будет готов сделать это.

Дай Бог, чтобы это было так, думал он, засыпая.

На небольшой медной пластинке на стене перестроенного склада, около двери из тикового дерева было написано: «THOR SPEDITION AG»[10] Ленцлингер явно скрывал истинный характер своего бизнеса за фасадом компании по перевозке тяжелых грузов, хотя никаких кранов не было видно, и запах работающих дизелей не достигал уединенного офиса на четвертом этаже, куда поднялся Куинн.

Чтобы войти в здание с улицы, нужно было воспользоваться переговорным устройством, а в конце коридора было еще одно такое устройство и телевизионная камера. Перестройка старого склада в переулке около старых доков, там, где река Везер замедляет свое течение на пути к Северному морю, что и послужило причиной существования старого Бремена, была делом весьма дорогим.

Секретарша в приемной была типичной представительницей своей профессии.

– Ja, bitte? – спросила она, хотя ее взгляд давал ясно понять, что именно он, а не она был просителем.

– Я бы хотел поговорить с господином Ленцлингером, – сказал Куинн.

Она записала его имя и скрылась в кабинете, закрыв за собой дверь. У Куинна создалось впечатление, что зеркало, вмонтированное в стену кабинета, было односторонним, то есть давало возможность видеть происходящее в приемной. Она вернулась через тридцать секунд.

– Сообщите, пожалуйста, по какому делу вы хотите видеть его?

– Я бы хотел иметь возможность поговорить с одним работником господина Ленцлингера – неким Вернером Бернгардтом.

Она снова вошла в кабинет. На этот раз она вернулась через минуту, при этом она решительно закрыла за собой дверь.

– К сожалению, герр Ленцлингер не может говорить с вами. – Это звучало как окончательное решение.

– Я подожду, – сказал Куинн.

Она посмотрела на него так, как будто сожалела, что была слишком молода, чтобы командовать концлагерем, где находился бы Куинн, и исчезла в третий раз. Когда она вернулась на свое место, она полностью игнорировала присутствие Куинна и продолжила печатание с концентрированной злобой.

Открылась другая дверь в приемной, и из нее вышел человек. Он был похож на водителя грузовика, скорее это был ходячий рефрижератор. Его светло-серый костюм почти скрывал гигантские мускулы; хорошо подстриженные волосы, лосьон после бритья и внешняя вежливость не создавали впечатление дешевого шика. Но за всей этой внешностью было видно, что он – профессиональный мастер рукопашного боя.

– Герр Куинн, – сказал он тихо, – герр Ленцдингер не примет вас и не станет отвечать на ваши вопросы.

– Я понимаю, что сейчас он занят, – согласился Куинн.

– Ни сейчас, ни в будущем, никогда. Уходите, пожалуйста, мистер Куинн.

Куинн понял, что разговор окончен. Он спустился вниз и перешел на другую сторону мощеной улицы, где Сэм ожидала его в машине.

– В рабочее время он не принимает, – сказал Куинн. – Мне придется нанести ему визит домой. Поехали в Ольденбург.

Это был еще один старый город, порт на реке Хунте, торговавший там несколько веков. Когда-то это было поместье графов Ольденбургов.

Внутренняя часть его – Старый Город – до сих пор окружен остатками старой городской стены и рвом, состоящим из цепи соединяющихся каналов.

Куинн отыскал тихую гостиницу на улице Святого Духа с обнесенным стеной двором. Отель назывался «Граф Фон Ольденбург».

До закрытия магазинов он успел зайти в хозяйственную лавку и магазин туристического оборудования, в киоске он купил самую крупномасштабную карту района. После ужина он удивил Сэм тем, что целый час завязывал узлы на веревке длиной 15 метров, купленной в хозяйственном магазине, на расстоянии двадцати дюймов один от другого. К концу веревки он привязал трехфунтовую «кошку».

– Куда ты отправляешься? – спросила она.

– Полагаю, что на дерево, – ответил он коротко.

Он уехал перед рассветом, когда она еще спала.

Он отыскал поместье Ленцлингера через час. Оно находилось к западу от города и южнее большого озера Бад-Цвишенан, между деревнями Портслоге и Йанстрат. Это была совершенно ровная местность без единого холма, переходившая через шестьдесят миль к западу в северную Голландию.

На местности между Ольденбургом и границей, испещренной массой речушек и каналов, отводящих воду с долины в море, было множество рощиц, где росли березы, дубы и хвойные деревья. Поместье Ленцлингера лежало между двумя рощами. Это была в прошлом укрепленная усадьба, а ныне перестроенная в парк, раскинувшийся на пяти акрах и окруженный восьмифутовой стеной.

Куинн, одетый в маскировочный зеленый костюм, с лицом, закрытым сеткой, провел утро, расположившись на суку огромного дуба, росшего через дорогу напротив усадьбы. В свой сильный бинокль он мог видеть все, что ему было нужно.

Дом, построенный из серого камня, со всеми флигелями был расположен в виде буквы «L». Короткую часть составлял основной старый двухэтажный дом с мезонином. Более длинная часть была когда-то конюшней, а сейчас в ней были квартиры для обслуги. Куинн насчитал четырех служащих: дворецкий, повар и две уборщицы. Особое внимание он обратил на систему безопасности со множеством дорогих приборов и устройств.