Битва за Кавказ - А Гречко

На третий день на выручку своего полка пришли подошедшие части дивизии. Гитлеровцы были отброшены в юго-западном направлении. В двухдневных боях полк нанес врагу серьезный урон. У хутора Лебеди противник потерял убитыми и ранеными 200 человек, 150 пленными. Было уничтожено две артиллерийские батареи, восемь танков, захвачено много орудий, минометов. За мужество и отвагу, проявленные в боях у хутора Лебеди, 143 солдата и офицера полка были награждены орденами и медалями, а командир полка полковник Н. Т. Жердиенко орденом Красного Знамени.

Наступление советских войск в юго-западном направлении осложнило положение войск противника, и он вынужден был вновь отвести свои части на новый рубеж. Этот рубеж был оборудован окопами полного профиля с густо развитой сетью ходов сообщения. Здесь имелись хорошо оборудованные дзоты с перекрытиями, которые могли выдержать разрывы 152-мм снарядов. Во всех населенных пунктах окраины были забаррикадированы, а дороги и подступы к ним заминированы. Только в станице Старовеличковская протяженность минных полей по окраинам и в самой станице составила более 5 тыс.пог.м. 14 февраля войска Северо-Кавказского фронта продолжали наступление. На правом крыле наступали 58-я и 9-я армии на Славянскую и Варениковскую, в центре 37-я и 46-я армии вдоль правого берега Кубани на Славянскую. Однако войска этих армий за четыре дня боев успеха не имели. Это произошло потому, что "на всем фронте к северу от реки Кубань,- указывалось в директиве Ставки,- не создано ударного кулака, способного сломить сопротивление противника, выйти в глубину его обороны и тем самым лишить его возможности занять очередной оборонительный рубеж. Войска четырех армий (58, 9, 37 и 46) равномерно распределены по всему фронту. Зарезервировано большое количество сил и средств (10 стрелковый корпус, 414, 77 и 89 стрелковые дивизии, 68 и 119 стрелковые бригады), способных выполнять активные задачи, что ни в коей степени не диктуется обстановкой. В 46 армии, например, только одна 31 стрелковая дивизия за последние дни вела активные действия. Распыление усилий авиации, танков и артиллерии не дает возможности подавить оборону противника на определенном участке и тем самым содействовать быстрому продвижению пехоты. Частые перегруппировки, изменение задач и разграничительных линий затрудняют армиям ведение успешных наступательных действий. Усиление десанта в Новороссийске идет чрезвычайно медленными темпами, что не дает возможности использовать его выгодного положения и приводит к ничем не оправданным потерям. Необходимо в кратчайший срок устранить указанные недочеты. Принять все меры к быстрейшему усилению десанта в Новороссийске. Энергичными и решительными действиями всех сил и средств окружить краснодарскую группировку противника и не дать ему возможности беспрепятственно вывести свои войска с Северного Кавказа. Обстановка позволяет выполнить задачу, поставленную Ставкой, и все возможности у фронта для этого есть"{238}.

Лишь к 22 февраля войска правого крыла и центра фронта сумели выйти на рубеж Верхние, Калабатка, Бабичевские, Беликов, Чебургольский, Красный Хуторок, Горькушин, Прику-банский. В то же время наступавшие вдоль левого берега Кубани соединения 56-й армии прорвали оборону противника на р. Афипс и нанесли удар на Львовскую и Мингрельскую. К исходу 22 февраля армия вышла на рубеж Покровский, Аушедз, Холмская. Гораздо хуже обстояли дела в 47-й и 18-й десантной армиях. Отсутствие необходимого количества кораблей для усиления десантной группы на Мысхако не позволило здесь быстро создать ударную группировку. Правда, 17 февраля 18-я десантная армия перешла в наступление, но, не имея превосходства в силах, не смогла выполнить свою главную задачу по изгнанию врага из Новороссийска. Противник в этом районе оказывал упорное сопротивление и непрерывно усиливал свою группировку. В район Мысхако он перебросил дополнительно 198-ю пехотную, 101-ю легкопехотную дивизии и один полк 13-й танковой дивизии. Итак, подводя итоги Краснодарской операции, следует отметить, что войска Северо-Кавказского фронта с 6 по 22 февраля овладели Краснодаром и отбросили противника от города на 40-60 км. Однако основную задачу окружить и уничтожить краснодарскую группировку врага - выполнить не смогли. Это произошло потому, что не удалось развить успех наступления войск с севера и юга от Краснодара. Наступлению в значительной степени помешала ранняя распутица, которая сделала почти невозможным продвижение подразделений. Из-за распутицы почти полностью пришли в негодность аэродромы, что затрудняло действия авиации. Слабым было и снабжение войск. Все железные дороги враг разрушил, автомобилей не хватало, тылы растянулись. На темпе наступления в сильной степени сказалось большое физическое напряжение наших бойцов. Ведь к моменту начала Краснодарской операции войска, действовавшие на Кавказе, уже прошли с боями более 600 км. На ход наступления повлияло и то, что на юго-западном направлении наступление наших войск несколько замедлилось. Это позволило гитлеровскому командованию перебросить из Донбасса на Северный Кавказ значительные силы авиации. И еще одна немаловажная причина тормозила ход нашего наступления. По мере отхода противник, естественно, сокращал фронт своей обороны и этим, увеличивая плотность войск, повышал их устойчивость к сопротивлению.

В то время когда войска Северо-Кавказского фронта проводили Краснодарскую операцию, войска Южного фронта под командованием генерал-полковника Р. Я. Малиновского продолжали вести бои в районе Батайска против 4-й танковой армии и 1-й танковой армии, которая отошла к Ростову с Кавказа. Гитлеровцы, надеясь удержать в своих руках Ростов, упорно сопротивлялись на заранее подготовленных сильных оборонительных позициях от Батайска до Новочеркасска. Войска Южного фронта 7 февраля перешли в наступление. На правом берегу небольшой реки Аксай разгорелись ожесточенные бои. В тот же день советские войска разгромили батай-скую группировку врага и освободили Батайск. В это же время 5-я ударная и 2-я гвардейская армии, наступавшие на Ростов с востока и севера, освободили города Шахты и Новочеркасск. Засевшие в Ростове гитлеровцы оказались почти в полном окружении. Лишь один путь - на Таганрог - соединял ростовскую группировку немцев с остальными войсками. Но в ночь на 8 февраля казаки конно-механизированной группы генерала Н. Я. Кириченко и войска 44-й армии под командованием генерал-майора В. А. Хоменко, форсировав по льду Дон и Мертвый Донец, перерезали этот путь. На следующий день 28-я армия генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко форсировала Дон южнее Ростова. Одними из первых ворвались в город бойцы 3-го батальона 159-й отдельной стрелковой бригады под командованием старшего лейтенанта Гукаса Карапетовича Мадряна. Захватив вокзал, они организовали круговую оборону и приковали к себе значительные силы гитлеровцев. За шесть дней непрестанных боев отважные воины отразили 32 вражеские контратаки, но не отступили. За мужество и отвагу, проявленные в этих боях, все участники героической обороны ростовского вокзала были награждены орденами и медалями, а командиру батальона старшему лейтенанту Гукасу Мадояну было присвоено звание Героя Советского Союза. 14 февраля Ростов-на-Дону стал свободным. Военный совет Южного фронта доносил в Ставку: "Передовые отряды частей и армий продолжают преследование отходящих в северо-западном направлении остатков разбитых частей противника. Над цитаделью Тихого Дона - Ростовом вновь взвилось великое и непобедимое Красное знамя Советов"{239}

Так город, откуда шесть с лишним месяцев назад началась битва за Кавказ, снова стал советским. Страшные разрушения увидели советские воины. Еще недавно утопавший в садах красавец Ростов лежал в развалинах. Сгоревшие корпуса зданий лишний раз напоминали о варварстве фашистов, вызывали у бойцов ненависть и неистребимую жажду мести захватчикам. Но еще большую ненависть вызывали у советских воинов те зверства, которые чинили гитлеровцы над советскими людьми. Уже после войны английский буржуазный военный историк Джон Фуллер, оценивая боевые действия на советско-германском фронте, писал: "Боевые действия приобрели крайне ожесточенный характер. Жестокость порождала жестокость"{240}. Да, советские воины сражались жестоко, жестоко мстили фашистским захватчикам. Но Фуллер не говорит о том, что порождало эту жестокость. У каждого здравомыслящего человека кровью закипало сердце при виде небывалых в истории человеконенавистнических мер, которые применяли фашистские изверги на территории Советского Союза. Гитлеровцы отбросили со своей кровавой дороги к мировому господству все, даже самые элементарные законы ведения войны. Еще 8 сентября 1941 г. гитлеровское командование издало распоряжение об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных. В этом распоряжении говорилось: "...большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом, в соответствии с Женевским соглашением... Красноармеец не рассматривается как солдат в обычном смысле слова, как это понимается в отношении наших западных противников. Красноармеец должен рассматриваться как идеологический враг, т. е. как смертельный враг национал-социализма, и поэтому должен подвергаться соответствующему обращению"{241}.