Нойоны. Черный дождь - Александр Бауров

Тогда молодой человек случайно встретил человека, который открыл ему глаза на то, что магические способности не проклятие, не кара, но дар, заслуживающий трепетного уважения. И этим человеком был маг Аджит. Случайная встреча в придорожном трактире. Одна его фраза – «Магия это возможность творить, а не подчиняться!» – изменила всю жизнь Лазарена. Привели его сначала в организацию скрытых колдунов, потом в разведку Эй-Тоя. В конечном счете привела в этот амбар.

Шива, он обещал помочь ей, но эти слова о том, что опасно возвращаться в Энроф, что Арагон проиграет битву, все не давали ему покоя. Разведчик понимал, что у Аджита мало поводов врать, но оставалось совершенно неясно, зачем он хочет их освободить и как их нашел?

Сейчас применить силу против арагонцев, значит, навсегда запятнать себя в их глазах. После этого возврата не будет. Хотя Келлсар, конечно, просто кретин, но поднять руку на служителя белого культа?! Эта мысль поначалу казалась ему невероятной. Лазарен долго не мог уснуть, хотя ночь уже раскинула свои черные крылья над узкой равниной между гребнями Великого хребта. Он все смотрел в небо сквозь отверстие в крыше. Там мерцала маленькая яркая звездочка. Он вспомнил Шиву, их любовную связь и на мгновение ощутил блаженный покой.

Лазарен верил, что ему обязательно повезет, так же как и тогда, в камере Кип-де-Зула.

Земли нойонов, цитадель Агону. То же время

Мрак ночи сгустился над столицей бессмертных. Правда, свет солнца и так сюда почти не проникал из-за облаков пепла, развеянных трубами неугасающих крематориев. Пепел этот имел некротическую основу, в него добавлялись останки тех, кто уже никак иначе не мог послужить нойонам. В этой мгле слепли и погибали глаза Арагона. Он защищал и скрывал все, что происходило на земле.

В красно-темной дымке астрала действие пепла заменяло заклятие, именуемое «Черная рябь». Никакое зрение магов света, никакая их связь не была возможна под его действием.

Моандор стоял у огромного окна своей башни. На экране связи позади него был настроен канал связи с Нагашем, но нойона-воина что-то отвлекло, и теперь здесь все замерло в ожидании. Полиарх тихо мерцал на груди владыки.

Что изменилось в последнее время? Моандор не почувствовал какого-то впечатляющего всесилия, скорее наоборот, это время было полно расхолаживающей грусти. Да, он взял в руки Лхаидгронд – посох, которого прежде касались лишь Сандро и Стигиус. Он понял, прочувствовал, что дает камень силы. С ним видишь себя будто исполином среди букашек, но до неба, до неба было по-прежнему далеко.

Он мог теперь остановить течение рек, без концентратора, в боевой магии мог всё, кроме телепорта, которому препятствовал якорь запасенной в Полиархе мощи. Но в этой силе и был скрыт ключ.

Если кто-то тогда, почти тысячу лет назад дал нам эту силу, отдал какую-то толику себя, и мы назвали его Хаидом. Значит, здесь, когда ты видишь себя исполином среди карликов, кто-то видит таким же карликом тебя самого.

Тайное знание, мысль, сидящая там, в этом темно-алом камне, не давали нойону покоя. То, что другим кажется несбыточной мечтой, меркнет по сравнению с тайной устройства этого артефакта, мерно переливающегося на груди Моандора.

Так силен ли я? Нет – я слаб не только перед Хаидом, но даже в наших приземленных делах. Слаб по сравнению с армией, служащей нойонам-воинам, слаб по сравнению с остальными членами Совета, слаб по сравнению с Арагоном. Все эти задачи можно было решить. В этом Моандор был уверен, здесь, на этой земле он знал порог своей слабости. Сравнение с «внешними» силами он лишь ощущал.

Вот яркое возмущение в астрале показало, что платформа в центре башни пошла вниз. Моргул Дракис очень рвется в армию, хочет на передовой сам сразиться с отрядами големов, эльфов и людей. Завидует Синкату, боится, что тот вновь станет любимым учеником. Эта зависть была его слабостью, он не был бесстрастен, и Моандор понимал, что со временем моргулу необходимо будет избавиться от этого порока, или он избавится от него самого.

Канал связи вновь ожил, и тонкая светящаяся нить протянулась через астрал, связав башню с Ато-Моргулом – военной цитаделью у самого основания Пепельного хребта.

Голубоватое свечение передавало аскетичный интерьер зала связи, высокую фигуру в тягучем доспехе, её голову венчала пятирогая корона.

Железный король, воин тьмы Нагаш заканчивал свой доклад о предстоящей битве, мириады защитных слоев оплели их канал связи. Никто не должен был слышать разговора могущественных нойонов. Но все же свидетель нашелся, в зале Моандора открылись двери, на ходу сбрасывая капюшон, вошел Дракис.

– Как я и говорил, события развиваются стремительнее, чем мы думали. Наш крупный отряд на границе Лордарона и Таталии скоро вступит в бой с передовыми арагонскими частями. Нашими силами руководит верный мне некромант Кип-де-Зул, к тому же орки нанесут несколько отвлекающих ударов. После этого белые убедятся в том, что мы имеем возможность сокрушать их и намерены оказать достойное сопротивление.

Моандор удовлетворенно кивнул и ответил на заданный прежде не расслышанный моргулом вопрос.

– Могу тебя заверить, белые будут продолжать войну, что бы ни случилось. Они не запросят мира, не прекратят своего наступления ни на миг. У меня сведения из самой верхушки Светлого круга на этот счет. Потому, если Кип-де-Зул тебе дорог, скажи ему, чтобы не зарывался. Арагонский ответ на его вылазку будет резким и сокрушительным.

– Мы знаем. В этом регионе у них пятьдесят титанов и пара десятков из них на передовой.

– Вот именно, я уже передал предупреждение моему ученику, чтобы он лучше заботился о сохранности жизни Крага Хака и вообще не рисковал понапрасну.

– Нельзя раздувать огонь и бояться обжечься, как говорят люди, – заметил Нагаш. – Через несколько дней наши основные силы выйдут на границу с Эрафией в ста милях к востоку от фолийского Дидфалпа. Их ведут Пти и Галтран. Я сам отправляюсь туда и пока буду держаться предыдущих договоренностей, – взгляд воина скользнул на фигуру Дракиса за спиной императора.

– При малейших проблемах по внутреннему вопросу я сообщу тебе! – ответил Моандор.

– Фолийская армия герцога Брохильда с наемниками из Кревланда и Таталии численностью в сто тысяч воинов сегодня подошла к границе Эрафии. Ей навстречу движутся силы людей и эльфов. Их численность превосходит армию болотного герцогства. А их вооружение лучше на порядок. Брохильд и Вистан не дураки, и дальше без поддержки не пойдут.

– Поддержите их, как мы обсуждали, в плане «Падение ангелов».

– Я уже приказал, но Пти может догадаться.

– Он не посмеет осуждать мой приказ.

– Тогда у меня всё. Через несколько дней я буду в Эрафии. Смерть – путь к жизни! – вскинул руку Нагаш.

– Смерть – путь к жизни! – ответил Моандор.

Объемное голубоватое свечение потухло.

– Выслушайте, владыка! – склонился Дракис.

Моандор вернулся к столу и сел на трон, оставил Лхаидгронд на специальной вертикальной опоре.

– Говори, и хватит кланяться. Вся эта официальная чепуха нас не касается, тебя что-то смутило в нашем разговоре? – нойон исподлобья посмотрел на ученика и поправил рукой шлем с маленьким черным рожком.

– Мне кажется, учитель, я чего-то не понимаю. По слухам и пересудам я вынужден судить о том, что не предают огласке. Но я должен знать!

– Что именно?

– Меня пугают слухи о том, что часть членов Совета не признает вашего лидерства. Возможно, они затевают заговор против вас!

– Я знаю, – Моандор смотрел за спину Дракиса, на объемную картину окрестностей Агону, отображаемую взором десятка астральных глаз, что парили под слоем некротического пепла, – это естественно и не должно пугать тебя. Ты узнал что-то новое?

– У меня только некоторые дипломатические новости. По вашему приказу я объезжал наших союзников, уточнял ближайшие перспективы. Всем ясно, что развязка близка, и многие правители озабочены. Даже им становится заметно отсутствие единства в наших рядах.

– У нас будет всего одна попытка. Она должна решить все проблемы, разом. Это главная проблема, так что ты узнал?

Дракис пустился в пространный разговор о том, что только Фолия на самом деле готова жертвовать своими интересами и людьми ради общего дела. Разочарование отразилось на лице Моандора, когда моргул вдруг извлек из-под плаща плотный свиток.

– Это прошение консулов Таталии. Я получил его сегодня рано утром от Мадивьяра Локхеда и сразу вылетел сюда.

Моргул кратко изложил суть послания и добавил:

– Локхед несколько раз заметил, что Видомина просила именно вас осмотреть место строительства первого концентратора за Пепельным хребтом!

Так вот оно! Вот где они решили нанести удар, четко осознал Моандор, предчувствие не обмануло его. Он понимал, что все идет к этому, особенно после того, как Видомина сама напросилась на осмотр таталийских земель. Это было умно и предсказуемо. Проклятая ведьма, думает, я не поверю.