Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

На карте все выглядело очень грозно. Толстые синие стрелы, походя перечеркивая административный центр провинции город Тамо, хищно смыкались на гранидской столице Шилги. Вот только сегодня, в первый день войны, автор этой картины мог быть либо провидцем, либо фантазером…

– …Конечно, данное развитие событий является, главным образом, нашим допущением, – поправился майор. – Уже несколько часов мы не имеем связи ни с Шилги, ни с Тамо, ни даже с соседними районами. Поэтому данные мы получаем, в основном, из обрывков радиопередач. Тем не менее, нет никаких сомнений, что город Нейсе оказался или скоро окажется в глубоком тылу противника…

– Другими словами, помощи ждать неоткуда, – внушительно добавил военный комиссар района Нейсе дивизионный генерал Вейн. – Обстановка неясная и тревожная, и я считаю своим долгом объявить в районе Нейсе чрезвычайное положение и принять на себя верховное командование всеми дислоцированными в районе воинскими частями.

– Вы не имеете права этого делать, – негромко, но твердо возразил командир 21-й стрелковой дивизии полковник Гирго. – Я подчиняюсь командованию военного округа, а вы, господин генерал, по-старому, префект, гражданская власть.

– Господин полковник! – вспылил генерал Вейн. – Напоминаю вам, Гранида уже восемь лет управляется не "по-старому", а согласно законам о военном правлении. И вы плохо знаете эти законы. А в них сказано, что при объявлении чрезвычайного положения в любой административно-территориальной единице страны военный комиссар этой единицы имеет право подчинять себе военные формирования.

Полковник Гирго пошевелился, но генерал не дал ему и рта раскрыть.

– Я знаю, полковник, что вы скажете. Да, приказа об объявлении чрезвычайного положения не поступало. Но и не может поступить, раз у нас нет связи. Вы даете гарантию, что она в ближайшее время восстановится? Я – нет. А разве отсутствие связи может стать оправданием пассивности? Мне вручена власть над районом, и мой долг – организовать его оборону. Любыми средствами! Ясно? Я принимаю это решение под свою личную ответственность, и если Шилги или Тамо обвинят меня в превышении власти, разрешаю вам лично арестовать меня и судить. А сейчас извольте подчиняться! То же самое я требую от господ авиаторов, хотя, к сожалению, они вряд ли могут помочь чем-то существенным обороне города.

Оба летчика – и Урган, и его командир бригадный генерал Шоллу – согласно кивнули.

– Боюсь, и мы вряд ли сможем помочь чем-то существенным, – сказал полковник Гирго. – Согласно приказу командующего Южным военным округом, сегодня утром я отправил на соединение со второй танковой дивизией все свои мобильные части – танковый батальон, батальон самоходных артустановок, роту реактивных минометов и дивизион зенитной артиллерии. Так что все, чем я на данный момент располагаю, это два стрелковых полка, укомплектованных по штатам мирного времени, без единого танка и почти без артиллерийской поддержки.

– Позвольте, танки должны быть на заводе, – заметил генерал.

Директор тракторного завода снял и протер очки.

– Совершенно верно. У нас на площадке находится шестнадцать танков, которые мы так и не успели отгрузить…

– Сколько вы можете дать в день? – перебил его генерал.

– Господин военный комиссар, – наставительно сказал директор завода. – Хочу напомнить вам, что наше производство не танкостроительное, а танкоремонтное. Мы сами производим только танковые дизели. Все остальное мы получаем извне. Поэтому больше шести танков мы не сможем дать ни при каких обстоятельствах. Конечно, если не возобновятся поставки.

– Когда вы дадите эти шесть танков? – разочарованно спросил генерал.

– К завтрашнему утру. Понятно, они будут без боезапаса и экипажей…

– С боеприпасами проблем никаких, – буркнул Гирго. – Но вот с экипажами…

– Наберете из резервистов, – оборвал его генерал. – Я объявляю в районе всеобщую мобилизацию. При этом ваши два полка можно будет смело развернуть в дивизию. Нет, в две дивизии! Решено! К завтрашнему утру подготовьте план обороны города, исходя из этого расчета!

– Мобилизовать можно и три дивизии, – вмешался в разговор худощавый немолодой интендант-полковник, начальник тыла 21-й стрелковой. – А вот чем их вооружать? С противотанковыми средствами у нас сложно, все со складов вывезли в Тороканские Ворота. Не лопатами же?

– Можно и лопатами! – рявкнул генерал. – Пусть тогда копают окопы, строят блиндажи или что там! А насчет противотанковых средств… Если я правильно понял полковника Ургана, среди нас присутствует так называемый эксперт, имеющий опыт встреч с пришельцами еще с Заморья. Мы вас слушаем, капитан авиации.

Кен Собеско встал, чувствуя, что все взгляды обращены к нему.

– По опыту обороны Тороканских Ворот, в которой я участвовал в составе полка Стражей, и боев в Шуане, о которых нам подробно рассказывали, танки пришельцев практически неуязвимы для большинства наших противотанковых средств. С ними справляются реактивные минометы и артиллерия крупных калибров, а также танки "Зверобой". Хотя, по моему мнению, наилучшим оружием против пришельцев являются неуправляемые противотанковые снаряды, у нас их звали "мухобойками", забыл, какое официальное название…

– Постойте! – подскочил директор тракторного завода. – Я понял, о чем вы. У нас есть такие установки, шесть штук. И тридцать ракет к ним. Их прислали в качестве опытных образцов. Чтобы мы наладили производство.

– Так это и надо делать в первую очередь! – воскликнул Собеско. – Нужно организовывать мобильные группы истребителей танков из четырех-пяти человек, и это будет наилучшим выходом.

– А танки? – заинтересованно спросил полковник Гирго.

– Может быть. Если использовать их из засад или укрытий. Танки пришельцев можно поражать в борт или в корму с близкого расстояния, их лобовую броню не берет практически никакое оружие. Но в любом случае, все, что применяется против пришельцев, можно применить только один раз. Они обычно дают возможность стрелять первыми, но их ответный огонь всегда точен. И если у двух человек с мухобойкой есть шанс уцелеть, то у танка – никакого. Впрочем, как мне кажется, задачи, которые мы сейчас обсуждаем, имеют только второстепенное значение. Есть вещи более важные, чем борьба с танками и строительство оборонительных рубежей.

– Вот как? – заметил генерал. В его голосе появились опасные нотки. – Господин эксперт считает, что мы здесь зря тратим время. И чем, позволите узнать, мы должны заниматься?

– Во всяком случае, не противотанковой обороной, – резко сказал Собеско. Он понимал, что говорит лишнее, но властный, самоуверенный, не терпящий возражений генерал вызывал у него неприязнь. Такие люди, как он, узурпировали власть в стране, выбросили из армии, а фактически, из жизни его отца, а его самого заставили покинуть родину. – Главная опасность, которая нам угрожает, – это бомбежки. Необходимо срочно выводить людей из города. Нужно рассредоточить все запасы – боеприпасов, топлива, продовольствия, лекарств. После первого же налета мы наверняка останемся без завода и электростанции, нам надо быть готовыми и к этому и заранее принять меры. Может быть, нам нужно подумать о том, как помочь окрестным хозяйствам собрать урожай и спрятать его в хранилищах. Мы должны зарываться в землю, и как можно глубже. Пока не поздно, перенести под землю склады, цеха, госпитали, электростанции. Я не знаю, сколько у нас еще времени, может быть, его уже нет. Но именно на это мы должны сейчас бросить всех людей и всю технику! А не на окопы и укрепления, от которых все равно не будет никакого толку!

– Выходит, по-вашему, оборона – вопрос второстепенный? – вкрадчиво спросил генерал.

Вопрос был явно провокационный, но Собеско не смог, да и не захотел удержаться.

– От кого вы хотите обороняться?! Эта война будет проходить без линии фронта. Пока что мы видели только танковые колонны пришельцев, которые приходили, разрушали все на своем пути и шли дальше. В Шуане на пути пришельцев эвакуировали население, чтобы избежать ненужных потерь, и правильно делали. Есть ли хоть одно свидетельство, что в этот раз все будет идти по-другому? Видел ли кто-то у пришельцев хоть что-то, напоминающее пехоту? Нет! То, что происходит сейчас, это не оккупация, а разрушение. Я не знаю, что последует за этим, но это будет нечто иное. Но нам лучше сохранить наши танки и орудия именно для этого иного, а не бросать их в безнадежный встречный бой с танками пришельцев, которые все равно пройдут мимо!